Тезки

ТЁЗКИ

Решение, мною принятое, лёгким не назовёшь, но известны ли вам лёгкие решения, касающиеся женщин? Поэтому, вежливо выслушав невнятное бормотание соседки по купе, обычно предшествующее неожиданному знакомству, и откушав неаппетитный, но обязательный чай, я взобрался на верхнюю полку и с безопасной, как мне показалось, высоты обозрел поле предстоящей битвы.

Взору моему не предстало ничего утешительного: узкое сценическое пространство, явно непригодное для выявления Высоких Чувств, и персонаж, удостоенный моего внимания не по причине его уникальности или иных особых примет, а вследствие полного отсутствия выбора как такового.

Несмотря на то, что в пьесе, мной задуманной, ещё только предстояло быть разыгранной, персонаж, по всем признакам, прониклась предчувствием своей финальной судьбы и даже смирилась с нею. В какой-то мере это обстоятельство обесценивало заложенную в дорожный сюжет интригу, но всё равно приходилось постоянно быть настороже, чтобы удержать её нить или, что ещё хуже, не позволить ей порваться. А посему, дабы не упустить искомые шансы на успех, я поспешил сразу же включить попутчицу в замысленное мною действо.

– Хотите, скажу, о чём вы сейчас размышляете? – поинтересовался я, предварительно изучив профиль, глядящей в поездное окно, незнакомки. И, не дождавшись ответа, продолжил свою мысль: – Вы думаете о том, что же будет дальше. Угадал?

– Не понимаю, о чём вы? – отозвалась женщина, слегка скосив на меня любопытный взгляд.

– Очень даже понимаете, – не принял я отговорку. – Впереди у нас ночь. Купе двухместное. Кстати, я специально предвидел такую возможность при покупке билета. А вы? – Но, не дождавшись ответа, продолжал: – Свидетелей не предвидится. Не потому ли одиночество вдвоём вас страшит и привлекает?

– Надеюсь, вы не насильник?

– На сей счёт можете не сомневаться. Скажу больше, я импотент.

– Вы в такой же мере откровенны со всеми женщинами, или только с теми, кто пользуется вашим доверием?

– Со всеми, кто проявляет ко мне интерес.

– Вы полагаете, что я...

– Уверен. Из двусмысленной ситуации каждая женщина стремиться извлечь максимум определённости, а ведь наша с вами ситуация именно такая. У меня же своя цель: предотвратить возможную, с вашей стороны, ко мне враждебность, как в случае, если я действительно представляю для вас угрозу, так и тогда, когда таковой не замечается. Отметая ваши невысказанные сомнения, я, тем самым, обеспечиваю себе полноценный сон, чего желаю и вам.

– Значит, вы разбудили меня только для того, чтобы сказать, что я могу продолжать спать? Интересно.

– Вопрос, делающий честь вашей откровенности и моей прозорливости. Любопытство разогрето, и при некоторой, с моей стороны, ловкости дойдёт до точки кипения.

– Надеюсь, вы не воспользуетесь этим мне во вред?  

– Обещаю вести себя по-джентльменски.

– Прямо камень с души. Но чем я заслужила...

– Не всякий день выпадает удача оказаться в замкнутом пространстве один на один с очаровательной женщиной и поневоле стараешься проявить лучшие свои качества.

– Будем считать, что мне повезло.

– Мои пророчества продолжают сбываться: вы заговорили о везении.

– Что же в этом удивительного?

– Ничего, если бы не одно обстоятельство. Завидев красивого мужчину, женщина обыкновенно прикидывает шансы заполучить его, а, не найдя таковых, ощущает себя обокраденной и обездоленной.

– Красавец, стало быть, вы?

– У вас имеются обоснованные возражения?

– Возражать не намерена, а уточнить могу: красивый импотент!

– Согласен, печально. Но ведь ни красота, ни потенция не в нашей власти.

– И как давно вы не пользуетесь своей красотой?

– Ошибочка ваша! Я пользуюсь ею на полную катушку.

– Несмотря на импотенцию?

– Благодаря. Женщину хлебом не корми, а позволь ей приголубить несчастненького, чтобы излить на него свои горести. Ведь импотенция — единственная мужская болезнь, от которой прежде всего страдают женщины. Знали бы вы, сколько добровольных утешительниц выплакалось на моём правом плече, сколько через мои уши прошло жалоб и признаний, сколько мною высказано соболезнований и сколько произнесено увещеваний, что потерять меня, ещё не означает потерять всё. На моём фоне, утешительница, вроде покойной матери Терезы, — ординарная сиделка в колонии для престарелых.

