Ночные забавы

Вы мечтали когда-нибудь увидеть  Древний Рим. Побродить по его узким улочкам, побывать на игрищах в Колизее. И немножечко заглянуть за тонкую прозрачную завесу тайн ночного Рима.

Представьте себе время, когда Римом правил император Калигула. По словам современников, он был одним из самых извращенных правителей, каких видел Рим. То было время повсеместного разврата, как на улицах, так и во дворцах знатных вельмож. В те далекие времена еще существовало рабство и у каждого знатного римлянина, в доме находилось около 20-30 рабов разного пола. Но эти рабы, отличались от рабов, которые работали на плантациях и каменоломнях. Домашние рабы выполняли по дому все указания хозяина, и никто никогда не смел, перечить слову хозяина. Этих рабов даже одевали лучше, и выглядели они не так изнуренно. Особенно молодые, юноши и девушки, потому, что куплены, были специально для господских утех. Все они были очень красивы, только различались цветом кожи и разрезом глаз. Ведь привезены  они  были на невольничий рынок из разных концов света. Здесь находились рабы из Индии и Китая, Франции и Африки, и даже из таких далеких государств как Шотландия и Скандинавия.

Молодых людей покупали  специально для особенных нужд хозяина. В те времена, очень была доступна любовь к мальчикам и молодым юношам. У каждого знатного патриция в доме обязательна была построена  баня с большим бассейном, где происходили ритуальные омовения. Вода в них всегда поддерживалась определенной температуры, туда добавляли различные благовония и ароматические масла. Рабыни раздевали хозяина, и он медленно погружался в воду, где  она обтирали его мягкой губкой, затем медленно смывали пену с тела, и натирали его благовониями. Чаще всего после омовений, хозяин приглашал к себе  кого-нибудь из молодых рабов, это мог быть человек любой стати, для своих плотских утех. Сначала рабыня исполняла танец любви, чтобы, глядя на ее извивающееся тело, он мог возбудиться. В танце она медленно снимала с себя одежду, не переставая при этом танцевать, до тех пор, пока на ней ничего не оставалось. Для того, чтобы понравиться хозяину, всех девушек специально обучали всем премудростям восточного танца живота. Это был очень живописный танец, тело девушки извивалось, словно туловище змеи, или подобно лозе винограда, которая оплетает собой все, что встречается на ее пути. Постепенно рабыня приближалась к хозяину, а он становился на колени и медленно подползал к ней. Она выгибала животик, и он целовал сначала ее пупок, затем, обхватив ее талию руками, он приподнимался и захватывал своими губами ее девственные соски, которые манили к себе своей зрелостью. Они так возбужденно притягивали к себе взгляд, что нельзя было оторваться. Девушка тоже начинала сильно возбуждаться, но должна была ждать приглашения хозяина. Вся инициатива была у него в руках. А девушке оставалось только ждать, пока похоть хозяина доходила до неистовства. И  только когда он брал ее на руки, она обхватывала его талию своими ногами, и медленно старалась помочь ему найти вход в свою пещерку таинства. Хозяина прислонял ее к стене и изводил до изнеможения. Он кричал в порыве чувств, как бык, мог оцарапать спину девушки и кусать шею и плечи. А уж если он не мог  кончить  в таком положении, то относил ее  на ложе, и повернув к себе задом, ставил ее на колени и входил в более узкий грот. Для него это было очень возбуждающее местечко. Он бил ее по спине, и терзал ее нежное и юное тело до тех пор, пока не изливался в нее. Бедная обессиленная девушка падала на кровать, не в силах  более терпеть телесные боли. А хозяин после акта, еще заставлял делать ему расслабляющий массаж. После того, как он засыпал, девушка убегала к себе в покои, и там зализывала свои раны, как животное. Теперь  не скоро прейдет ее очередь  ублажать хозяина, ведь он каждый раз  выбирал новую девушку или мальчика раба. А еще потому, что хозяин часто не ночевал дома. Он уходил в гости, по приглашению друзей, знатных вельмож Рима.

В такое время они обычно развлекались, назывались эти утехи – ночными забавами, и всех тех, кто участвовал в этих забавах, называли « лорды порока». Кто-нибудь из них устраивал ночную пирушку с вином, женщинами и развлечениями. И тогда все гости имели полноправную власть над рабами наравне с хозяином. Что хотели, и как хотели, так и бесчинствовали. Кого поймают в покоях  с теми и проводят вечер и ночь. Это бывали настоящие оргии, здесь позволялось все и вся. Тут  поощрялись любые наклонности и лесбийская любовь, и любовь мужчин  молоденьким мальчикам, разрешалось соединяться парами, и заниматься любовью втроем и даже вчетвером.

