Проповедь гедонистки

От Секстии её лучшая подруга поехала прямиком к Руфине. Выпивая и предаваясь с ней страсти, слушая в перерывах её аморальные проповеди, Присцилла забывала и о Парис с Еленой, и о многом другом. Бестия много говорила.

– Я уважаю Ребилию, это бесспорно. Это Пентесилея и Молпиада! Красивая, умная, сильная телом и духом! Но, видимо, жадность какая-то в ней проснулась. Привыкла за много лет властвовать, доминировать в их союзе с Клементиной; может, и ещё какая-то причина есть. Но теперь она считает любимую собственностью, которой никто, кроме неё, не имеет права пользоваться. Видимо, так. А ты, любовь моя, не чья-то собственность, не раба же какая-нибудь, клянусь Исидой и Бастет! Ты как Тибр, как воздух, как луна, как солнце!.. Ты словно божество, моя ненаглядная и неразлучная! Как всё перечисленное не может принадлежать одному человеку, так и ты, так и я, правильно?.. Кто сейчас вспоминает о морали? Кто?! Единицы!.. Мораль же – по крайней мере, мораль в отношениях полов – вообще выдумали, ты сама это знаешь не хуже меня, выдумали мужчины. Неполноценные, больные, старики, импотенты. И уроды обоих полов. Короче, те, которые сами не могут наслаждаться жизнью и хотят, чтобы другие довольствовались только тем, что они навязывают. Мужчины, самые глупые из них, боятся так называемой «измены» своих жён. Хотя сами, если приласкают дюжину-другую любовниц, видят в этом гораздо меньшее «прегрешение». Боятся, а потому и поддерживают выдумки о нравственности, стыде, пристойности. Иначе как им удержать зов женской плоти? Зов самой Природы, желание, дарованное нам Богами и Богинями, желание и высшее наслаждение! И, кстати, средство сближения, чудесный дар лозы, средство сближения ради этого неземного удовольствия, тоже ниспослано Блаженными… Почему «самые глупые» мужчины придумали и поддерживают эти сказки? Ну как же, Муция, умничка моя восхитительная, разве ты не помнишь своего любимого философа? Когда его попрекали, что он живёт с гетерой?

– А, да, да, чего-то там про дом, лодку, что ли, – припоминает хмельная Присцилла, – я знаю, подробности только не могу назвать.

– Совершенно точно, любовь моя! – нежно лобзает её Бестия. – Ты права, моя Аркесилай!

– А-а! – улыбается Присцилла. – Аркесилая знаю. Зачинатель Средней Академии, родом из Питаны. Любил богатые, но со вкусом, пирушки, роскошь. Открыто жил с гетерами, в частности, с Филой и Феодотой – красивые имена – а кто его бранил, тем отвечал изречениями Аристиппа. Любил мальчиков и даже терял из-за них голову…

– Потрясающе! Восхищаюсь твоими познаниями, любимая! Но этот Аркесилай… – смеётся Бестия. – Заметь, он совсем как ты! Пусть я будто бы гетера, оно почти так, ведь у слова «гетера», как ты знаешь, одно из значений «подруга». Мальчиков, то есть молодых людей, ты…

– Верно, верно, я Аркесилай! – хохочет Муция.

– Чудесно! А я Феодота, твоя гетера! И я всё же напомню тебе, что говорил твой любимый Аристипп, мудрый человек.

– Верно, Феодота, напомни-ка мне!

– «Разве не всё равно, – сказал Аристипп тому, кто попрекал его сожительством с гетерой, – занять ли такой дом, в котором жили многие, или такой, в котором никто не жил? » « – Всё равно», – отвечал тот. «И не всё ли равно, плыть ли на корабле, где уже плавали тысячи людей, или где ещё никто не плавал? » « – Конечно, всё равно». «Вот так же, – сказал Аристипп, – всё равно, жить ли с женщиной, которую уже знавали многие, или с такой, которую никто не трогал».

– Как ты права, Феодота! Величайшие мудрецы выступали за общность жён. Платон в своём «Государстве» провозглашал это как идеал половых отношений. Диоген – сам Диоген! – говорил, что жёны должны быть общими, и отрицал законный брак: кто какую склонит, тот с тою и сожительствует. Вслед за ним самые продвинувшиеся по пути добродетели, мудрейшие философы, киники, проповедали и проповедуют это…

– Да и некоторые стоики, настоящие последователи великих учителей, презирают условности, которые кучка неполноценных людей выдумала и назвала обязательной для всех моралью. Взять основателей стоицизма, Зенона и Хрисиппа, тоже утверждавших, что жёны должны быть общими; Хрисипп вообще учил о дозволении сожительствовать с матерями, дочерьми, сыновьями… Вот поэтому, моя Аркесилай, я и сказала, что понятие «измены» выдумали самые глупые мужчины. О Исида! Какое наслаждение – беседовать с тобой, любовь моя! Ты на самом деле понимаешь меня, а не делаешь вид, как некоторые… Нет ничего непристойного в каком бы то ни было удовольствии и способе его получения, абсолютно ни в каком. Всё – условности и договорённости людей, их собственные, авто-запреты, оковы, клетки. Единственное ограничение, налагаемое Природой, Бессмертными – наслаждение одного не должно заставлять страдать другого. Поэтому, когда, наслаждаясь сама, ты даришь приятнейшие моменты – по очереди или одновременно – многим, то это не «плохо», как пытаются внушить «сказочники»-моралисты, ханжи-импотенты, а очень даже наоборот – это прекрасно!.. Да что я распинаюсь? Ты ведь Аркесилай, и знаешь Аристиппа. Да и твой ум, сам по себе, несомненно, придёт к таким выводам по самостоятельном размышлении…

– Феодота, разумеется! Люблю тебя! Отдай-ка мне «дамский угодник» – я же Аркесилай, а ты гетера!.. Ц…

Затем красавицы поменялись положением, а после, когда на их ложе добавилось людей, Ц…

Фабия едва успела на расширенную службу. Муж, снова встретивший её у храма, высказал набиравшееся в нём в последние дни недовольство её поведением. На что Муция улыбалась, называла его «сказочником» и норовила поцеловать в губы или укусить ему мочку уха.

(Двадцать вторая глава шестой книги романа "Carpe diem")