Колесо года. Сладкая Лита. Проститутка года

Сладкая Лита

Большая проселочная дорога, тянущаяся вдоль засеянных полей, согретая мягким июньским светилом не была пустынна – тянули тягловые животные набитые товарами повозки, восседали на лошадях и мулах всадники, пеших было мало. Ну а Акэн, конечно, шла пешком, так еще и без башмаков, ведьме приходилось тратить много магии на то, чтобы заживлять ступни. Ее старая котомка через плечо была измазана сажей, а волосы еще пахли костром пожаров. Но ведьма не унывала, бодро шагала она в столицу. Семь главных шабашей (восьмой на Шиифе был запрещен) Колеса Года всегда праздновались местными магами с размахом, однако в этот раз на шабаш на день летнего светилостояния, на воспевающую светило Литу, в столицу крупнейшего государства на Шиифе должны были прибыть демоны. Праздник готовили с размахом, согласно неписанным ведьмацким законам принять участие в открытом демоническом шабаше могли все желающие ковены и одинокие, не входящие в ковен маги. Акэн желала, очень ей хотелось посмотреть на демонов хотя бы издали. А вообще она хорошенькая, чем великие не шутят, может во время следующего за шабашем свального соития какой-нибудь демон низкого порядка порадует ее своим… хм… вниманием. Ведьма так замечталась, что не заметила острый камень на дороге и сильно порезала ногу. Кровь пролилась мгновенно, но Акэн даже боли не почувствовала, настолько ей стало страшно, ибо почуяла она, как взбудоражил запах ее крови кого-то идущего позади. И этот кто-то вдруг подскочил к замершей девушке и опустился к ее лодыжке. На секунду ей показалось, что светловолосый маг припадет к ее ступне и слижет струящуюся кровь, ведьма послала отбивающий удар, автоматически выдав заклинание. Маг отмахнулся от него, легко отбив и все же дунул на окровавленную ступню, заживив ее. Акэн почувствовала укол совести.

- Спасибо, - неловко выдала она.

Хотелось бы спрятать грязные израненные ступни, да не прикрыть. Маг, однако, обиделся, зыркнул черными как грешная ночь глазами и отпрянул от нее. Зато кто-то, наоборот, прильнул. Другой маг, кареглазый, с каштановыми волосами нежно обвил рукой ее талию и прошептал, низко нагнувшись:

- Зачем же ты так жестоко с моим дражайшим другом?

Прикосновения его, близость тела, тепло дыхания заставили Акэн покраснеть. К тому же пах он так приятно, терпко, по-мужски. Борясь с накатившей волной желания, раздумывала ведьма как извиниться перед приятелями. Но светловолосый маг, окрикнул ее искусителя:

- Эжини, нам нужно торопиться.

Эжини резко отпрянул от девушки и пошел рядом с другом. Ведьма теперь оказалась позади магов и разглядывала их спины. У них было схожее телосложение - оба худощавые, невысокие, лишь отсутствие груди да ширина плеч выдавали в них мужчин, Эжини еще и двигался с вульгарной грацией продажной девки. Оба мага не убирали волосы в косы, и они спадали ниже лопаток блестящими на светиле прядями. Ну вот не ее они тип мужчины, вот ни разу. И все же ведьма не могла оторвать взгляд от их спин, и не могла забыть удушливую волну желания, накатившую от прикосновений Эжини. Впереди стала виднеться развилка, Акэн с грустью посмотрела на дорогу, которая уходила в лес. Путь через лесную дорогу был немного короче, там почти не встречались камни, что было бы кстати для ее босых ступней, но и опаснее та дорога была в разы. Маги, на спины которых она любовалась все это время остановились у распутицы, о чем-то переговариваясь, а когда ведьма поравнялась с ними, Эжини подошел к ней как к хорошо знакомой, обвил бессовестной рукой талию и развязно прошептал:

- Пойдешь с нами через лес, красивая?

- Через лес дорога опасная. И я за версту чую, что ты насильник, красивый, - парировала Акэн, ловя себя на мысли, что очень хочет пойти с ними.

- Касательно первого ты права, но у нас с Авили сильная магия, нам ничего не будет стоить защитить тебя. И касательно второго ты права, - облизнулся Эжини. – Но мы идем на шабаш в честь Литы в столицу и соблюдаем правила трехдневного воздержания.

Акэн кивнула и позволила магу увлечь себя в лес. Терять ей было нечего, ни материальных ценностей, ни моральных у нее не было. Помимо них на лесную дорогу свернул лишь один всадник, пустивший лошадь сокращенной рысью. Эжини продолжал прижиматься к ней горячим телом, его запах и жар вызывали внизу живота девушки глухие сладкие удары. Внезапно маг остановился, развернулся к ней лицом и стал пристально разглядывать. Авили тоже подошел, встал рядом, но смотрел угрюмо. Они были похожи – смуглые, темноглазые, чувственные губы и длинные темные ресницы делали их лица довольно женственными, но плескавшаяся внутри сила магии не оставляла сомнений, что перед ней сильные и жестокие мужчины. Глаза Эжини смотрели похотливо и насмешливо, глаза Авили холодно и зло. Они ее рассматривали, и Акэн пожалела, что не успела помыть свои прекрасные темно-русые волосы, и что свисают они сейчас грязными паклями.

- Ну прямо страсть как хороша, - несмотря на это заявил довольный исследованиями Эжини.

Темноволосый маг собственнически прижал к себе ведьму и чувственно поцеловал, влажные губы жадно накрыли ее рот, язык бесстыдно проник глубоко и жарко вылизывал ее юркий язычок. Уперевшийся в нее пах недвусмысленно намекал, что мужчина возбужден. Акэн так хотелось дотронуться до его естества, хоть бы и через ткань брюк, но она не решалась.

- Трехдневное воздержание перед Литой, не забыла, - парень отстранился и залепил ей легкую пощечину. – Не соблазняй меня, девка.

