Часть 1. Подмастерье

ЭЛЕН МЭТЬЮ

Итак, история эта началась жарким летним днём. Вернее, в 23 часа 33 минуты, 13 июня 2007 года на одном из многочисленных сайтов знакомств, по которому гордо шествовала обыкновенная девочка с обыкновенной анкетой «Прищепкина Аля».

- Сейчас еще одного тебе подкину. Я с ним только что болтала. Он - продюсер каких-то программ на ТВ канале, но сразу не признался. Просто раскрути. Вдруг, это то, что тебе нужно для работы, - не унималась моя интернентная приятельница Элен после череды моих уроков по «раскрутке» разочаровавшихся маньяков с данного сайта. Далее шла вполне конкретная ссылка на анкету.

- А с чего ты взяла, что мне это надо?

- Ты же пишешь! И вполне логично, что нужны завязки в среде артистической и ТВ-шной... Только не признавайся, что знаешь, кто он такой. Мы только что с ним говорили по телефону, поэтому я так много и узнала. Он сам меня выбрал. Говорит, потрясла анкета и естественность в телефонном разговоре... Впрочем, анкета обычная, говорю то, что приходит на ум, по-моему, банальности, ну, иногда выпендриваюсь... Он любит камуфлироваться. Подыграй.

- Посмотрим… От «медийщиков» меня тошнит, поэтому, не считаю это хорошей затеей. Скорее всего, окажется очередным пафосным занудой. И что я с таким делать буду? А статьи я пишу тогда, когда делать нечего, или, когда «на шпильки» не хватает. Хорошие «шпильки» нынче здорово подорожали…

ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО

Анкета Продюсера начиналась с фотографий. На фоне мусорной свалки возлежало самодовольное существо, тщательно отглаженное фотошопом.

«Ну, как и предполагала», - вздохнула я разочарованно.

На втором фото красовалось нечто размыто-непонятное в экипировке для подводного плавания и, в лучших традициях сайта знакомств, в трусах!

«Лида, Лида! Боже, Боже! » - в процессе созерцания на ум пришло крылатое выражение Сердючки.

Какие бесы щекотали мои ладошки в тот момент? До каких размеров вздулось самолюбие моё? Возможно, тогда я заключила пари с самим Дьяволом, кто кого обставит на дороге жизни?! Скажу лишь одно, общение с Продюсером было весьма приятственным, витиевато крутилось в основном, возле постельной темы, и, так или иначе, на неё в конце концов вывернуло. Правда, в процессе этого общения меня не покидал смутный эпохальный образ вечного телевизионщика Родиона Рачкова вкупе с не менее известным лётчиком из «Экипажа», так удачно представленным Филатовым. И звучала музычка. Всё та же…

Роковая встреча была назначена нетрадиционно, на поздний вечер понедельника. Я сидела в кухне своего приятеля, профессионального найл-дизайнера одного из лучших московских салонов красоты. Приятель пилил мои ногти, что-то поминутно выкрикивая на тему: «Как всё упущено! ». Я не слушала его, слушала телефонную трубку, битый час вещавшую голосом Толмача. Разговор ни о чём прерывал мои размышления, ехать мне сегодня «к чёрту на кулички» ради встречи с Продюсером, или не стоит этого делать. Наконец, когда до встречи осталось менее получаса, я решительно встала и открыла сайт знакомств с единственной целью отказаться от общения с Продюсером вообще.

«Я буду ждать тебя, как договорились, в условленном месте, в условленное время. Или… ты решила развести меня на встречу? Меня вообще на что-либо сложно развести, тем более на обещания… Всё, я выезжаю, через пол часа буду на месте, до встречи», - пестрела аж тремя Продюсерскими сообщениями моя почта.

- Вот индюк самодовольный! – буркнула я, застёгивая босоножки уже в лифте. Жаркий июньский вечер принял меня в свои объятия.

ДИАЛОГ С СОБОЙ

«- Прищепкина, у тебя совесть есть? - вела я внутренний диалог на бегу.

- Конечно, есть! Но, я ей не пользуюсь!

