Сюрприз, да здравствует сюрприз

Я вышел из школы в сладком предвкушении. Сюрпризы я люблю, поэтому внутри все светилось. На пороге школы я увидел его.

Он был одет празднично, улыбался. Я сразу бросился на шею Пирожку, успокаивая себя тем, что это может быть мой брат в таком-то колене.

Мы пошли к нему. Молча. У меня в душе все прыгало прям от радости, от ощущения его близости. Он был абсолютно серьезен.

Когда мы пришли, он пригласил меня в спальню, где сразу Пирожок стал меня целовать, привычно кусая мои губы и язык, попутно раздевая меня.

Повалив меня на кровать, отчего-то совсем не сопротивляющегося, он расстегнул мои штаны и взял мой член в рот... Было чертовски приятно, девочки так не умеют. Потом он снова обнимал меня, щипал, кусал, ставил засосы, царапал и сдавливал... Он наваливался на меня, мешая дышать... А я лежал и не шевелился. От чего-то начало болеть колено. Пирожок терся о мое тело своей ширинкой, опять же, царапая...

Он сложил мои руки у себя на шее, моими ногами обнял свои бедра и встал, прислонив меня спиной к стене.

Затем он поставил меня на пол и развернул на сто восемьдесят градусов. Тут мне стало очень страшно. Но...

Я почувствовал что-то внутри. Оно плавно шевелилось, доставляя такое огромное удовольствие... Это был палец. Потом их стало два. И в два раза больше удовольствий. Три пальца, вопреки ожиданиям, не дали больше удовольствий. Стало немного больно. Я уже был на пределе.

Он на секунду покинул мои внутренности и вернулся уже не с пальцами, а с членом. Я его не видел в вначале, только когда все закончилось.

Как только он мне вставил, я сразу кончил. Боль была жуткая, разрывающая, казалось, пополам. Я орал и даже плакал, настолько это было больно и унизительно.

Он имел меня долго... Первый раз он кончил минут через двадцать, я засек по часам. К тому времени боль практически ушла, я уже не чувствовал своих половинок. Стало приятно. Очень. У меня снова стоял, но я не трогал его. Было интересно, кончу ли я еще раз. Да. За три его раза я смог пять. Причем, его первые два раза Пирожок не торопился, видимо, не хотел причинять мне больше боли. На третьем разу он разогнался, долбил, как отбойный молоток. Снова было больно.

Кончив последний раз, он взял меня на руки в «корзиночку», положил на кровать. Поцеловал в ухо и вышел из комнаты, оставив захлебываться рыданиями.

Через пару минут он вернулся и, ничего не говоря, стал меня одевать, быстро, но аккуратно. Паша под руку довел меня до прихожей, одел там окончательно и вытолкал в коридор со словами: «иди домой побыстрее. Я позвоню вечером и все объясню».