Как друг. Из книги Меня изнасиловал друг мужа

Будучи чиновником мелкой транспортной компании, на удивление всем, я не хотел иметь автомобиль. Жена часто твердила мне, что моё положение обязывает, что как-то несолидно, надо не отставать от других, но я, как мужчина, знал о проблемах, которые возникнут в нашей семье с приобретением железного коня, поэтому отшучивался, оперируя заранее приготовленными фразами типа «зачем в Москве машина? ». На самом деле, в столице так хорошо работает метро, наземный транспорт, зачем становиться ещё одной маленькой составляющей гигантским многокилометровым московским пробкам? Поэтому я из последних сил пытался втемяшить мои умозаключения в пластмассовую голову моей жены, задавая ряд вопросов, типа:

- Ты знаешь, какой дорогой бензин и сервис? Ты знаешь, что такое страховка на самом деле? А ты решила вопрос с гаражом? Ты будешь охранять по ночам наше железное чудовище?        Будучи чиновником мелкой транспортной компании, на удивление всем, я не хотел иметь автомобиль. Жена часто твердила мне, что моё положение обязывает, что как-то несолидно, надо не отставать от других, но я, как мужчина, знал о проблемах, которые возникнут в нашей семье с приобретением железного коня, поэтому отшучивался, оперируя заранее приготовленными фразами типа «зачем в Москве машина? ».

А в соседней области, в добротном деревянном домике жила пробабушка   моей супруги. По её глубокому настоянию, ровно раз в год,   мы с женой, одновременно взяв отпуск, отправлялись в эту забытую богом дыру. Конечно, свои плюсы там были: чистая вода, козье молоко, чистый воздух, тишина, грибы-ягоды. Но через день другой тихой безмятежной жизни меня ждала самая настоящая мужская работа – ремонт крыши, забора, печки, полов, работа на огороде под палящим зноем или в мокрой после проливных дождей земле.

Бабушка Прасковья (так звали мою родственницу) часто говорила:

- Эх, помру, останется эта изба вам.

Господи, знали бы вы, каких долгих лет и какого здоровья я желал этой женщине, потому что знал, что последует после того, как мы станем владельцами этой дачи. Ну, а Дарья, моя жена, часто говорила:

- Готовься, Прасковья совсем плоха, Прасковья слегла, Прасковья в больнице, Прасковья не ест, не пьёт, не говорит. Скоро поедем, поедем, поедем! Надо крышу делать, огород возделывать, сорняк полоть, закатки делать, капусту солить.

Я всегда удивлялся этому великому слову «надо». Вроде совсем безобидное маленькое словечко, которое по своему смыслу ничего не несёт, ни к чему не обязывает. Например: надо наколоть дров. Нет, жена не говорит, что я, как мужчина должен наколоть дров и не приказывает мне. Это средневековье, рабство, неуважение к супругу, в конце концов. А, так тихонько, ненавязчиво, почти шопотом:

- Феденька (это так меня зовут), подходит отпуск, надо ехать в деревню.

И дальше слово «надо» повторяется добрый десяток раз. Тоесть, тихий, спокойный намёк на меня. Не «сделай», не «вот бы сделать» а именно «надо сделать». Дарья даже и не вспоминает, сколько этапов должен пройти лес, чтобы превратиться в дрова для печки. Весь этот Blue-ray для меня превращается в МПЭГ с короткой папкой «Надо». Если ничего не отвечать, даже не реагировать, эта короткая фраза, как заезженная пластинка начинает проигрываться в самые ответственные, кульминационные часы семейной жизни – за завтраком, за ужином, в постели, у телевизора, в гостях. Честно говоря, меня успокаивала мысль, что только месяц, всего только месяц надо было отработать в деревне, а потом опять «Здравствуй, цивилизация! Пиво! Футбол! Тёлки! ». Каждый раз моё тело покрывалось холодным потом, когда Дарья дрожащей рукой снимала телефонную трубку или расписывалась за телеграмму.

- П-п-прасковья, как она?

- Слава богу, хорошо. Говорит, что коза принесла двух козляток, теперь сена втрое больше надо. Косить надо. Надо проводку в доме менять, рыть ещё один погреб для картошки, стропила чинить.

- Надо?

- Надо, надо, - скороговоркой повторила жена. Кстати, июнь заканчивается, тебе начальник подписал отпуск на июль?

- Подписал, подписал.