- Прищепкина, где ты научилась так ловко бегать в босоножках на высоченной платформе по сосновым шишкам и по гравию? Когда ты последний раз так бегала? Не слышу! В школе?! Забыла? И вообще, королевы не бегают, королевы шествуют!

- «Во всём нужна сноровка, закалка, тренировка, умение побеждать»!

- Вот и цитатку где-то спёрла, никак, из очередной песенки?

- Яволь! Господи, ну на фига мне этот понтофон, который в самый нужный момент не влючается-аааааа!

- Прищепкина, твою мать! У тебя обе лодыжки ломаные, плюс коленка! Забыла, почему твои юбки, как у попадьи, до пола?! «Конькобежный спорт, конькобежный спорт… соревнования… кубки» - хлам подвальный! Какого хрена ты так летишь, не разбирая дороги? Это тебе не каток! А, кстати, вот и она - дорога!

- Тааак, если я щас рвану до Царицыно, это будет ещё 10 минут! Если на Кантиму, накидывай ещё минут 20! А там ещё на метро минут 15-20 катиться! А у меня всего 20 минут на всё! Как не крути, придётся ловить тачку! Блин, мне же мама не велела садиться в машину к незнакомцам!

- Прищепкина, королевы не опаздывают, это остальные приходят раньше времени! Стой, кому говорю! Дорога!

- Светофорчик, миленький, ну пожалуйста, стань зелёненьким! Спасибо огроменное! Всем стоять, я быстренько, я скоренько! Вот, почти перебежала… Ну чего пищишь, чего сигналишь? Я – девушка гордая, на «кис-кис» не отзываюсь и на клаксоны не оборачиваюсь! Принципиально, хоть оборись! И кто натыкал фонарных столбов перед остановками?!

- Ну чё, Богиня недоделанная, вот теперь с красной рожей и растрёпанным хаером задирай руку и голоси, т. е. голосуй! Только кто остановится, чтоб тебя такую подбросить?

- Обломись, зануда, не успела я поднять призывно руку, а тачка уже подана! Учись, пока я жива!

- О, нет, моя Королева, только не это! Это же не карета, а тыква! И в ней только одна лошадиная сила, вернее, лошадиная морда! «Бомбила» - кажется, так теперь именуются извозчики?! Прищепкина, предупреждаю, он изнасилует тебя раньше, чем ты сядешь в этот овощ на колёсах!

- А по-моему, весьма симпотная развалюшка! Лишь бы ехала, я и так безбожно опаздываю. А шофёр… Ну какой же он – «бомбила»? Его из-за руля еле видно! Не боись, прорвёмся! Если мы не молодцы, то мальчики зажрались! »

ТАКСИСТ

Передо мной призывно распахнулась дверка раздолбанной «четвёрки».

- Девушка, садитесь. Я же Вам сигналил ещё на переходе. Куда Вам ехать?

- Мне… м-м-м, наверно, до ближайшего метро, только очень-очень быстро! – скомандовала я, плюхаясь на переднее сидение. Машина плавно тронулась с остановки.

- Меня, кстати, Димой зовут. А Вас как?

- А как Вам больше нравится, так и зовите! – я с энтузиазмом пыталась реанимировать сдохший мобильник. «Чудо техники» не подавало никаких признаков жизни.

- Света? Нет, не Света. А, вот, Татьяна! Нет, не Татьяна. Это имя Вам не подходит… Надежда? Да? Надежда? – пытался произвести впечатление своими познаниями женских имён Таксист.

- Надежда, так Надежда! Только, пожалуйста, поедемте быстрее, умоляю, я очень опаздываю. У меня очень-очень важная, буквально судьбоносная, встреча с очень-очень нужным мне человеком. И я никак не могу предупредить о своём опоздании! - врала я всегда умело, собрав при этом в кучу всё, доступное мне, актёрское мастерство. Выглядело убедительно. Таксист придал своей «четвёрке» максимально возможное ускорение.

- Вы работаете в больнице?

- С чего Вы взяли?

- Так я Вас у больницы подобрал. Вы ведь с работы так поздно?

- Ну да, в больнице… Ну да, работы море… Операции, приём… И ещё на встречу надо успеть… - вяло отбивалась я.