Так вот наш хозяин, а он был одним из высочайших сановников Рима, очень часто пропадал на таких вечерах. Однажды его пригласил к себе сам император Калигула. И если вы когда-нибудь читали историю Рима, то должны знать, что это был за человек. Это было нечто подобное животному, с такими же, как у зверя повадками, и с жестоким отношением к людям низшего происхождения. Как самец, он бывал диким и необузданным. Бывало во время разговора с кем-то из приближенных, он мог прервать его и тут же завалить и терзать проходящую мимо рабыню. Хотя женщины были для него и музами и вдохновением. Он всегда требовал к себе повышенного внимания. Любил, чтобы на нем разрывали одежду, и ублажали  все его низменные пороки. Все эти развлечения проводились в большом зале, где находилось множество удобных кушеток, мягких пуфов и подушечек для ног и головы.

Вот в  этот вечер, наш патриций познакомился с девушкой, такой таинственной, как сама ночь. Как всегда он  восседал возле хозяина дворца, пил вино, вкушал восточные яства, курил кальян, но и не забывал разглядывать тела юных наложниц. Вокруг него были одни одалиски, личные рабыни императора.   Все эти девушки не могли отказывать желаниям гостей, иначе их ждало жестокое наказание. Его желания тоже всегда были порочны, и одним, самым любимым, любовь к юношам молодого возраста. Идя на ночные забавы, он уже мысленно представлял себе, как проведет ночь с  девственным мальчиком, как будет терзать юное тело, как будет его унижать своими извращенными фантазиями.   Но проведению было угодно, чтобы в душу нашему вельможе закралось чувство, под названием – любовь.

И вот тут, он увидел ее, вернее сказать, ее глаза, потому-что, ничто другое он не мог видеть. Она танцевала танец ночи, вся одетая в черные одежды с головы до ног. Видны были только ступни, мелькавшие в водовороте танца. На них были небольшие бубенчики, каждый раз звеневшие при ее движении. Ее глаза, так заворожили его, что она даже забыл, где находиться. Она танцевала так, как порхают мотыльки вокруг цветов, когда собирают нектар. Ее одежды развевались, словно крылья ночной бабочки. Постепенно девушка начала снимать с себя одежды.   Одну за другой она сбрасывала их с себя, как цветок роняет свои лепестки, пока не осталась лишь в набедренной повязке и с вуалью на лице. Боже. Что это было за тело! Оно переливалось так, как переливается бриллиант всеми своими гранями.   Ее груди, как два спелых персика, манили  к себе маленькими розовыми  сосочками. Патриций уже не мог воздерживаться от желания, так хотелось ему  дотронуться до этой ночной феи.   Но когда он медленно подошел к ней и обнял за талию, это заметил сам Калигула. Подойдя к гостю, он предупредил его, что это его любимая танцовщица.   Обычно он никому не позволяет ее трогать. Тогда наш  патриций предложил хозяину большой выкуп, за ночь с этой прелестницей. Хозяин нахмурился, но потом согласился, с условием, что гость не будет ее бить и портить ей кожу извращенными методами. Ведь она ему дорога, так как услаждает его взор прекрасным исполнением восточных танцев. Патриций обещал, что ни один волосок не упадет с ее головы.

После этого хозяин предложил гостю свои апартаменты на ночь. Гость накинул на девушку ее накидку и  повел ее на выход из общего зала пиршеств. Проходя через императорские сады, он увидел небольшой бассейн. Подойдя к  нему, он начал раздеваться, при этом взглядом предложил девушке, тоже раздеться. Войдя в воду, он подал ей руку, и, обхватив ее за талию, нежно коснулся своими губами ее бархатного рта. Его губы гладили, играли с ее губами, обжигали, возбуждали, заставляли забыть обо все на свете, в то время как язык с неутомимой страстью ласкал ее рот изнутри.   Он целовал ее так, что девичья стыдливость и покорность  с каждой лаской теплых губ превращалось в бесстыдное женское желание.   Что и говорить, утопать в безумных, опустошительных поцелуях любовника – мечта каждой женщины. Он еще крепче прижал ее к себе, так, что их тела казалось, слились воедино. Теперь она чувствовала его всего, упругие мышцы, сильные длинные ноги, горячее дыхание, вырывающееся из груди, все его напряженное мощное тело. Девушка из последних сил пыталась сопротивляться желанию, раствориться в этом океане наслаждения от го близости. Грудь налилась от переполнявшего ее восторга и  чувственного возбуждения, и совершенно незнакомая до сих пор сладкая боль разливалась пьянящим вином по всему ее юному  телу. От запаха и вкуса его губ закипала кровь, и пульс стучал сто раз в минуту. Он нежно положил руки на ее груди, оставив открытыми лишь возбужденные соски, и легко дотронулся губами до одного из них. Девушка непроизвольно ахнула. Прикосновение его нежных губ вызвало новую волну тепла по всей кожи, а когда девушка впервые почувствовала ласку  языка на своем набухшем соске, она чуть не задохнулась от неизведанного ощущения.