Акэн стало обидно, не она была инициатором поцелуя. Она вырвалась из все еще держащих ее рук, и пошла вперед. Походя взглянула на Авили. Тот, почему-то смотрел на нее с укором.

- А почему ты в золе, замарашка? – Эжини догнал ее и как ни в чем не бывало снова приобнял за талию.

Ну, конечно, теперь она в полной их власти, на этой дороге ей деваться некуда. Авили пошел с другой стороны.

- Эта зола – все что осталось от моего дома, - хмуро сообщила ведьма.

- Люди сожгли? – вопрос Эжини прозвучал весело. – За что?

- Я соблазнила местного жреца-друида. Братья леса дают обед безбрачия, это очень строгий закон. Нас застали, когда я трахала его их священным посохом.

Авили никак не отреагировал, а Эжини довольно расхохотался.

- И тебя, конечно, обвинили во всем, сожгли дом и изгнали, а его лишь пожурили? – со знанием дела выдал кареглазый маг. – Так почти во всех мирах: женщины виновны во всех смертных грехах, а мужчины… ну что ж плоть слаба.

- Спасибо, твои слова ободряют, право, - недовольно скосила на него глаза ведьма.

- Это не просто слова, это совет. Всегда будь хуже, чем о тебе думают. Жестокость твоя – отличное средство защиты от боли как физической, так и моральной, - развязный томный тон Эжини сменился на жесткий и резкий.

- Я по нужде отойду? – выдала вдруг Акэн.

Давно собиралась отпроситься, но сейчас от жестокого тона Эжини, и непонятного выпада в защиту жестокости чуть было не напрудила на землю. Ведьма юркнула в кусты, и сделав свое мокрое дело, хотела уже было выбираться, но появившийся вдруг Эжини не позволил. Резко повалил ее на землю и навис сверху. Его горячее дыхание выдавало в нем нетерпение, а в горящих глазах плескалась такая похоть, что Акэн ни в силах бороться с собой развела ноги и согнула в коленях, позволив магу прижаться к ней пахом и потереться членом сквозь ткань брюк.

- Опять соблазняешь меня, ведьма? – в голосе столько желания.

Он слегка придушил девушку и, накрыв ее рот своим, поделился влажностью своего языка. Акэн послушно вбирала сладковатую слюну странного мага, хотелось разодрать на себе платье, прижаться к нему обнаженным телом, чтобы рука, бесстыдно мнущая ее груди сквозь ткань, прошлась по оголенной коже. Эжини встал на колени, расположив ее бедра между своих ног.

- Распутная девка, - издевательским презрительным тоном вдруг выдал он.

Акэн хотела возмутиться, но он грубо схватил ее за руку, заставил подняться и потащил к дороге. Маг играл в какую-то странную непонятную ей игру, возбуждал желание и отталкивал, обвиняя в распутстве и соблазнении его бедненького. Очень хотелось послать его к хренам и тыквам, но еще больше хотелось наброситься и запрыгнуть на член, что еще минуту назад так беспардонно терся о ее живот.

На дороге их ожидал Авили в сопровождении двух мулов, впряженных в небольшую устланную сеном повозку.

- Достал воз, - сухо сообщил маг, завидев вопросительные выражения лиц выбирающихся из кустов спутников.

Выйдя на дорогу, Акэн посмотрела назад и заметила виднеющиеся сквозь кусты сброшенные на обочину тела. Стало понятно, как светловолосый достал повозку. Авили как-то выжидающе посмотрел на девушку. Ведьма передернула плечами, но все же полезла в воз. Эжини прыгнул следом за ней, а Авили взялся править мулами. Кареглазый маг вновь схватил ведьму и опрокинул на сено. В этот раз Акэн стала отбиваться.

- Что не так? – удивился Эжини.

- Сам пристаешь, а меня обвиняешь в соблазнении, - обиженно заявила ведьма.

- Ну разумеется! Не себя же мне обвинять, - засмеялся маг, нависнув над ней. – И ты виновата, так ты сильно пахнешь желанием не удержаться до Литы. А еще нравишься ты мне в роли совратительницы, Акэн.

- Уже поняла, что тебе чем хуже девка, тем лучше, - буркнула Акэн. – И все же давай шабаша дождемся и уж потом друг друга совратим. Правила не хочу нарушать.

- А на шабаше я к тебе не подойду, там будет много других ведьм, - издевательски сообщил Эжини.

Так обидно стало Акэн, что даже скрутившее ее, казалось бы, неотступное желание все же отступило. Она попробовала сбросить с себя мага, но тот держал крепко и стал бесцеремонно задирать ей подол старого платья.

- Ну давай, - глумливо посмеивался он. – Просто покажи нам, правила нарушать не будем. Авили хочешь посмотреть?

Светловолосый маг остановил повозку и обернулся. Магия Эжини была сильнее магии Акэн, ему удалось снять с нее платье, к тому же девушка боялась сопротивляться, чтобы не порвать свой единственный наряд. Эжини поставил ее на колени, сам встал сзади, схватил ее за волосы и выставил перед Авили. Тот жадно разглядывал высокую грудь, плоский животик, опустил взгляд ниже. Заплаканная девушка пристально смотрела на Авили, пытаясь укором воззвать к его совести, но куда там. Эжини вдруг вскочил и поднял ее за талию, и магия его помогла приподнять девушку, маг прижал ее спиной к себе, подхватил за бедра и широко развел ноги. Авили, задыхаясь от желания рассматривал открывшуюся перед ним картину. Акэн плакала от унижения, ведьма была не из стыдливых, и, если бы Эжини проделал все то же самое по доброй ее воле, ей бы понравилось. Но он специально довел ее до состояния отрицания, а потом унизил. Эжини нравилось издеваться. Очень странный маг. Дав другу возможность налюбоваться прелестями ведьмы, он бросил ее на дно повозки. Пока Акэн поспешно одевалась, выдал:

- Жрать охота.

