Танечка, ты фантазируешь!

Геннадий Петрович был преданным мужем, но Татьяна Семёновна всё равно постоянно его ревновала. Придёт муженёк поздно вечером.

- Ты где был?

- Танечка! Я пиво бы пил, да работы по горло! Не продохнуть!

- Я звонила! Ответила какая-то женщина. Что у тебя с этой женщиной?

- Танечка, у меня в отделе двенадцать женщин и один я.

- Тринадцатый! Чёртова дюжина!

- Прими ещё одну или прогони какую-нибудь!

- Посмотрим! Время покажет!

Геннадий Петрович идёт в ванную. Шумит вода, раздаются довольные кряканья.

Татьяна Семёновна резко открывает дверь.

- А-а, попался! Ты почему полез в душ? Подмываешься после чужой женщины?

- Мне надо взбодриться. Да и потел я сегодня.

- А член? У тебя истерзанный член!

- Как «истерзанный»?! – Геннадий Петрович приподнимает ладонью член, мол, вот он: никто не терзал, ни в каких чужих отверстиях не бывал. – Танечка, ты фантазируешь!

- Ну-ка залупи!

Геннадий Петрович, словно повинуясь врачу призывной комиссии, залупляет набухающий член по принципу снятия кожицы с сардельки.

- Видна потёртость! Подозрительно красный конец!

Брызги с плеч Геннадия Петровича летят на ревнивую жену.

- Танечка! Ну какая потёртость?! Это же тебе не ботинок! А головка красная потому, что возбуждается.

Татьяна Семёновна прислоняется носом к члену и нюхает, как это обычно делает на рынке, когда покупает мясо.

- Пахнет! Чужой промежностью пахнет!

Татьяна Семёновна ищет предмет, которым можно было бы врезать гулящему муженьку, но Геннадий Петрович её опережает:

- Постой! – Он отключает душ. – Расстегни халат! Иди сюда! Ну-ка!

Геннадий Петрович носом утыкается в лобок и громко, с усердием собаки-ищейки, обнюхивает. Он резко встаёт и, задержав дыхание, откидывает голову.

- Фу-у-у! Вот где чужим членом пахнет! Да-а, видать, его хозяин работает на бензоколонке!

Татьяна Семёновна запахивает халат. Левая грудь остаётся неприкрытой.

- Я весь день стирала-варила, пыль вытирала, гладила! Какая бензоколонка?!

Геннадий Петрович снова включает воду.

- Танечка, а почему ты решила, что я куда-то лазил? Нет доказательств! И я прошу не пудрить мне мозги! Накрывай лучше на стол!

После ужина Геннадий Петрович, облачённый в толстый азиатский халат, утопая в кресле, шуршит газетой.

- О! В нашем городе уже тысяча ВИЧ-инфицированных!

Татьяна Семёновна смотрит по телевизору любимый мексиканский сериал.

- Вот! А ты мотаешься по чужим бабам и меня заразишь! Если уже не заразил!

Геннадий Петрович вскакивает, кровь мгновенно приливает к его свирепому лицу.

- По каким бабам?! Ты когда прекратишь надо мной издеваться?!

Он резко распахивает халат и пальцем показывает на своё устройство.

- Танечка! Клянусь тебе этим членом, что он, как вот сейчас есть, по бабам не мотается!

- Зато мотается в резиновой одежде! Ты специально так хитро формулируешь!

- Что ты имеешь в виду?

- Презерватив! Помнишь, я нашла у тебя в портфеле презерватив?

- О-о-й! Сколько же можно об этом говорить! У нас есть одна придурочная женщина из организации против СПИДа. Она этими презервативами уже всех задолбала!

В одиннадцать вечера они гасят свет и ложатся в постель.

Геннадий Петрович голый, он уже сильно возбуждён. Татьяна Сергеевна, как всегда, в ночной рубашке.

- Ну чего, у тебя стоит?

- Проверь! Руки, что ли, отсохли?!

- Давай! Возбуждай меня!

- И я всегда «возбуждай»! А ты?

- Я устала!

- А я не устал!

Татьяна Семёновна слабой рукой ведёт от мужской шеи к члену, на мгновенье останавливается на пупке, как бы шуточно пошибуршив пальцами.

- У тебя немного мягкий член! Сразу видно, что ты с кем-то был!

Геннадий Петрович хватается за промежность Татьяны Сергеевны.

- А у тебя огромная дырища! Сразу видно, что здесь побывало армейское подразделение!

Они ещё долго пререкаются, пока оба не замолчат и не сольются в едином сексуальном порыве. Геннадий Петрович сходит подмоется и ляжет с намерением быстро заснуть. Уже в полудрёме он слышит:

- А спермы-то мало! Ты точно был у бабы!