Сомкнув губы над упругим бутоном, он слегка втянул его в себя. Девушка тут же изогнула спину в сладостной истоме, и спазм наслаждения опять прокатился по всему телу.  

- Не надо, умоляю вас, - в изнеможении произнесла девушка. Ей казалось, она не вынесет этой сладкой пытки. Однако он не собирался останавливаться, продолжая дразнить  девичью грудь языком, чуть покусывая и нежными умелыми движениями губ ритмично вбирая в себя набухшую плоть. Нарастающее желание все больше охватывало ее, лишало воли и мощным горячим потоком лилось к ее сокровищнице.

- Расслабься. Ты ведь хочешь, чтобы я доставил тебе наслаждение, Mon  Sheri.

- Да, - прошептала она.

Его гибкие пальцы быстро и безошибочно  нашли влажные лепестки желанного тайника  и, раздвинув их, нежно прикоснулись  к беспомощному возбужденному девичьему бутону. Каждый нерв  тела девушки  натянулся до предела, а дыхание, казалось, замерло. Сейчас его сильная рука двигалась с восхитительным бесстыдством по горячей женской расщелине, возбуждая ритмичными движениями ее маленький набухший бутон и заставляя бешено колотиться сердце. Горя от возбуждения не меньше, чем она, он все настойчивее и изысканнее гладил и целовал ее, пробуждая ощущения, о существовании которых она даже не подозревала.   Желание ее еще сильнее разгорелось, когда он языком, сначала осторожно провел по влажному клитору, затем попробовал на вкус ее нежную плоть. И вот уже его губы поглотили маленький спрятанный бутон.    От сладостного шока бедра девушки изогнулись, и он  скользнул руками под ее ягодицы, чтобы девушке было удобнее.   Она уже, не стесняясь, громко стонала в ответ на нежные и искусные  ласки ее налившегося бутона. Вцепившись в его плечи , она пыталась дать понять, что больше не в силах терпеть эту сладкую пытку, но он продолжал свою неослабевающую атаку, стараясь довести ее страсть до   последней точки, пока она не стала извиваться под ним от возбуждения, мотая головой от стороны в сторону. Ей казалось, что еще немного, и она умрет от этого мучительного удовольствия, и вскоре произошло нечто подобное, она растаяла и взорвалась одновременно.

Яркая вспышка внутри нее сделало ее слабой и блаженно обессиленной после всего случившегося.

- Вот так уже лучше, - сказал он ласково. Теперь твое тело  готово для настоящей близости.   Чувствуешь, какая ты мокрая, от собственного меда?

Каждый из них думал о предстоящей ночи, какая же она будет? Конечно же, нежная,   терпимая, сладостная и божественная. Давайте не будет гадать вместе с ними,   а дадим им самим насладиться этой ночью любви….