- У меня есть сухарики, - ведьма теперь чувствовала себя пришибленной в их компании.

- Предпочитаю мясо, - ухмыльнулся Эжини. – Вечереет остановимся в лесу на ночлег.

- На несколько часиков бы, чтобы успеть в столицу вовремя, - теперь Акэн говорила, как бы прося, понимая, что в полной их власти.

- О, мы успеем, - ухмыльнулся Эжини.

Авили остановил повозку, распряг мулов, мужчины повели их в лес, ведьма поплелась следом, борясь с острыми ветками, впивающимися в ступни. Расположились у мелкой речушки. Эжини развел костер с помощью магии, Авили принес две тушки фазанов, причем судя по его окровавленному рту, он умудрился как-то кинуться на них и перегрызть им шеи. Акэн принялась ощипывать птицу. Маги пугали все больше. Эжини как ни в чем не бывало жарко прижимался к ней, пока Авили жарил дичь. Поужинали мясом и ее сухариками. После Авили улегся на спину недалеко от костра, а Эжини посмотрел на Акэн так, что поняла она, что не соблюсти ей правила трехдневного воздержания перед Литой. В этот раз маг решил поменять позицию и закинул ее на себя, улегшись на мягкую траву. Положил ладонь на затылок ведьмы и грубо привлек к себе, целовал правда почти что ласково, и так он сладко пах, так нравился девушке запах и жар его тела, что она с наслаждением потерлась о его грудь отвердевшими сосками. В тот же момент вздрогнула, ожидая очередного гнусного комментария от Эжини. Маг разгадал ее мысли и от души расхохотался, сбросив ее с себя.

- Зачем ты так? – Акэн села на траву, она все еще хотела его.

- Нравишься ты мне, Акэн, - заявил вдруг Эжини. – Хочу тебя сделать жестче, агрессивнее и циничнее. И как ты мне до сих пор не закатала пощечину?

- А ты не убьешь меня за это? – хихикнула Акэн.

- А ты ударь, вот и проверишь, - тон Эжини был холоден и серьезен.

Ведьма поежилась, опять ей стало страшно. Она молча улеглась на землю, отвернувшись от Эжини. Авили, казалось, спал. Эжини прижался к ней сзади, разместив возбужденный член между ягодиц.

- Почему ты игнорируешь, Авили? – прошептал ей маг, так что губы его касались ее ушка.

- Я? Так он мне за все время и слова не сказал, - Акэн думала, что Авили ее почти что презирает.

- Он так старается для тебя, - усмехнулся Эжини. – О ножках твоих заботится - «экипаж» добыл, взял на себя обязанности возницы, притащил еды.

Акэн посмотрела на спящего Авили, он ей тоже очень нравился, но боялась она его еще больше, чем Эжини. Так прижамаясь к одному магу и разглядывая в свете костра второго, ведьма задремала, а когда открыла глаза увидела, что Авили не спит, придвинулся поближе и рассматривает ее в свете костра. Акэн чуть улыбнулась и уставилась в его горящие вожделением глаза, не удержалась и зазывно облизнула верхнюю губу. Авили опустил свою ладонь на возбужденный пах и погладил его через ткань брюк. Девушка сильно выдохнула. Эжини, похоже, тоже проснулся, потому как он крепче прижал ведьму к себе, а его член, упирающийся в ее ягодицы, снова стал твердым. Авили не спускал с Акэн глаз, продолжал гладить пах более настойчиво. Похотливое выражение лица ведьмы приободрило его на более активные действия – он расстегнул брюки и сел перед ней на пятки. Акэн залюбовалась большим ровным стволом, вид изящной ловкой руки, размазывающий по нему капельки вязкой смазки, заставил низ ее живота скрутиться от сладкого желания, Эжини спустил ладонь чуть ниже, и задевал теперь сквозь платье набухший холмик вожделения. Наблюдая за тем, как Авили ублажает себя, чувствуя, как его друг ласкает верх ее промежности, Акэн, ощутив приятную влажность лона, тихо застонала. Эжини, уткнулся ей в шею, вдыхая запах кожи, он убрал от нее руку, тоже вытащил член из брюк и возбуждал себя, упираясь головкой в ее задний проход. Ведьме очень хотелось порадовать себя, но сквозь грубую ткань платья это было сложновато сделать. Авили вдруг лег рядом и прильнул к ней в жадном поцелуе, целовался он не очень умело, но с такой жадностью и страстностью, что девушка, не выдержав, громко застонала ему в губы. Четыре руки перевернули ее на спину, и Эжини и Авили стали целовать ведьму по очереди, глубоко запуская жадные языки. Акэн совсем обезумела от пожирающего ее возбуждения, страстно выгибалась, подавалась им навстречу, всем своим естеством предлагая взять себя. Но мужчины медлили.

- Хочешь сношаться прямо сейчас, Акэн? - издевательским тоном прошептал Эжини.

Он положил ее ладонь на свой твердый влажный член, и ведьма, похотливо взглянув на него, отчаянно кивнула, не в силах убрать руки от возбужденного ствола. Как она желала, чтобы он заполнил ее сейчас.

- А как же правила, похотливая ты сучка, Акэн? - продолжал издеваться маг.