- А конечный пункт Вашего маршрута? Где встреча назначена?

- Третьяковка.

- Ого, далековато… Впрочем, уже половина одиннадцатого, пробок не должно быть. Попробую довезти Вас прямо до места. Только получится до "Новокузнецкой", там проезда нет…

- Я буду Вам весьма признательна, Дима!

«- Уже половина одиннадцатого! Ну всё! Уже опоздала! Может, ну её, эту встречу! Вернусь домой, пока не поздно, а там напридумываю чего-нибудь, чай не впервой!

- И чё? Вот так просто отступишься? Я была о тебе, вернее, о себе лучшего мнения!

- Интересно, в этом городе где-нибудь можно зарядить батарейку мобильного? За любые деньги! И почему все салоны связи работают максимум до десяти вечера?

- Прищепкина, скажи, наконец, этому удоду за рулём, что никакая ты не Надежда, а Вера и Любовь, мать его! Он уже задолбал своей лирикой! А, кстати, мать его… Уже третий раз за 15 минут звонит ему на мобильный. Вот сынулька недоделанный! »

Таксист продолжал изгаляться над моим спутанным опозданием сознанием.

- Скажите, Наденька, а у Вас дети есть?

- Меня зовут Аля, а не Надя. Детей нет, т. к. пока не нашёлся ещё папа для них!

- Нашёлся, уже нашёлся! – радостно запрыгал Таксист. – А я?! Я – папа!!!

- Чей? – не поняла я .

- Как чей? Наших с тобой детей, Алечка! – продолжал радоваться Таксист.

«Тааак, вечер перестаёт быть томным! Этого ещё не хватало! Говорила мне мама, чтоб не садилась во всякие незнакомые машины! » - думала я с застывшей глупой улыбкой на лице, разглядывая Таксиста.

Наконец, наш «весёлый поезд» прибыл к метро «Новокузнецкая».

- Я пойду с тобой, - сказал Таксист.

- Это ещё зачем? – удивилась я.

- А затем, что, вдруг тот человек тебя не дождался, ушёл, и как ты будешь так поздно добираться одна на другой конец города. А я тебя подвезу до дома, - шепелявил Таксист.

- Ну пошли, только очень быстро, догоняй! - я была на этот вечер обречена его компанией. Так мы и прибыли с ним вдвоём на моё свидание с Продюсером к месту «икс» и с опозданием на 20 минут.

ВСТРЕЧА

Вокруг ступенек станции метро «Третьяковская» толпилась масса народа. Студенты курили и общались. Клерки в розовых рубашках, закинув галстуки на бок и зажав между ног портфели, смачно отхлёбывали пенную жидкость, чокаясь жестяными банками. Совсем молоденькие девчушки стайками прогуливались и хихикали между собой. Публика была, как в балагане, разношёрстная. Оглядевшись по сторонам, я не нашла ни в одном представителе рода человеческого, из тусовавшихся вокруг метро, хотя бы отдалённого сходства с портретом Продюсера. Таксист расположился неподалёку, метрах в трёх от меня, и в очередной раз дозванивался до своей мамы, ежесекундно кося глазом в мою сторону. В общем, картина вырисовывалась маслом, где центральной фигурой красовалась я на пятачке перед входом в метро, словно единственный тополь на Плющихе! Нужно было срочно что-то решать. В мозгах образовался полный штиль и вакуум. «Только пёрышко летало…», - вспомнилась мне картинка из учебника физики.

«Короче, «постою часок ещё и меняю пастбищё», - не успела я пропеть себе под нос частушку, всплывшую из глубин фольклорного прошлого, как вдруг в переулке замаячила фигура.

Я узнала его сразу каким-то неведомым тридесятым чувством. Совесть моя была чиста, над ней сияло закатное солнце полновесной мерой! Я успела! Это был ОН! Продюсер собственной персоной надвигался на меня, пытаясь при этом дозвониться на мой, недоступный в этот вечер, мобильный номер.