Добравшись до  отведенных им покоев, они закрыли дверь, и патриций, уже не сдерживая свой пыл, сбросил с себя свою тогу. Взгляду девушки предстало  прекрасно сложенное тело атлета. Видимо ее ночной визитер,   следил за своим телом, не отягощая себя вредными привычками. Ведь в те времена, очень многие римляне, вели беспорядочный образ жизни, чревоугодничали, поглощали большое количество вина и сладостей, что и приводило к   безобразно расплывчатой фигуре. Когда же наша танцовщица увидела его крепкие мышцы, ей захотелось провести по ним руками. Она подняла глаза вверх на него, и мысленно спросила разрешения. Он будто прочитал ее мысль, потому что взял ее руку, и положил на свою грудь. Она услышала его неровное сердцебиение. Его кожа была смуглой от загара, ведь ее ночной  спутник был не просто патриций, это был закаленный в боях воин, участвовавший в завоевании других государств во имя Римской империи, и в последствии получивший за это высокий пост.   Девушка медленно исследовала его тело, проводя руками от начала шеи, вдоль груди, по мышцам спины и ниже по упругим мышцам попы. Когда она слегка приподняла глаза, то увидела, лицо, на котором была маска неуправляемого желания. Он еле сдерживал свои эмоции.   Надеясь усилить эффект, она медленно и нежно стала поглаживать его твердое чудо. Яркий огонь вспыхнул в его глазах, что еще больше раззадорило девушку. Она вдруг подумала, а осмелится ли она идти дальше, в своем эксперименте. Неуверенно дотронувшись до него рукой, принялась ласкать  пульсирующий шелковистый ствол кончиками тонких пальцев. Он сильно охнул, и довольная его реакцией, она смелее задвигала пальцами, гладя эту волшебную флейту по всей длине. Наигравшись вволю, девичья ладонь, наконец, обхватила изнывающий от возбуждения мужской орган и погрузила его в свой маленький рот.   Она принялась ласкать его, начиная от корня и заканчивая кончиком, еще немного и она бы довела его до победного конца. Но он не дал ей этой возможности. Без видимых усилий он приподнял девушку за талию над собой, и она обвилась ногами вокруг его тела. Ее губы искали его уста, и он с готовностью ответил на поцелуй. Возбужденный пенис уперся в ее зовущий грот. Он  простонал ей на ухо:

- Извини меня любимая.

Мужчина сильно сжал ее бедра руками и до конца, погрузился в глубину ее влагалища. Девушка застонала и выгнула спину дугой, желая хоть немного защититься от его напора.

-Извини, что спешу. Но мне так надо, надо.

- Да-а-а, - простонала девушка, вонзаясь ногтями в его спину.

В ответ на проявление ее страсти он зарычал. Они совокуплялись грубо, почти по-звериному. Никогда прежде он не вел себя так в  совокуплении, и эти новые, острые ощущения заставляли молодую девушку выть от наслаждения. Оказалось, ей нравится, очень нравится его граничащая с грубостью похотливость. Его дикость и ненасытность восхищали ее. Волны наслаждения пронизывали все ее тело до кончиков пальцев. Наконец-то ее партнер отбросил настороженную сдержанность и полностью раскрылся перед ней.

Довольная собой, она вытянула шею и с долей извращенной игривости слегка укусила его за грудь. Не лишенное приятности  наказание за укус не заставил себя ждать. Сначала он сделал вид, что  возмущен до глубины души, но, затем, не слушая несмелых протестов девушки, поставив ее сначала на колени, а потом на четвереньки, навалился сзади на ее ягодицы. Девушка  прекрасно понимала, что, будучи одним  из порочных друзей хозяина, он собирается взять ее в самое узкое гнездышко. Не зная, как себя вести она сжала руками простыню и приготовилась к боли. Но он вошел в ее истекающую влагой горячую плоть. Своим несколько хрипловатым голосом он в фривольных выражениях восхищался ее телом, и рассказывал, что собирается с ней сделать. Он взял свободной рукой одну ее грудь и сжал ее. Она, как и сочащаяся между ногами девушки плоть, набухла и сладко болела от малейшего прикосновения.

Почувствовав, что нужно сейчас девушке, он провел рукой по плоскому животу любимой, пока его пальцы не проникли в складки влагалища и не отыскали там чувствительную к малейшему касанию горошинку клитора. Девушка закусила губу, когда он начал тереть его пальцами. Соски болели. Ей ужасно хотелось довести эту боль до кульминации.

- Пожалуйста!

Эта была ее просьба, и  он с удвоенной энергией начал входить и выходить из нее. Пряный запах мужчины ударил ей в нос. Ей были слышны его  громкие шлепки, когда его тело сталкивалось с ее ягодицами. Он еще крепче сжала простыню и стала двигаться ему навстречу.

- О-о-о! Какой ты сильный, какой большой. Как глубоко проникаешь в самые потаенные глубины моего естества!

И он входил с мощью, с быстротой, с дикой свирепостью. И вот она почувствовала, как пенис патриция напрягается в ней. Это было верным предзнаменованием того, что скоро он испытает оргазм. Она сама находилась на грани. Зарывшись лицом в складки простыни, она завыла от наслаждения, которое волнами разливалось по всему ее телу. Она почти не слышала его рычания, когда он забился в конвульсиях страсти. С яростью, сжав ее бедра, он задрожал всем телом и, кончив, выпускал из себя струи семени. Девушка улыбалась, наслаждаясь под тяжестью опирающегося о ее зад мужского тела.

- Если вы и впредь будете реагировать на мои укусы подобным образом, то я обещаю, что буду кусать Вас часто-часто.