Ведьма умоляюще посмотрела на Авили, но тот лишь зло усмехнулся. Тогда девушка сама набросилась на него и стала жарко целовать. В этой ситуации с ним справиться казалось проще, чем с Эжини. Светловолосый маг легко поддался, он голодно ответил на проникновение ее языка, сел на колени и посадил ее сверху, задрав подол, на член правда сесть не позволил, зато стал ласкать горячее лоно пальцами, периодически вытаскивал их из влажного входа, и, прерывая поцелуй, Авили и Акэн жадно вылизывали влажные пальцы мужчины. Эжини же встал и, схватив девушку за волосы, грубо дернул, причинив боль, заставил сползти с друга. Ведьма, стоя на коленях, посмотрела на него снизу вверх, ничего не соображая от охватившего ее сладострастия. Лицо ее оказалось напротив ствола стоящего над ней мага, как завороженная наблюдала она в свете костра, как прозрачная капля смазки выделяется из головки и повисает на вязкой ниточке. Акэн жадно облизнулась. Авили тоже встал над ней и теперь в ее лицо упирались уже два возбужденных ствола. Ведьма потянулась, чтобы вобрать их в рот по очереди, но Эжини не позволил, силой магии воздуха, он отстранил ее. Мужчины возбуждали себе пушки сами, время от времени касаясь разгоряченными головками ее лица. Разрядились они ей тоже в лицо, почти одновременно, щедро залив терпким семенем губы.

Акэн задыхалась от желания, как никогда желала она разрядки, которой маги ей намерено не дали. Она скинула с себя платье, и вошла в холодную речку, вода не доходила даже до пояса, девушка села на плоский камень, ожидая, что прохладные потоки остудят жар желания, но стало даже хуже. Акэн потянулась было пальчиками к пульсирующему лону, но магия воздуха не позволила ей этого сделать. Ведьма вздрогнула. Это Эжини ее так зачаровал, а она и не заметила? Акэн испугано посмотрела на мужчин. Они тоже обнажились и полезли за ней в воду.

- Что ты сделал? – ведьма пыталась высвободиться от причиняющих боль крепких объятий Эжини.

- Что должно, - расхохотался Эжини. – Хотим, чтобы ты была нашей, Акэн. Но нам нужна очень развратная, блудливая сучка. А в силу молодости мы пока не очень умеем воспитывать в такой манере девок, поэтому я решил довести твое желание до апогея, чтобы в погоне за разрядкой была готова на все. А еще жестокую хотим, но это со временем придет.

- А я не хочу, - девушка продолжала бороться с ним, между тем, понимая, что это абсолютно бесполезно.

Маги рассмеялись, Эжини опустил ее несколько раз в воду с головой, и они потащили Акэн на берег. Уложив на мягкую траву, обвили они ее своими крепкими телами с двух сторон целовали лицо, мяли упругие груди и ягодицы, ведьма потерялась в ощущениях, сила желания подчинила ее, Акэн охотно отвечала на грубые ласки, тихо постанывая. Авили лег на спину потянул ведьму на себя, она с радостью чуть было не уселась на его член, но он Эжини не позволил, усадил ее набухшим влажным лоном прямо на лицо Авили. Ведьма бесстыдно стала тереться о высунутый языка, совершала пошлые движения, задыхалась от желания и безумным взглядом уставилась в злое лицо Эжини. Но за несколько мгновений до экстаза, Авили сбросил ее с себя. Ведьма уже не обижалась, никаких чувств и эмоций не осталось кроме болезненного желания разрядки. Она свернулась клубочком и мучительно постанывала пока маги, встав над нею на колени ублажали себя. Они вновь залили ее семенем и, не позаботившись об одежде, улеглись спать нагими. Костер, горящий уже без дров лишь на силе магии, грел равномерно. Акэн хотела было одеться, но передумала, улеглась на живот, непристойно раздвинув ноги. Если уж они ее соблазняют, Акэн не останется в долгу.

Проснулась, когда уже светало, от того, что маги развернули ее на спину и собственнически поглаживали груди, возбуждая над ней свои пушки. Акэн готова была разорвать своих спутников, она по-прежнему не могла ублажать себя, скованная магией Эжини. А они были готовы разрядиться третий раз за сутки. Вместе с Акэн проснулось и ее желание, вид напряженных стволов, похотливо разглядывающих ее глаз, разгоряченных мужских тел усиливал это желание в разы. Ведьма застонала и закрыла лицо ладошками. Это ей сделать позволили, но Эжини бесцеремонно заставил ее согнуть ноги в коленях и широко развести бедра. Авили расположился напротив и, разглядывая ее набухшее истекающее лоно, готовил свой член к разрядке. Акэн убрала руки от лица, ей хотелось посмотреть на развратную, пошлую картину, в которой они заставили ее участвовать. Авили кончил ей на промежность, Эжини сменил его и слил свое семя туда же. Ведьма вновь закрыла лицо руками.

- Нужно мясо доесть и двинуться дальше, - сообщил довольный Эжини.

- Вы что не закопали остатки? Хищники могли прийти на запах! – запоздало испугалась Акэн.

- Хищники для нас не опасны. Самые опасные хищники здесь мы, - доверительным тоном сообщил Авили.

С этими словами он взял ведьму на руки и понес к речке умываться. Искупавшись Акэн принялась было выжимать длинные волосы, чтобы просушить их, но дожидавшийся ее на берегу Авили, стал гладить ее по волосам, от чего они волшебным образом просыхали. Он гладил ее с диковатой нежностью, неумело, но старательно.

- У тебя небольшой опыт общения с женским полом? – полу-утвердительным тоном спросила ведьма.

- Опыт я приобрел в основном с продажными женщинами, - грустно улыбнулся Авили. – А их не нужно целовать, и не нужно сушить им волосы.

- Почему так?

- Не умею я, как красавчик Эжини заставлять девок желать меня. Вот по нему они текут, даже если он при этом ведет себя как скотина. Ты вот тоже купилась, хочешь его как течная сучка, как бы он тебя ни оскорблял, - печально объяснил маг.

- Ты тоже красивый, и хочу я тебя неменьше, чем Эжини, - ведьма провела ладонью по его щеке. – И не понимаю я ваших пыток воздержанием.

- Эжини сказал, что хочет распалить тебя так сильно, чтобы на свальном соитии после шабаша была ты максимально откровенна в своих желаниях из-за зашкаливающего возбуждения.

