Человек, входящий через черный ход

На Город Греха опустилась тяжелая ночь. Мрак обнял улицы и крыши домов, не дав шанса свету прорезать его. Я чиркнул спичкой о коробок. Только искра - недобрый знак. В четвертый раз спичка воспламенилась. Я закурил, затянулся. Легкие Мальборо с новым фильтром, которые я променял на старые добрые Красные, наполнили мои промозглые внутренности горячим дымом.

Тишину ночи нарушали лишь шепот шин и мое прерывистое дыхание. Ночь сегодня будет долгой,   что позволит мне достичь моей цели. Я стоял на карнизе высокого дома, и смотрел на Город, в котором прожил все свои 26 лет. Где-то далеко, в районе Старого Города шумела сирена полицейского автомобиля. "Фараоны" не имели права находиться в Старом Городе, улицы которого контролировали проститутки всех мастей и пород. Сверкнула молния, через несколько секунд раздались раскаты грома. Начался дождь, наверное самый обильный ливень за все лето, как будто все падшие ангелы в один момент вдруг ранили друг друга смертельным оружием, и потекла их холодная кровь. Кровь падших ангелов... Хотя адрес мне был неизвестен, я спрыгнул с карниза в эту промозглую ночь.

Приземлившись прямо на водительское сидение своего красного Мустанга, и завел двигатель. Он приветствовал меня дружелюбным рычанием. "И тебе привет, Натали", прошептал я.

Подъезжая к Ее дому, я подумал, что не ошибся адресом. У въезда во двор стоял иссиня-черный Ягуар Тип-Е. Дьявол, а у чертовки отличный вкус! Я заглушил мотор, и неспеша забрался на четвертый этаж, тихо отворил окно, вошел в Ее квартиру. Из одной темноты проник в другую.

Бэкки крепко спала. Я подошел к ней, и начал перебирать черные волосы. Они были шелковисты, как мех дикого зверя, например, черной лисицы. Она вздрогнула, проснулась, и в этот же момент я приставил к ее правому виску свой черный "Смит-Вессон".

"Шш, не то весь Город разбудешь."

"Кто ты?", прошептала в ответ.

"Меня зовут Джи... То есть Брайан, но это не важно."

"Чего ты хочешь, Брайан?" Ее голубые глаза, цвета самого теплого из океанов, молили о пощаде.

"Тебя", ответил и поцеловал ее, не убирая пушку. Она отстранилась, хотела закричать но ее рот был зажат моей левой рукой. Я взвел курок.

"Бекки, не хочешь, чтобы я нажал на курок, правда? Не сопротивляйся, и не пострадаешь. Мы договорились?"

Девушка кивнула. Странно, но голубые глаза, самые красивые глаза, которые я когда-либо видел, постепенно перестали источать страх. Зрачки уменьшились, все больше изображая Желание. Я медленно сбросил черный пиджак, стащил голубую рубашку, но когда дошла очередь до белых брюк, Ее руки потянулись к узорчатому коричневому ремню. Сняв с меня их, голубоглазая красавица позволила мне лечь на ее восхитительное тело. Продев левую руку под ночную рубашку, и начал ласкать ее грудь. Бекки застонала, я проник в Ее тело, и она вскрикнула. Начал как обычно, в медленном темпе.    

Кто-то скажет, что это не секс, а изнасилование, но я с ним не соглашусь. Всегда даю девушке шанс выбрать свою участь. По мере того, как мы приближались к оргазму, красотка окончательно перестала сопротивляться. Закончив убрал пистолет, оделся, и уже собрался уходить, как вдруг девушка окликнула меня:"Эй, ковбой! Спасибо за бесподобную ночь. Вот мой номер, позвони как-нибудь, ладно?" С улыбкой она протянула мне листок с нацарапанным телефоном. Вдруг я вспомнил, что она одна из тех проституток из Старого города. Взял номер, и протянул сто пятьдесят долларов. Портреты мертвых президентов хрустнули у нее в левой руке, а правой она изобразила пистолет, прицелилась, забавно прищурив правый глаз, и "выстрела" в мою сторону, а после сдула несуществующий дым с дула. Мы обменялись улыбками.

Выйдя на улицу, я снова чиркнул спичкой о коробок. Снова искра. "К черту эти предрассудки", подумал я. Простояв под этим красным дождем еще с минуту, докурил и сел в авто. "Натали" буквально вскричала:

-Ну, как все прошло?!

-Как обычно, Натали, как обычно. Но ты же сама знаешь, мое сердце принадлежит лишь тебе...

Автомобиль довольно прорычал в ответ, и я направился домой. Заканчивалась еще одна ночь в Городе Греха.

The END