Фриц, Вилли и Веселенькое Рождество

Мы с Иваном долго решали, где же мы будем отмечать Рождество. Хотелось чего-то необычного и максимально уединенного. В связи с этим, предложение его любовника гестаповца Фрица у него на квартире, показалось нам просто сказочным. . Предполагалось, что мы будем вчетвером. Фриц хотел пригласить еще своего сослуживца по гестапо.

В тот год зима была морозной и снежной и к Рождеству температура опустилась, пожалуй, ниже -20 градусов.

Мы оделись потеплее, в чистое трофейное белье, взяли с собой конфискованные у деревенских - самогон, кур, поросенка и тронулись в путь.

Когда мы добрались до городка, где Фриц возглавлял местное гестапо, веселье сразу улетучилось, все было забито немецкиеми оккупантами, которые подозрительно на нас косились, и каждый норовил проверить наши документы. Нам так и пришлось держать в руках аусвайсы, выданные нам Фрицом, поэтому мы и нечувствовали свои замерзших рук.

Квартира Фрица поразила нас своим убранством, которое еще осталось от бывшего секретаря райкома, только вместо портрета Сталина, висел портрет Гитлера. В доме было тепло и светло. Видимо немецкие солдаты принесли много дров и угля для камина. От уюта и тепла заслезились глаза .

На улице уже стемнело, за решением хозяйственных проблем прошел почти весь день. Мы сидели у камина и пили францусзское вино и курили сигары, рассказывая о своих боевых подвигах . Мы искоса рассматривали друг друга, ожидая, когда денщик Фрица закончит приготовление ужина и свалит в свою казарму.

Наконец то он ушел и мы перебрались на чистую, уютную кухню , где принялись за ужин. Сослуживец Фрица - Вилли сразу же положил глаз на Ивана и принялся ухаживать за ним, подливая ему вина и шепча что то на ухо, от чего Иван краснел и смущался.

Фриц все свое внимание обратил на меня- 18 летнего белокурого комсомольца- партизана, на счету которого было 10 уничтоженных немецких оккупантов и 2 пущенных под откос поездов с техникой и раненными солдатами с Восточного Фронта.

Мы все быстро захмелели и принялись открыто, не стесняясь кокетничать друг с другом.

В доме было две кровати, которые мы сдвинули вместе и накрыли ковром, решив, что если мы будем все вместе, то может быть нам удастся получить огромное наслаждение от группового секса. Мы разделись до гола. Потом я надел на себя фуражку фрица , его портупею и сапоги, а Фриц одел мои , пропахшие партизанским костром валенки и шапку-ушанку. Вилли с Иваном тоже поменялись одеждой и звалились на сдвинутые кровати, лаская друг друга.

Я проклинал все на свете- Гитлера с его идиотской идеей захватить нашу страну, Сталина с его коллективизацией, я готов был разрыдаться от нежности и ласок гестаповца Фрица.

Меня остановил поцелуй. Вилли полез ко мне целоваться, оставив Ивана, который делал ему минет. Вилли согревал мои губы своим дыханием и целовал с такой страстью, что моя дрожь постепенно стала превращаться в любовный трепет. Его руки пробирались все ниже и ниже, где Фриц отсасывал мне , что то бормоча по немецки.

Его ласки становились настойчивыми и требовательными, его губы шептали мне на ухо: "Хочу."

Освободившись от фуражки Фрица, я перевернулся и Вилли поплевав себе на член и смазав мой анал вазелеином, оттолкнув Фрица , вошел в меня. Я моментально завелся, по мере того, как темп его движений нарастал, мне становилось жарко.

Я кричал что то громкое, похабное, ругая Гитлера и командира нашего партизанского отряда, а Вилли поддакивал мне.

И вот тут мы вспомнили, что мы не одни. Рядом с нами, сидели и наблюдая, мастурбировали Иван и Фриц.... На их лице застыли усмешки.

И эти двое смотрели на нас во все глаза. Как выяснилось Фриц был девственником, его никто еще не трахал. И он выразительно посматривал на Ивана, который мастурбировал, тяжело дыша. И вот сейчас, видимо, подстегнутые нашей страстью, они начали целоваться. А может быть в этом были виноваты мы ? Факт оставался фактом: Иван поставил гестаповца Фрица на четвереньки и вудул ему без вазелина. Фриц закричал, обагряя белоснежную простынь кровью.

Я понял чувства Ивана, немцы недавно повесили его любовника, который взорвал казарму с солдатами.

Меня уносило в оргазмы. К моему собственному возбуждению примешивалась страсть еще троих людей, находящихся рядом.

Ближе к утру на мне остались из одежды лишь шерстяные носки и сапоги Фрица. Вилли был настолько горяч, что, казалось, его теплом согревался весь дом.

Наши друзья так и не решились на полноценный секс, ограничившись лишь анальным сексом и минетом, зато просмотрели все сцены нашего секса с удовольствием, перепачкав своими семяизвержениями все постельное бельё.

Мы, с Вилли заснули на час, обнявшись, и проснулись от запаха кофе, который приготовил для нас сам Фриц.

Утром, мы убегали с этой квартиры, напоследок чмокнув своих немецких любовников, нагруженные подарками- одеколоном, шоколадом, нижним бельём и другой ерундой, так необходимой в партизанском отряде.

Мы давали себе слово впредь всегда собирать информацию о предполагаемом месте отдыха, запасаясь аусвайсами.

Уже дома, в лесу, мы с Иваном вместе пили полусладкий чай с мятой, вспоминая ароматный немецкий кофе и ликер.