- А еще Эжини сказал, что на шабаше он себе других ведьм найдет, - обиженно поджала губы Акэн. – Это и понятно там будут знатные женщины в дорогих украшениях. Так зачем вам меня тогда распалять?

- Эжини просто издевался, и я был бы рад быть там с тобой, в женщинах меня привлекает отнюдь не дороговизна камней их украшений, - пожал плечами Авили и пошел прочь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На завтрак он не пришел, есть Акэн пришлось в присутствии лишь насмешливо поглядывающего на нее Эжини. Когда тот отвязывал уже мулов, появился, наконец Авили. Принес он две гирлянды из живых цветов, одну вплел в волосы ведьмы, а другую закрепил на лифе ее скромного платья.

- Живые цветы красивее самых искусных украшений, природу не переплюнуть, - прошептал маг. – Эти не завянут и не помнутся.

- Ты маг растений? – Акэн разглядывала красивую гирлянду на лифе.

Авили не ответил, а подбежал к Эжини, чтобы помочь с мулами. Вновь они двинулись в повозке в столицу. Эжини лежал на ведьме и целовал так долго, что губы ее раскраснелись и опухли. Потом он сменил Авили в качестве возницы, и в повозку к ведьме завалился светловолосый маг. Он смотрел на Акэн с таким возбуждением, с таким желанием, что ведьма подумывавшая было заставить его удовлетворить ее в обход магии Эжини, переменила свое решение, испугавшись дикого взгляда. Ей казалось, что он сейчас жестоко набросится на нее, и повезет если обойдется без травм. Но маг вопреки ее опасениям лишь спросил:

- Можно я тебя тоже поцелую?

Ведьма кивнула, Авили тоже предпочел подмять ее под себя и набросился с поцелуями. Девушка почувствовала, что он вновь возбужден.

- Авили, Авили, - улыбнулась девушка. – Тебе бы поберечься, оставь силы на празднование.

- Ох, не сомневайся, сил мне хватит, - заверил ее маг.

- И как ты с таким темпераментом не пользуешься популярностью у женщин? – хихикнула Акэн.

- Не умею я общаться, - вздохнул Авили.

- А что умеешь? – надула губки ведьма.

- Убивать, - маг смотрел серьезно.

Акэн поежилась, вспомнила как досталась им эта повозка, и какой Авили жестокий. А она то уже было поплыла в его объятьях. Маг понял ход ее мыслей, отстранился и уселся на другом краю, с непроницаемым выражением лица. Ведьме стало стыдно за свою реакцию, и она все раздумывала – приласкать ли Авили или послать к хренам и тыквам. Пока она думала лес кончился, оказалось столица уже близко, быстро приближались они к стенам города. У главных ворот была такая сутолока, что Эжини повел мулов к западным, самым неудобным для подъезда, а потому наименее загруженным. Там перед ними были лишь две телеги торговцев и один всадник. На воротах стража велела всем спешиться. Когда подошел через Акэн и ее спутников, стражники внимательно оглядели дорого одетых мужчин и босую ведьму в старом платье.

- Простите господа, - заявил один из охранников. – Вашу куртизанку пропустить не сможем. Выпущен указ в дни шабаша пускать в столицу только представителей знати, купцов и богатых магов.

- Почему же вы сразу решили, что она шлюха? – Эжини обнял за талию остолбеневшую от стыда и разочарования девушку. – Акэн – наша сестра.

- Простите господа, - вновь извинился страж, переводя взгляд с магов, увешанных украшениями с дорогими камнями на босую девушку. – Но здесь понятно, что вы из разных сословий.

- Но ведь на демонические шабаши можно всем ведьмакам? – теперь вступился Авили.

- На шабаш можно, но в столицу войти нельзя, - усмехнулся страж.

Эжини хотел было что-то сказать, и Акэн увидела, что он полез за кошелем. Она перехватила его руку.

- Я не хочу на этот шабаш, - голос ее звенел от сдерживаемых слез. – Ничего страшного, идите без меня, все равно ты же говорил…

Девушка развернулась и побежала прочь, так как на последних словах почти что разрыдалась. Было очень обидно, но главное стыдно. Она даже не предала значения внешнему виду Авили и Эжини. Видела, что они хорошо одеты, что украшения у них. Но они шли пешком, пока не совершили разбой на дороге, она чувствовала себя им ровней, а сейчас при всех была отчетливо подчеркнута разница между ними. Ведьма чувствовала себя униженной. Эжини догнал Акэн и уже привычным для нее жестом обвил рукой ее талию. Авили возился с мулами, пытаясь развернуть повозку.

- Ну чего ты плачешь? – попытался утешить ее Эжини. – Какие твои годы, увидишь еще демонов.

- Да при чем здесь демоны? – вспылила Акэн. – Мне просто стыдно. А демоны на меня и не посмотрят, даже городская стража отнеслась с презрением.

- Глупенькая ты еще, Акэн, - беззаботно хихикнул Эжини, уводя ее все дальше от ворот.

- Не провожай, - пробурчала ведьма.

- Я не провожаю, я с тобой иду, - ухмыльнулся маг.

- Ты чего? - Акэн остановилась и уставилась на него непонимающе. – Там же грандиозный демонический шабаш, огненные представления и все такое. Опять-таки ведьмы красивые…

- Я слишком циничен, Акэн, чтобы восторгаться огненными представлениями. А красивой ведьмы нам Авили хватит и одной, мы привыкли делиться, - похотливо усмехнулся маг, кивнув на приближающуюся, наконец, повозку.