«Сплошное надувательство на этом сайте! Где, обещанный мне мужчина тридцати восьми лет отроду? Вместо этого, какой-то мальчишка с большой головой на тоненьких ножках. Я же, неосторожно двинув ляжкой, ещё зашибу его на фиг! Надо шевелиться поаккуратней. Ну почему мне так хронически не везёт?! Ладно, хоть маникюр сегодня успела сделать и никуда не опоздала…» - разглядывала я приближающуюся субтильную фигурку.

- Ну, здравствуй, … Прищепкина… Аля, - услышала я рядом с собой голос Продюсера. Было ощущение, что он записал заранее чужой голос на диктофон и теперь просто нажал на «Вкл». Мальчики такой комплекции, обычно, и голосишко имеют соответствующий – тонкий, писклявый фальцет.

- Привет! – оживилась я, - Подожди секундочку, я только шофёра отпущу…

« Вот сучка! Вот собачка девочка! Из всего спектакль устроить надо и комедию разыграть! »

- Так, Дима, срочно, лапы в клювы и аллё! Бегом отсюда! – активно зашипела я на Таксиста.

- Что, Алечка, встретились, пришёл? – радостно и неожиданно громко спросил он.

- Да, да, встретились. Сколько я тебе должна, говори быстрее и проваливай отсюда!

- Ты ничего мне не должна… Разве что… Запиши мне свой номер телефона, позвоню, договоримся о встрече, - глумился Таксист.

Я быстрым движением, натренированным множеством деловых контактов в процессе бесконечных конгрессов, симпозиумов и конференций, извлекла свою визитку, достала первую попавшуюся купюру и, вложив этот комплект в потную ладошку Таксиста, удалилась к Продюсеру.

- Кто это?

- Шофёр…

- А почему он на тебя ТАК смотрел?

- Как? – я разыграла несознанку по дороге к одному из многочисленных питейных ночных заведений.

Моему взору предстал выбор Продюсера – андеграундное помещение, интерьером напоминавшее советскую сельскую амбулаторию. На стенах «амбулатории» висели «полотна» малоизвестных «живописцев» современности, объединённые общей тематикой: «Дауны - тоже люди! » Нас усадили за столик, собранный из остатков кафельной плитки, использовавшейся, как правило, для оформления операционных советских больниц, процедурных кабинетов, и… некоторых станций питерского метрополитена, отчего последние больше походили на вокзальные общественные туалеты.

- Здесь собирается питерский бомонд, - оглядевшись, подытожил Продюсер.

«В тему! » - я многозначительно хмыкнула. «Бомонд» состоял из компании лохматых полупьяных хмырей бомжеватого вида, и пары «ночников», что-то пристально разглядывающих в своих ноутбуках.

Ночной разговор «под пиво» сводился в основном к тому, что я думаю о нескромной продюсерской персоне, и как он мне кажется. Я любовалась Продюсером, Продюсер любовался собой. Мы поцеловались пару раз, затем последовало предложение поехать к нему.

- И что мы будем делать у тебя в половине четвёртого утра? – тупо поинтересовалась я.

- Слушать музыку, которую я написал, курить, пить пиво, общаться.

- И только? Хорошо. У тебя найдётся для меня чашечка крепкого, горячего, чёрного чая?

- Конечно, найдётся, - ухмыльнулся он, - Поехали.

РОМАНТИКА ПОЧТИ ВАРФАЛАМЕЕВСКОЙ НОЧИ

Машина мчалась по ночному городу, пестревшему неоновыми вывесками и подсветкой рекламных щитов. Я люблю ночные города, но Москву в такое время суток я видела второй раз в жизни. И она мне понравилась. Строения различных форм, стилей и различной этажности не были окружены в этот час людской толчеёй и суетой. Можно было разглядеть фасады старинных зданий и изыски современной архитектуры в полной мере. Продюсер что-то вещал, пристроившись у меня под боком, но я, не вслушиваясь, была поглощена созерцанием ночного мегаполиса. Наконец, машина, свернув во дворы, спрятанные в густой зелени деревьев, остановилась перед подъездом многоэтажки.

- А что если я сейчас приведу тебя в маленькую комнатку в грязной студенческой общаге? – спросил, улыбаясь, Продюсер.

- Какая разница… - отозвалась я, недоверчиво покосившись на него.

