Диана

Тяжелый рок четко прижимал к полу, но его ритм будоражил и звал «оттянуться» на полную катушку. Это был сброс энергии, накопленной в студенческой среде. Так ведь бывает, покрутишься среди молодых и «отвязанных», и сам, вроде бы, на все готов. И хорошо, что следующий танец под «Theme From The Bodyguard». За это тягучее время облапаешь свою напарницу по танцу вдоль и поперек. Она не против, потому что это приятно, особенно со стороны рано поседевшего, но крепкого на вид мужчины.

Это я.

Она шепчет о «горечи жизни», не совсем отвязавшись от мыслей о прошлом, в котором командовал молодой шустрик, гадкий, противный, но очень любимый. Терпела до предела, за которым – полное неуважение к самой себе.

Она шепчет, что неплохо бы отвалить в мою «конуру», где она бы сбросила с себя эту невыносимую тяжесть. Я начинаю мысленно собирать лоскутки ткани, прикрывающей тело девушки. У меня набирается около полуметра. Много это или мало?

Мои исследования ее прикрытия обескураживающие: она пришла без трусиков. Сразу хочется катаклизма, чтобы погас свет, и раздалась просьба не паниковать. Уверен, самым не паникующим был бы я.

Но мы срываемся с места, выскакиваем на свежий воздух Бродвея, ловим такси, мексиканец-водитель которой случайно оказался в нужное время и в нужном месте. А это намек на десять долларов вперед. Дам! Лишь бы она дала.

Таксист понимает, и едет очень медленно по улицам, которые необычно пусты и готовы, чтобы их запрудили колясками инвалидов.

Тогда, чего греха таить, я бросаю на себя девушку и, не стесняясь, овладеваю ею. Таксист еще больше сочувствует и ведет машину, словно катафалк. Кажется, его правая рука делает совершенно не то, что положено в соседстве с ручкой переключения скоростей. Стонем трое…

По выходе из машины я шепчу извращенцу в фуражке, чтобы он вернул мне десять долларов. В руках моих оказывается чем-то заляпанном пачка презервативов.

«От Кардена», - скалит зубы наглец с красным от загара лицом.

Я ценю его юмор. Вернул себе сорок центов.

«Я так несчастна, - говорит девушка, у которой обнаруживается имя Дианы. – Вы все такие свиньи…»

Но она идет со мной в мою квартиру. Здесь я ее рассматриваю, купающуюся под душем. Она выглядит гораздо лучше, чем в темноте салона такси. Я вхожу к ней под струю воды. Это ее возбуждает. В постель падаем совершенно вымотавшимися. Но это на полчаса. А то и меньше. Я молод рядом с девятнадцатилетней.

Она задумчиво гладит мои волосы, серебряные от не серебряных переживаний. У каждого из нас все в своем прошлом. Но у нее впереди простора больше, чем у меня.

Она слегка ленива. Хотя заводится быстро.

Я тороплю время момента, но не хочу конца этой ночи. И это мне удается.

Она спит, улыбается прикосновению моих бесстыжих рук. Ее веки дрожат от глазных яблок, потому что мозг ее видит своего шустрика, ласкового и покладистого. Это мечта, которой можно улыбаться во сне.

Я вижу Диану в реальном свете. Я знаю, что она завтра исчезнет из моей жизни, потому что у нас разные времена. Я, как пришелец, развлек своими странностями своей планеты, а они в том, чтобы платить и доставлять удовольствие. Но понимаю – это только часть ее настроения. Как и часть моего.

А моя сверстница, усталая от жизни, полноватая женщина, с короткой, под Гавроша, стрижкой где-то затерялась в этом мире. Когда-то она имела глупость не увидеть во мне того, кто бы мог ей продлить ее молодость до ее смерти. Впрочем, что с нее взять, если я имел глупость быть в наше с ней время просто шустриком?