Девушка и парень прыгнули в притормозивший воз, и Авили уверенно направил его прочь от города. Акэн хотелось, чтобы маги пошли с ней, хоть было и понятно, пойдут, чтобы просто трахнуть ее в лесу, раз уж настроились. А потом еще, наверное, и на шабаш свой успеют. Это обидно. Но еще обиднее было бы сейчас остаться одной за стенами города, поэтому ведьма была очень благодарна мужчинам, что не бросили ее хотя бы пока. Доверчиво прижалась она к Эжини, и наплевать было, что начнет он сейчас по этому поводу глумиться. Но он вопреки своей натуре не стал, просто крепко обнял ее в ответ. Оказалось, что на столичный демонический шабаш, парни идти действительно передумали, потому как, прознав, что маги, которых не пустили в город, собираются в лесу на большой поляне отправились туда. Вновь бросили телегу, увели за собой мулов. Акэн заикнулась было, что повозку так бросать не стоит, но маги заявили, что она им больше не понадобиться. Значит пойдут дальше своей дорогой, грустно стало девушке. До встречи с магами ведьма думала найти работу в столице после шабаша, она владела несколькими видами магии, что на Шиифе было редкостью. А теперь вот придется искать поселение, где мало магов, и ей удастся пристроиться хотя бы зельеваркой.

- Акэн, почему ты все еще печалишься? – строго спросил Авили.

Ведьма натянуто улыбнулась, не скажет же она им, что что не хочется ей расставаться с ними. Эжини глумливо рассмеется, а Авили презрительно фыркнет.

- Ревнуешь, сучечека моя? Там на шабаше будет много таких как ты, – Эжини грубо дернул ее за руку, привлекая к себе.

- Еще чего, жду не дождусь, когда найдешь других ведьм и отвяжешься от меня. И вообще с ослом своим вонючим обнимайся! – Акэн зло кивнула на мула и вырвалась из захвата мага.

- Это мул! – выдал очевидное Эжини. – А тебе, Акэн нравиться смешение?

Ведьма его не поняла, но уточнять не стала, лишь пожала плечами. Наконец, они вышли на поляну, где копошились маги, собирали хворост и дрова для костров, освежевывали кроличьи тушки, разделывали овцу, ведьмы разбрасывали по поляне лепестки, плели цветочные гирлянды. Эжини быстро выяснил, кто верховодит шабашем - оказалось тут был только один ковен, состоящий из дюжины магов и десяток магов-одиночек, все не допущенные в город разбрелись по таким вот полянам. Верховным ковена был слабый маг воды, который в принципе шабаш на Литу вести не мог, но за неимением лучшего вынужден был взять все на себя. Мага огня у них не было, и даже долгое горение костров без постоянной подпитки дровами поддержать не представлялось возможным. Когда же Эжини выдвинул их с Авили кандидатуры на роль ведущих шабаша, как стихийников огня и воздуха, маг воды очень обрадовался и тут же отдал им так неподходящую ему должность. Акэн подумала, что ей бы следовало догадаться, что Авили маг огня, так легко он поддерживал их костер на привале и сушил магией ее волосы. С появлением стихийников огня и воздуха стало возможно сложить три не прогорающих костра. На Литу положено зажечь костер из дров, костер из костей, костер, смешанный из дров и костей. Кости были лишь овцы и нескольких кроликов, но Авили их хватило на оба костра. Магией он владел в совершенстве. Ритуал провел Эжини, было видно, что делает он это не впервые. Акэн ревниво заметила, что все ведьмы смотрят на него с восхищением и вожделением. После ритуала, до захода светила принято было пускать огненное колесо это самое светило символизирующее. Некоторые с сомнением посмотрели Авили, сильная магия нужна для этого. Ну хоть бы и маленькое колесико всех бы устроило. Однако маг, потянув руку к кострам, создал огромный огненный круг, который уверено покатился по поляне. Эжини первый уверенно прыгнул сквозь него.

- Не бойся не обожжет, - Авили протянул Акэн руку, предлагая прыгнуть вместе.

Ведьма решилась, огонь лишь дразнил горячими языками, но не обжигал. Восторженные ведьмаки и ведьмы бросились прыгать вслед за ними, догоняя колесо. Магия Авили всех восхищала, вот и на него уже ведьмы стали бросать томные взгляды. Акэн досадливо вздохнула. После захода светила все ели мясо, пили припасенное кислое вино, одаривали друг друга гирляндами из цветов. Эжини перецеловал всех ведьм на поляне, те льнули к нему и приглашали быть первым на свальном соитии. К Авили тоже приставали красивые магички, но он знаков внимания им не оказывал, все обнимал Акэн будто бы боясь потерять.

- А теперь ты печалишься, мой суровый Авили, - ведьма погладила его по щеке.

И такая волна теплоты и нежности к нему поднялась в Акэн, что показалось влюбилась она в мага. Стало очень страшно девушке.

- Что, моя глупенькая Акэн, боишься, что влюбилась в такого как я? – горько бросил маг, правильно истолковав ее чувства.

- А ты и правда такой жестокий, как кажешься? - столько эмоций переполняло девушку, что давило в груди.

- Нет, Акэн, я намного хуже. Думаю, таких жестоких и безжалостных ты на своем еще кротком веку не встречала, - черные глаза посмотрели в упор.

В них можно было увидеть тьму, бездны ада, силу почти неподвластную живому существу, жестокость, этой силой управляющую. Ведьма все смотрела в эти глаза и не могла наглядеться, так пугало и завораживало плескавшееся в них. Внезапно их игру в гляделки прервала красивая черноволосая ведьма, бесцеремонно влезла между ними и жадно поцеловала Авили.

- Спасибо! Без вас не было бы настоящего шабаша. Вы с другом подарили нам отличный праздник, - повисла на шее мага черноволосая.

- Ее благодари, - Авили кивнул на Акэн. – Из-за нее мы здесь.

- Спасибо! – развернулась ведьма к Акэн и расцеловала ее в обе щеки.

Потом вернулась к Авили и потянула его за руку, предлагая сесть на траву, усадив тут же уселась на мага сверху, продолжила целовать. Акэн почувствовала себя не в своей тарелке, стоя над ними. Оглянулась было в поисках Эжини, но тот купался в женском внимании, и стало понятно, что о ней и не вспомнает. Ведьма собралась было уйти в сторонку, но Авили окрикнул ее:

- Не уходи, Акэн. Останься со мной пожалуйста, Эжини сам к нам придет.