Это действительно была когда-то общага, впоследствии переделанная под малосемейку. Характерная подъездная вонь резко ударила в нос. Коридоры конюшенного типа на этажах напомнили о студенчестве, об общажных странствиях, пройдя которые, кажется, закаляешься уже навсегда.

Квартирка была под стать её хозяину, весьма компактная, что для меня, привыкшей к помещениям просторным и светлым, было сущим недоразумением. Мебель была расставлена крайне неудачно, что подчёркивало тесноту помещения. Жалюзи во всю стену привносили ощущение офисности.

«Н-даа, не феншуйненько! Это тебе не в Римини интерьерами командовать, Аля. Я знаю, ты бы всё по уму переделала. Ладно, представится случай, накидаю ему план. А кстати, есть ли у нас дальнейший план этого мероприятия? Так, сканирование всех систем: мозг – спит сном праведника, сознание – замочено в пиве, тело – само по себе творит, что хочет! Тело, аллё! Только не надо делать резких движений. Одно неловкое движение, и нет Продюсера! » - вновь вернувшись, первоначальная мысль уже не покидала меня до тех пор, пока я снова не оказалась поутру на улице, на свободе. Но до моего освобождения ещё целых три часа!

- Пожалуйста, сделай мне чай, - попросила я Продюсера, возившегося с дисками возле музыкального центра.

То, что началось потом, напоминало, скорее, «Угадай мелодию», и состояло из «Мелодий и ритмов зарубежной эстрады». Мой мозг, находящийся в глухой отключке в такое время суток, давал либо ошибочные ответы невпопад, либо вообще бездействовал. Продюсера явно забавляла такая утренняя игра с обкурившейся и вобравшей в себя изрядную порцию пива, девочкой. Наконец, о, Мадонна! Я узнала тебя, Мадонна! Да и как я могла не узнать песню, перепетую мной сотню раз на вечеринках и в караоке-барах?! Но мозг привычно выдал невпопад:

- А кто это поёт? Знакомая мелодия…

- Это Луиза Вероника Чикконе! Знаешь такую, Аля? – гордо блистал эрудицией Продюсер.

- Хорошая песня… повторить до тех пор, пока не узнаю! – глумилось моё сознание.

Продюсер, послушно исполнив мою просьбу, решил, что «клиент созрел» и уже больше не «дичь», стал стягивать с меня тунику, плавно перемещая моё тело в район дивана. Я была категорически не согласна с таким «продолжением банкета», но сопротивлялась вяло, боялась одним неловким движением зашибить ненароком это «хрупкое существо». «Существо», ощутив в себе прилив сил и энергии, решило возобладать надо мной. Но, как говорится, безуспешно. «Сучка не захочет, кобель не вскочит! » - народная мудрость.

Тонкий лён туники треснул вдоль шва. Пришлось её снять самостоятельно, ибо перспектива ехать утром в метро в драной, помятой тунике меня не очень привлекала. Продюсер с воодушевлением принялся за джинсы...

- Мы же договаривались, что будем лишь пить чай и слушать музыку, вот так всё и будет!- мне было смешно, и я смеялась.

Через час многократных безуспешных попыток хотя бы раздеть меня полностью, Продюсер сдался. Вскочив, он поспешил на кухню, налил себе пива и закурил. За окном вставало рассветное солнце, начинался новый день.

РАДОСТНОЕ УТРО ПОЧТИ СТРЕЛЕЦКОЙ КАЗНИ

Я подошла и села за стол напротив Продюсера.

- Девственница! – злобно фыркнул Продюсер, не глядя на меня. Вдруг он извлёк откуда-то небольшую стопку фотографий из его домашнего архива и стал демонстрировать их, приправляя комментариями. Я слушала его, молча улыбаясь. Слушала, не вслушиваясь.

«Странно, - думала я, - к чему всё это мне видеть и знать? Зачем он устроил мне, совершенно случайно оказавшейся здесь сейчас, маленький экскурс по своей прошлой жизни? Так поступают либо те, кому больше не с кем об этом поговорить, либо те, кто хочет похвалиться собой, мол, смотри, какой я замечательный и как у меня всё замечательно. Не похоже».