И вот, когда я смотрел футбольный матч по телевизору и потягивал свою любимую «Балтику» с воблой, Даша, переговорив с кем-то по телефону, сказала:

- Прасковья померла. Надо срочно ехать. Хоронить надо. Могилу рыть надо.

Ну, а дальше пошло-поехало. Каждую неделю, в пятницу, жена говорила:

- Впереди два выходных, надо ехать в деревню.

А через два-три месяца, когда моя одежда насквозь пропала прокуренными вагонами электричек, жена произнесла убийственную для меня фразу:

- Надо покупать машину, на электричках не наездишься.

- Даш, - робко начал я,   - а может, надо продать эту дачу?

- А, может, надо набить твою черепную коробку новыми мозгами?

Конечно, первое время я старался пропускать мимо ушей это ненавистное слово «машина», но жена, прекрасно осведомленная о таинствах моей души, специально в субботу, утром навьючивала на меня, словно на ишака, увесистый походный рюкзак, предварительно наполнив его до отказа.

- Даш, но там же есть утюг, зачем это старьё тащить туда?

- Ничего, в хозяйстве всё НАДО.

А путь от станции до нашей деревни занимал час. Конечно, можно было срезать это отрезок по прямой, но неугомонная супруга, специально, под тем или иным предлогом, вела меня по дороге, дабы я видел, как дачники-автомобилисты легко и непринуждённо добираются к своим владениям, обдав нас облаком пыли или обрызгав придорожной грязью с ног до головы. Я, сжав зубы, терпел, потому что при первом же звуке недовольства раздавалось победное сопрано:

- Надо покупать машину, НАДО ездить, как все нормальные люди.

После нескольких месяцев семейной войны мы с женой, наконец, сели за стол переговоров, выложив на него несколько автомобильных рекламных журналов. Подбив свой скромный бюджет и приплюсовав к нему кое-какие накопления, мы сошлись на «Рено Логин». Я так и не понял, какой завод изготавливает это чудо техники, наш или французский, но мне понравилось само название-загадка – Логин. Я даже просмотрел весь список моделей в надежде отыскать там пароль на этот логин.

На следующий день Дарья, осмотрев два добрых десятка «Логинов» в одном из салонов, указала на модель бежевого цвета и коротко сказала:

- Надо брать.

Дело близилось к вечеру, а в цепи купли-продажи не хватало страхового звена. Обдав меня колючим взглядом, Дарья заключила:

- Завтра утром, первой электричкой я поеду в деревню, а тебе надо оформит все недостающие документы и сразу же приехать за мной.

На следующий день, в десять утра, я плавно выехал из салона и взял курс на ближайшую заправку. Проезжая мимо автобусной остановки, я увидел длинноволосую блондинку, среди утомлённых долгим ожиданием автобуса людей. Я сразу узнал её – это была Инесса, невестка нашего диспетчера Маши Друк. Я подъехал вплотную к остановке, остановился и прокричал в открытое пассажирское окно:

- Инесса!

Лицо девушки сменилось с «загадки» на «поиск», и уже через несколько секунд белые локоны её прелестных волос опускались на велюровое сиденье моего «француза», а длинные бархатные ноги удерживали её согнувшийся зад «лицом» к людям на остановке.

- А я вас знаю? – спросила она, почти по грудь  всунув своё тело в салон машины.

- Конечно, вы же невестка Марии Семёновны. Вас подвезти?

- Если вас не затруднит.. ну, вы, как друг?

«Конечно, конечно, как друг» - подумал я, хотя мой друг, вдохнув аромат нежных духов белокурой русалки, не прочь был полакомиться ею.

Заправив полный бак, я поехал по столичным улицам, даже не спросив мою попутчицу о месте её высадки. Наконец, через час езды я припарковал моего новичка у какого-то азербайджанского придорожного кафе и тупо сказал:

- Инесса, эту машину я купил сегодня, давайте отметим покупку.

- Как?

- Пообедаем в этом кафе, иначе, машину ждут большие неприятности.

- Правда?

- Я это уже знаю по опыту.

- Согласна, но только, как друг.

«Чего это она прицепилась к этому другу? »

- Конечно, конечно, как друг!

Инесса хряпнула стопку водки, сняла горячий кусок мяса с шампура, закусила, немного прожевала и сказала:

- А ты, разве не будешь?

- Я же за рулём.

В это время мой сотовый запел полонез Огинского.

«Вот, чёрт, только не это».

- Жена?

Я опустил глаза.

- Ничего страшного, мы же друзья, ответь ей.

- Ты уже в дороге? – раздался металлический голос Дарьи.

