21. Сванская соль

Он был сильный. Руки размером с голову подростка. Можно взять за голову как хер знает, что там так берут люди, и поднять. Кота за яйца, ага.

- Он скромный на самом деле, это он скоро женится, поэтому напился.

- Да он весь вспотел, пока доказывал мне, что я сука и стерва! – девица с золотыми волосами и характером мегеры не унималась и продолжала доставать недавно освободившегося из тюрьмы обладателя огромных рук.

Сосо, вытирая ладонью мокрый лоб, продолжал доказывать, запивая каждые десять слов стопкой водки. Слов было очень много, водка кончалась. Что-то надо было делать. Она, видимо, не собиралась трахаться с ним. Грузинское достоинство болталось в штанах, никому не нужное.

Но он схватил ее в охапку и потащил домой. Как завоеватель тащит в свои сакли добычу. Она орала и материлась, отбивалась руками. Она кричала и возбуждалась. Он сжимал ее, прижимал к себе за плечи, а она уже представляла, как он навалится своим двухметровым туловищем и овладеет ей.

В съемной квартире пахнет сванской солью, водкой и бычками сигаретными.

Все это перемешалось с запахом слюней его. Мокрый лоб касался ее щек. Руки сжимали плечи. Губы целовали шею. Спускаясь все ниже. Опустившись на колени, прижав за сочные ягодицы к себе, целовал ее самые запретные места через тонкую капроновую преграду.

- Кто-то пришел?

- Айй.. да. Прости, милая, я пойду открою. Это Гоча пришел.

Гоча – маленький лысый «выкидыш-выскочка», живущий в Гомске вот уже более двадцати лет. Сплетник и жадина. Бывший зэк, как и все остальные в этой квартире.

-О, гого! Ты тут.

Золотоволосая гого прошла в комнату, чтобы подготовиться к страстному сексу. В мельчайших подробностях представляя это животное на себе, она уже сама начинала потеть и прерывисто дышать.

Сосо просеменил в смежную спальню. За ним твердой походкой вошел Гоча.

Такое-то шуршание. Разговор на грузинском языке и шелест покрывала.

Привстав с дивана, на цыпочках гого подошла к двери загадочной спальни, приоткрыла ее.

Нет! О нет! Независимая грузинская братва приступала к соитию, видимо, во имя президента.

Двухметровый Сосо, не сняв черную обтягивающую мускулы футболку, лежал в позе то ли окорока, то ли парашютиста. Под выцветшим покрывалом. С невозмутимым лицом. Как будто так и надо было. Над ним, шаря руками, прицеливаясь, кряхтел коротышка. Свет, просочившийся через щель дверную, падал прямо на его лысину. И вот он вошел. Сделав небольшую паузу, продолжил поступательные движения, положив руки на голени Сосо. Сосо смотрел в потолок и думал о чем-то своем. Коротышка кончил. Вынул член. Поднял голову. Увидел ее. Разозлился.

Так быстро она никогда не убегала из гостей. Даже пальто не накинула, а просто несла в руке, спускаясь с пятого этажа хрущевки на своих десятисантиметровых шпильках.

И думала про себя: «да здравствует великая Грузия, да здравствует гордый народ! »