– Ваше бескорыстие способно потрясти и менее чувствительное сердце.

– Бескорыстие? Никогда об этом не задумывался, хотя, возможно, вы правы. Ведь главную свою задачу я видел в том, чтобы утишить мятущиеся женские души. Я мирил супругов, притом, что мужья даже не подозревали, кому обязаны счастьем и благоденствием в своей семейной жизни. Обучал женщин находить таинственную, а, значит, и единственную тропку к сердцу мужчины. Объяснял, как потакать мужскому самолюбию, не унижая собственного. Помогал овладеть приёмами соблазнения без того, чтобы самой не превратиться в шлюху.

– По-моему, в этом последнем случае разницы меду нами, женщинами, не существует. Вижу, что у вас подготовлены на этот счёт возражения. Прошу вас, без церемоний.

– Порядочная женщина не действует напролом.

– В отличие от шлюхи?

– Видите, как всё просто.

– Следовательно, чтобы совратить вас...

– Напоминаю, я импотент.

– Но можно использовать как муляж. Потрудитесь объяснить, каким должен быть в таком случае порядок моих действий?

– Главная заповедь, ни в коем случае откровенно не демонстрировать свои намерения.

– А если вы бревно, не понимающее намёков?

– Намёк должен быть прозрачен, как слеза. Тогда поймёт и бревно.

– Разве мужчины верят нашим слезам?

– Не верят, но боятся.

– И каким образом я могла бы этим воспользоваться?  

– Будьте сентиментальны. Мужчина, почувствовавший себя спасителем, разобьётся в лепешку, но не позволит возобладать в женщине разочарованию.

– У нас с вами нет времени на философию, поэтому я предпочитаю конкретику.

– Если вы незамужняя, упирайте на то, как сложно найти спутника жизни, и тогда ваша готовность пойти на риск, чтобы привлечь чьё-то внимание, покажется естественной.

– А если замужем?

– Жалуйтесь на грубость мужа, не понимающего ваших возвышенных устремлений. Обвините его в каких-нибудь половых извращениях, оскорбляющих ваши целомудренные чувства, а его любовницу, пускай и не существующую — в шантаже, выразившемся в том, что она третирует вас подмётными письмами.

– Предположим, всё в точности исполнено. Что дальше?

– Теперь, когда мы обо всём договорились, начинайте готовиться ко сну, а меня попросите отвернуться под предлогом, что вам необходимо переодеться.

– Исполнено. Продолжайте.

– Вздохните, как можно глубже, словно вспомнили о чём-то неприглядном и тяжком.

– Вздохнула.

– Я, со своей стороны, обеспокоенный вашим вздохом, оборачиваюсь, чтобы спросить...

– Спрашивайте поскорей. Вы же видите, я... голая.

– Ничего удивительного, я тоже не сплю одетым.

– Не корчите из себя идиота. Или намерены превратить меня в сосульку, чтобы я  растаяла в ваших руках?

– Как бы ваша торопливость не нарушила гармонии наших отношений. Но поскольку вы настаиваете...

– Это уж слишком! Я не настаиваю, а требую. / пауза /. Вот это другое дело. И, что самое приятное, для импотента вы не так уж безнадёжны. Вы кто, донжуан, Казанова или профессиональный притворщик?

– Выбирайте сами, кто вам больше по вкусу.

– Что вы себе позволяете! Никаких способов я не отвергаю, но хочу чувствовать себя комфортно. Да вы, милейший, переходите все границы дозволенного.

– А кто эти границы устанавливал?

– Как раз это я и пытаюсь понять. То, что сейчас происходит, иначе, как бесчинством, не назовёшь.

– Разве вам это в новинку?

– До сих пор я полагала, что язык дан женщине для того, чтобы скрывать свои мысли, но вы нашли для него неожиданное  применение.

Утром, на вокзале, мою спутницу встречал супруг, торжественный как государственный герб. Жена представила меня как случайного попутчика.

– Знакомься, Павлуша, сосед по купе. Развлекал меня, как мог. Признаюсь, без него дорога показалась бы мне бесконечно длинной. Кстати, я так и не узнала вашего имени.

– Одна ночь не повод для знакомства.

– Тоже Павел? Скажите, пожалуйста! Нет, конечно, удивило меня не сходство имён, а то, что между вами никаких точек соприкосновения. Хотя, как мне кажется, могли и быть. Всё-таки, тезки.                

Борис Иоселевич