Я поднялась, чтобы налить кипятка, нужно было будить мозг. Кухонька была настолько крохотной, что я едва протиснулась между плитой и Продюсером, сидевшим возле неё за столом. Мне представилась возможность рассмотреть его со спины. Передо мной сидел, ссутулившись и склонив голову, совершенно обнажённый человек, перебирая свои воспоминания, человек, привыкший в жизни добиваться своего, но на этот раз получивший совершенно неожиданный отказ. Мне стало жаль его. Женщинам, даже таким, кто, казалось бы, сделан из цельного куска железа, иногда свойственна жалость. Наклонившись, я обняла и поцеловала его. Это был всего лишь порыв, секундный приступ жалости, но мне пришлось заплатить за него!

Продюсер, резко вскочив, схватил меня за руку и потащил обратно к дивану.

- У меня было шесть любовниц одновременно… - зверея, он опрокинул меня на спину и навалился всем телом.

«Эка невидаль! Нашёл чем хвастаться! Вот, если бы ты сказал, что любил всю жизнь лишь одну женщину и был верен ей, тогда ты заслужил бы большего уважения», - мне вновь захотелось рассмеяться ему в лицо.

- Я насиловал женщин, добиваясь своего, и не знал отказа! – не унимался Продюсер, пытаясь сорвать с меня одежду.

- Ты могла бы получить от меня вот это, - он попытался изобразить нежные ласки, - Но ты, видимо, привыкла к жёсткому обращению, привыкла, что тебя насилуют!

Он больно впился в мои губы и стал рывками совершать надо мной движения, похожие на фрикции, от чего мой мозг окончательно проснулся и врубился в происходящее.

- Дай мне утюг, я поглажу тунику, мне пора уходить! – сказала я, поднимаясь, и сбрасывая с себя жалкого насильника, забыв про свой страх причинить ему боль неосторожным движением.

Отглаживая одежду, я видела, с каким нескрываемым любопытством и удовольствием Продюсер наблюдал за мной из кухни.

«Наверно, давно не видел, как женщины гладят бельё. Да и были, интересно, у него когда-нибудь «нормальные» женщины? Кто из «нормальных» сможет снести его экзальтированные выходки? » - хмыкнула я про себя, одеваясь.

В коридорном закутке тускло горел свет. Продюсер молчал. Он был в бешенстве. Разочарование его достигло апогея.

- Выпускай меня отсюда, - сказала я, застегнув босоножки.

Внезапным резким движением Продюсер дёрнулся в мою сторону, вжимая всем своим телом моё тело в дверцы встроенного шкафа. Я почувствовала, как на моей шее сжимаются мёртвой хваткой продюсерские пальцы, его губы вновь больно впились в мои.

- А я сказал, раздевайся! Ты никуда не выйдешь отсюда! – рявкнул он мне в лицо. Его глаза спокойного зелёного цвета вмиг стали дьявольски чёрными. Казалось сам Дьявол, пари с которым я заключила, смотрел на меня широкими зрачками Продюсера.

«Ну всё! Только не сопротивляйся, Аля. Расслабься, и получи удовольствие. Только не напрягай ни единую мышцу. Малейшее сопротивление ещё больше разожжёт агрессию насильника», - вспомнились строчки из учебников судебной медицины и психиатрии. Я закрыла глаза и обмякла. Казалось, моё тело было подвешено за шею на продюсерских пальцах. Через несколько секунд я почувствовала, что его пальцы разжались, и он чуть отступил в сторону. Сказать, что я была в тот момент в бешенстве, не сказать ничего! Потребовав выпустить меня отсюда немедленно, я, кажется, что-то ещё говорила, но Продюсер сам, испугавшись своего поведения, быстро открыл мне дверь и пошёл провожать. Уже на улице, кажется, он настаивал, что я поеду на такси, но я не хотела быть ничем обязана ему, даже такой мелочью, как плата за доставку домой.

Уже потом, размышляя в метро о случившемся, я осознала, что моя маленькая «победа» над Продюсером и над сложившейся ситуацией, вовсе не была победой. Это было лишь начало моего тотального поражения!