Да не в Эжини дело, а в ее дурацкой ревности!

- Иди же к нам! – черноволосая смотрела удивленно, обратилась к Авили. – Откуда она у тебя такая?

- Из деревни, - печально сообщил маг. – Долго жила среди людей. Надеюсь, дурость эта поправима.

Акэн обиженная этим диалогом все же присела рядом с ними, и они с другой ведьмой стали по очереди целовать Авили. В шутку даже стали отнимать его друг у дружки, похищая его поцелуи, бесцеремонно тискали мужчину за ягодицы, поглаживали пах. Авили, не привыкшему к женскому вниманию, было приятно. Акэн тоже понравилась игра. Черноволосая между тем стала разоблачаться, ее соучастники не остались в долгу. Акэн легко скинула платье, и вдвоем с другой ведьмой опрокинули они мужчину на спину и стали стаскивать с него брюки, словно две насильницы. Черноволосая облизнулась и оделась ртом на приведший ее в восхищение большой ровный член мага. Авели посмотрел на Акэн блестящими от похоти и радости глазами, притянул к себе и стал целовать горячо и голодно, целуя стонал ей в рот, чуть подаваясь бедрами навстречу второй девушке. Акэн оторвалась, наконец, от его губ, накрыло ее таким счастьем, и даже для себя ничего не хотелось, желала лишь ублажать Авели, так ей нравились его эмоции благодарности и желания к ним, и влюбленности к ней.

- А мне пососать, наконец, позволишь? - выдохнула Акэн.

Маг кивнул, и они с черноволосой поменялись местами, Акэн с со стоном удовольствия пропустила себе в рот влажный от смазки и слюны ствол Авили, с жадностью посасывала она его, чувствуя, как подходит он к грани.

- Без меня значит начали? – послышался над ними обиженный и злой голос Эжини.

Ведьмы отпрянули от Авили и удивленно воззрились на стоящего над ними мага.

- Свали, пожалуйста, - бросил Эжини черноволосой.

Девушка пожала плечами, схватила свое платье и присоединилась к другой группке, предающейся пороку. Акэн разочаровано выдохнула, еще мгновения назад ей было так хорошо и весело, но, разумеется, Эжини все испортил.

- Мы просто разминались, - Авили продолжал лежать на спине со все еще возбужденным членом. – А кончать я могу много раз за вечер. Ничего бы не случилось.

- И это скорее ты начал без нас! – Акэн в отличии от Авили была на эмоциях.

- Я просто целовал, а ты тут член сосала! – парировал Эжини. – Сука развратная!

Акэн набрала в грудь побольше воздуха, чтобы отбить нападки, но Авили так жалобно застонал, что она захлопнулась, чуть было не лопнув - столько воздуха вдохнула. Эжини не сдержал улыбки, покривил губами и бросил:

- Одевайтесь.

- Так все разделись уже… - растерялась Акэн.

- Так надо, - мягко улыбнулся Авили и подал ей платье.

Пройдя мимо сношающихся на поляне магов, они приблизились к кострам. Авили сложил из них круг. Ведьма поняла, что они хотят совокупляться в огненном круге в центре свального соития. Но они ведь не правители, это слишком амбициозно, такая дерзость может быть наказана. Акэн стало стыдно за их наглость, другие маги будут возмущены и оскорблены этим.

- У нас у обоих магия земли вторая стихия, поэтому ложе выйдет так себе, - заявил Эжини.

У магов стихий может быть магия только одной стихии. Акэн зажмурилась, а когда открыла глаза и посмотрела на своих спутников, уже знала, что увидит. Рога у Авили были белоснежные, как и его волосы, изгибались они острыми тонкими серпами, крылья сгущались испарениями скандия, рога у Эжини были более массивные грязно бежевые ребристые на внутреннем крае, крылья его состояли из испарений цинка. Демоны первого порядка… Приглушить магию, скрыть ауру, все что требовалось, чтобы запутать не имевших дело с демонами магов. Все вокруг, завороженно застыли, потом спохватились и встали на колени. Демоны вытянули руки по направлению к кругу костра, и вдвоем им удалось приподнять землю соорудив что-то наподобие пологого холма, отдаленно напоминающего ложе. Они взяли свою ведьму за руки и ввели в круг. Акэн забыла, как дышать, ладони ее подрагивали. А она еще смела так дерзить Эжини. Теперь то его поведение казалось логичным, и Авили стал ей понятен, хотя о демонах она знала немного, все же ей было известно их отличное от магов мировоззрение.

- Расслабьтесь, дорогие, - насмешливо обратился к остолбеневшим магам Эжини. – Продолжайте соитие, отмечайте праздник.

- А это вас ждали в столице? – решилась спросить черноволосая ведьма, недавняя подруга Авили, девушка была сама не своя от счастья, понимая, чей леденец ей только что перепал.

Всех других ведьм благосклонно перецеловал Эжини.

- Ага, - беззаботно бросил бежеворогий демон. – Только нашу Акэн не пустили, и у нам не удалось туда попасть.

Все уставились на ведьму демонов с уважением и восхищением. Акэн вспыхнула под множеством взглядов. Ну и, конечно, она понимала, что стоило демонам показать на воротах рога, и пропустила бы стража и Акэн, и кого угодно, и даже мулов бы их в золотых двуколках повезли. Но демоны решили поступить так... Магам в столице, которые, возможно, просрали всю Литу в их ожидании, не понять.