Я очень хотел сказать знакомую фразу:

«Мой пи.. у и ноги, я уже в дороге», но вместо этого выпалил:

- Сейчас мы заполняем страховое соглашение с агентом.

- А что это за музыка там раздаётся? – продолжал голос в трубке.

- Это музыка из нашего автомобиля.

- На азербайджанском языке?

- Да, это по заявкам радиослушателей в честь Палада Бюль-Бюль Оглы.

- Агент, женщина или мужчина? – не унималась Дарья.

- Женщина.

- Дай-ка ей трубку.

Я подмигнул своей спутнице и передал ей телефон.

- Инесса Михайловна, с вами хочет поговорить моя супруга, - официальным тоном произнёс я.

В тот же момент в трубке затараторил голос Дарьи:

- Скажите, а что включает в себя полный страховой пакет?

- От угона, от ушиба, от пожара, от катаклизма, от взрыва, от прямого столкновения, - скороговоркой протараторила Инесса.

- И сколько это будет стоить?

- 60 тысяч в год.

Инесса передала мне трубку.

- Ты с ума сошёл. Где мы возьмём столько денег?

- Ну, ты же сама говорила, что НАДО страховать от всего..

- Ну, пункт «катаклизма» и «пожар» вычеркни.

- А аварии?

- Это как?

- Ну, например, лоб в лоб..

- А, разве нам тогда будет не всё равно?

- А вдруг кто-то из нас выживет?

- Ладно, разбирайся сам, не спеши.

- А ты не звони по пустякам, не отвлекай меня, чтобы я ничего не пропустил.

Через полчаса мы с Инессой уже мчались по улицам столицы, проверяя технические характеристики моего «француза».

- Инесса, я совсем забыл, ты же куда-то спешила..

Она посмотрела на часы:

- Да, но время истекло, и я уже безнадёжно опоздала.

Это был намёк на то, что мой друг получил приглашение на ужин и может полакомиться там. НАДО было найти место для такой дружеской беседы, вернее, оно было, но НАДО было найти удачное место для парковки. А, сейчас, как назло, мы попали в глубокую.. пробку. Я опустил стёкла, чтобы немного проветрить салон, но выхлопные газы от впередистоящих машин тотчас же, заполнили его.

- Меня тошнит, - сказала Инесса.

Я съехал с дороги и остановился на обочине.

- Перебирайся на заднее сиденье, отдохни немного.

- Да, ты прав, что-то от водки мне совсем плохо, я посплю немного.

Инесса устроилась, подложив под голову свою бархатную сумочку и подогнув почти до подбородка свои длинные ноги. Через минуту она засопела, а я посмотрел на часы, - дело близилось к вечеру, НАДО было ехать на дачу, а пробка стояла сплошной стеной и никуда не собиралась двигаться. Машины сигналили, включали сирены, но суровая, железная действительность крепко удерживала их в своих жёстких, крепких тисках неизбежности. Я повернулся назад – женщина перевернулась на спину, короткая юбчонка её задралась, обнажив на всю длину упругие стройные ноги и белоснежные кружевные стринги, сквозь которые едва заметно пробивались очертания волосяного островка среди безбрежного океана бархатной, слегка загорелой кожи. При виде такой красоты мой друг возмутился, напрягся и попросил по-дружески  разобраться с виновницей его беспокойства. Я тихо, аккуратно положил руку на поднятую коленку Инессы и, поглаживая её, поехал вниз по отвесному склону ноги. Через мгновение мои пальчики «нырнули» под тоненькую материю стрингов. Дыхание женщины чуть сбилось,   а потом замерло.

«Ой, застукали! Друзья так не поступают» - подумал я.

Вдруг раздался предательский звонок моего сотового.

- Ты уже в дороге? – гневно кричала Дарья в трубку, - НАДО делать кучу работы.

Под её монотонным дребезжаньем мой друг начал сдавать свои позиции, резко уменьшаясь в размерах.

- Я в пробке! – надеясь потом продолжить начатое, тихо сказал я.

- В какой такой пробке?

- Я же тебя предупреждал…Москва – это гигантская пробка!

- И когда ты из неё выедешь?

- Позвони в небесную канцелярию, там скажут.

Инесса в это время перевернулась, поменяв свою прекрасную позу.

- Ой, сколько время? – потягиваясь, произнесла она.

- Кто это сказал? – запела трубка.

- Это радиоприёмник, - сказал я и включил тумблер магнитолы.

- Как хорошо слышно..

- Да, это Доренко в прямом эфире беседует с какой-то дамой. Да, я в ночь не поеду, сейчас пробка рассосётся и домой.

- Это, почему же?

- Потому что, от аварий в ночное время я не застраховался.

- Ладно, завтра пораньше выезжай на дачу.

- Молодец! – сладко сказала Инесса и обняла меня за шею.

- Мы же друзья..

- Конечно, я и заключаю тебя в дружеские объятия. Кстати, давай продолжим начатое тобой.

«Значит, она не спала».

Инесса разжала свои тиски и плюхнулась на мягкий велюр заднего сиденья.   Я повернул голову и остолбенел от увиденного – на Инессе был лишь костюм Евы, а её скудная одежда небрежно свисала с подголовника пассажирского сиденья. Пока мои дрожащие руки срывали с себя остатки одежды, мой друг окончательно окреп, я оттянул верхнюю плоть, ещё сильнее возбуждая и настраивая его. Не тратя лишних сил на продолжение прерванного либидо, я упёр друга в нераскрытую калитку.

- Не так резко, ты же, как друг, - томно прошептала Инесса и длинными пальчиками с бордовым маникюром на ногтях открыла калитку настежь.

В это время пробка начала понемногу рассасываться, машины поехали, причём некоторые объезжали нас даже справа, слегка наклоняясь в кювет. От возбуждения я даже и не подумал, что стёкла в машине не затемнённые и для всех участников движения моя машина является прекрасной сценой, а мы с Инессой – актёрами местного театра. Водители, выглядывая из своих авто даже не старались скрыть своего восхищения увиденным, - обгоняя нас, они громко сигналили, тем самым подбодряя нас к более активным действиям. Калитка моей знакомой оказалась не такой просторной для вечернего гостя.

«Интересно, что же тогда с ней делает её муж Друк? Бизнесмен, наверное. Попусту время не тратит. Вот, приходится таким, как я, заполнять пробелы в природе».

Я приподнялся и с силой пропихнул голову друга в тесные сени блондинки. Она исчезла внутри, но только и всего, всё остальное как будто упёрлось в какой-то камень. Я заново вывел голову на поверхность и с ещё большим усилием ввёл её и всем телом лёг на Инессу. Она обхватила моё тело ногами, помогая другу достичь самого дна.

Через минуту мой «француз» мерно покачивался под непрекращающие звуки клаксонов проезжающих мимо нас автомобилей.

- Не так быстро, ты же друг, - шептала Инесса.

«Если друг оказался вдруг.. » - вспомнил я слова военной песни.

В этот момент женщина тяжело вздохнула и застонала, а я, увеличивая темп, по-дружески вылил в неё все остатки накопившейся за время прогулки силы. Друг не спешил расставаться со своей новой подружкой, в последних конвульсиях ныряя в неё и выталкивая на поверхность бархатных ножек жидкость любви и образовывая на новом велюре сиденья большое мокрое пятно. Я встал на колени, поднял ноги Инессы, мой друг поблагодарил гостеприимную хозяйку и медленно вышел из темницы в сени. Гость опустил голову в знак благодарности, мерно покачиваясь, потом, словно что-то забыв, опять приоткрыл рыдающую от счастья калитку, чтобы нанести хозяйке волосатого салона последний визит вежливости, но вдруг резкий удар в задний бампер моей машины прервал его благие начинания.

Я не помню, как накинул на себя одежду и босиком выскочил из машины. Это был корейский «Запорожец» «Дэу нэксия». Через лобовое стекло этой божьей коровки я так и не понял, с какой стороны сидел водитель – справа или слева, потому, что это была женщина и занимала она сразу два места одновременно. Виновница аварии не спешила выносить своё бренное тело на поверхность. Смерив меня недовольным взглядом своих приплюснутых глазёнок и опустив стекло, она чётко и спокойно сказала:

- Я на работу спешу.

«Правильно, нечего трахаться в машинах, создавая заторы, тут люди на работу спешат. Правильно сделала, что охладила наш пыл»

- Что будем делать? – строго спросил я, - вызывать гаишников?

Свинячие глазки «работницы» приобрели человеческие формы, все подбородки разгладились, круглый ротик приоткрылся, а язычок пролепетал:

- Может, на месте разберёмся, как друзья?

«Как друзья? Сколько вокруг друзей? Много, а я один.. Одного меня на всех друзей не хватит».

А железные кони продолжали свой бег, неся своих друзей навстречу друг другу.