Эжини тем временем нетерпеливо стал стаскивать со своей ведьмы платье, Авили по-хозяйски оглаживать. Маги теперь расположились вокруг кольца огня и, сношаясь, все поглядывали на демонов и их ведьму. Те, раздевшись встали на земляном ложе на колени, мужчины по очереди целовали Акэн, поворачивая ее к местным магам так, чтобы те лучше ее разглядели. Выставляли на показ ее потаенные места. Ведьма бесстыдно демонстрировала себя. Авели ласкал ее груди, Эжини ягодицы, девушка ловила наслаждение во всем этом распутстве, желание ее было таким сильным, что причиняло уже физическую боль, но она не спешила удовлетворить его, теперь ей нравилось мучиться от вожделения, предвкушать долгожданную разрядку. Демоны встали над ней, и Акэн сев на пятки, стала послушно вбирать в себя их стволы, насаживаясь жадным ртом на каждого по очереди. Они вскоре перехватили инициативу, и, схватив за волосы грубо сношали ведьму в рот, передавая друг другу. Затем заставили ее встать, и Авили пошло и грубо вставлял ей пальцы в истекающее набухшее лоно и направлял в другое отверстие, увлажняя и массируя задний проход, Эжини стал хаотично целовать ее, они искусали друг другу губы в кровь и жадно слизывали соленые капли. Наконец, Авили закончил свои приготовления, встал прижался к ней сзади, Эжини прижался спереди, демоны легко подняли ведьму и, удерживая ее на руках Авили с глухим стоном вошел ей в задний проход, а Эжини тут же заполнил своей плотью ее лоно. Ощутив долгожданную наполненность, ведьма развратно застонала на всю поляну, жадно принимая в себя горячие крепкие стволы. Демоны продолжали иметь ее стоя, плотно зажав между собой, Акэн истекала, чувствуя, как два сильных поршня ведут ее к разрядке. А вокруг, разглядывая их, в разных позах бесстыдно совокуплялись с ведьмами ведьмаки. От вида развратной картины, в центре которой была она сама, Акэн стали накрывать горячие волны, а потом экстазы хлынули одни за одним, и ведьма уже не осознавала себя, билась между крепких тел, извивалась, текла на их члены, сходя с ума от удовольствия. После они опустили уже на все готовую девушку на землю, Эжини лег на спину, спиной же положил ведьму на себя и вошел в уже ставшее таким податливым заднее отверстие, широко раздвинул ее ноги, бессовестно показывая всем открытую промежность. Акэн нравилось это, она даже раздвинула пальчиками лепесточки, выставляя себя напоказ. Авили не выдержал и вошел в зазывно открытое лоно, опять они сношали ее вдвоем, и опять ее стали накрывать один экстаз за другим. Дав девушке возможность кончить, демоны излились в нее одновременно наполняя ее горячим терпким семенем.

По окончании свального соития, демоны попрощались с ведьмаками, расцеловались с ведьмами. Маги никак не могли прийти в себя от счастья, что именно на их полянку, пришли ожидаемые всей страной демоны! Эжини и Авили, кое-как одевшись, схватили за руки свою ведьму и потащили к месту, где были привязаны мулы. Акэн еще мгновения назад такая счастливая, сейчас почувствовала себя хуже, чем когда-либо. Она поняла, что не в силах расстаться с демонами, готова на каких угодно условиях следовать за ними, молить об этом, валяясь в ногах.

- Ну так что, Акэн, как ты относишься к смешению? – Эжини хлопнул по крупу мула. – От любви осла и кобылы рождается вполне себе симпатичное животное, может и из любви демонов и ведьмы что-то путное выйдет?

- Да, - просто ответила Акэн, боясь поверить своему счастью, поверить, что возьмут ее с собой.

- Пойдешь с нами? – напряженно уточнил Авили.

- Пойду, - ведьма порывисто обняла его.

- А понимаешь ли ты, Акэн, что мы не люди и даже не маги, - серьезен был белорогий демон. – Наше поведение отличается, наше мышление отличается. Мы жестокие существа, Акэн. А мы с Эжини, к тому же, молоды и неопытны, это зачастую приводит к нелепой и ненужной жестокости. Мы можем убить, надругаться и, лишь великим ведомо, какое еще зло совершить на твоих глазах.

- И ты должна будешь совращать, Акэн. Мы хотим, чтобы ты принимала участие в отвращении существ от пути добродетели, хотим, чтобы соблазняла и бесчинствовала с нами, - Эжини тоже был серьезен. – Есть вопросы?

- А ваш мир, он похож на мой? – спросила практичная ведьма.

Демоны довольно расхохотались.

- А я тебе говорил, что вот ее то мы и искали, - Эжини счастливо переглянулся с Авили и посмотрел на девушку. – Рад, что тебя из всего лишь это волнует, ведьмочка моя. Нет, Акэн, наш мир не похож на этот. Но он по-своему прекрасен, и уверяю тебе он понравится. У нас прекрасный каменный дом в оливковом саду и пруд, окаймленный большими жесткими цветами, мир наш освещают два маленьких спаренных светила, и днем он одет в розоватый цвет, а когда четыре луны освещают его ночью радует синевой.

- Красиво! – представила себе мир демонов Акэн.

Авили открыл портал.

- Пойдешь с нами, Акэн? – прошептали демоны хором.

- Пойду, - вновь подтвердила Акэн.

Не было у Акэн моральных принципов, демоны сразу чуют грязь и редко ошибаются в своем выборе. Стоит лишь поднажать на мага или человека, и он уже во власти. Не осторожны бывают маги, а люди в особенности.

Авели взял мулов и ушел в портал первым. Эжини схватил Акэн за руку, и они шагнули в след за ним. Акэн и вправду оказалась посреди оливкового сада, впереди виднелся двухэтажный белый дом. Все освещалось непривычным пока для нее светом двух маленьких светил. Обдало жарким ветерком. Выбор все свой сделали еще на той развилке. Ведьма счастливо прижалась к демонам. Они крепко обняли в ответ.

КОНЕЦ

Благодарим за внимание, ваши Эдона и ее вездесущий муз - демон ;)

Конец