Патриций рассмеялся, и  сказал, что был бы не против. Когда они немного отдышались, девушка предложила вернуться в бассейн, чтобы омыть свои тела после бурных излияний. Он согласился, и они пошли нагишом, к бассейну. Когда они, вместе взявшись за руки, вошли в бассейн, ее ночной господин спросил, как же зовут его фею страсти. Она ответила, что родители дали ей имя по названию одного смертного греха «искушение» Исидора.

- А как мне Вас величать, или для меня Вы только хозяин на одну ночь?

- Нет, я хочу, чтобы ты звала меня Тео, это сокращенно от Теодора.

Девушка засмущалась, оттого, что кто-то из высшего общества, решил сравнять ее, из низшего класса, и позволить называть себя по имени.

- О боже! – задохнулась Исидора, ощутив прикосновение его губ. Она попыталась отодвинуться в сторону, но уперлась в бортик бассейна, и вот Тео крепко сжал ее бедра и придвинул ее еще ближе к себе. Он чувствовал неудержимую пульсацию у себя  внизу живота, но оставил без внимания потребности своего тела.

- Я хочу испробовать на вкус каждый сантиметр твоего тела.

- Тео! – воскликнула Исидора, когда он, припав к ней губами, стал опускаться от соблазнительной груди к пупку. Добравшись до бедер, он застонал. Он был охвачен желанием позволить Исидоре, познать истинный вкус наслаждения. Тео слегка прикоснулся зубами к ее бедру.

- Кто-нибудь целовал тебя так? – спросил он, наперед зная, каким будет ответ.

- Нет! – выдохнула Исидора.

Ее бедра продолжали безотчетно двигаться, голова начала метаться из стороны в сторону, потому что, это было немного больно, и  в то же время вызывало целую бурю наслаждения. Тео застонал, он больше не мог не реагировать на зов своей плоти, и приподняв Исидору руками за бедра, начал устраиваться между ее ногами.

- Чувствуешь, как твое тело отвечает моему? – спросил Тео, погружаясь в нее медленными, сдержанными толчками, от которых, он был в этом уверен, можно было умереть.

- Да, - ответила Исидора, выдохнув впервые после того, как приняла его огромный член в свое тело. Когда Тео углубился в ее жаждущий жар, у него на лбу выступил пот. А потом он начал двигаться, и Дора, так сокращенно звали ее в детстве родители, перестала сопротивляться. Тео вжался носом в ее груди, а потом облизал их языком. Дора впилась пальцами в его волосы и застонала. Тео с силой потянул за ее сосок, прежде чем отпустить. После этого он вытянулся и нашел ее губы. Дора пощекотала его язык своим, а потом быстрым движением обвила его, заставив Тео прижаться к ней сильнее. Чувствуя ее решимость, он стал входить в нее еще глубже.

Она громко вздохнула, когда его рот переместился на ее шею. Дора почувствовала далеко не нежный укус. Она вся дрожала и задыхалась от того желания, которое Тео пробудил в ней и которое только он мог утолить. Мысленно она подумала, что он не обманет ее ожиданий. Тео же терял голову,   от ее тела и его опьяняющего запаха. Вскоре его размеренные толчки стали еще настойчивее и мощнее. Дора, крепко обнимая его, вскрикивала и замирала с каждым ударом, который подводил ее все ближе и ближе к краю пропасти, и тут Тео столкнул ее в эту пропасть наслаждения. У него в ушах зазвучали ее крики.   Ему казалось, что он проник в самое ее сердце, а потом и сам, сжав зубы, чтобы не закричать. Содрогнувшись в последний раз он исторг свое семя в ее лоно.

- У тебя кожа блестит, как  морской жемчуг, а золотые искорки в глазах сверкают, как звезды, ты двигаешься, как женщина, думающая о своем теле,- произнес Тео. Доре было приятно, что ее мужчина, так ценит красоту ее тела. Да она и сама знала, что ее тело, это инструмент для ублажения хозяйских прихотей. Ведь она была одной из самых любимых его танцовщиц, и он очень  часто заставлял ее танцевать перед ним и его гостями. Но с Тео, она почувствовала себя на какое-то время свободной, и это было такое великолепное чувство, что душа пела и молила Бога, о том, чтобы эта ночь продлилась как можно дольше. Тео обняв ее за плечи, повел назад в покои, предложил вина и сладкого шербета, чтобы поддержать силы, и предложил выпить за их такой сладкий союз. Выпив и поставив бокалы на  прикроватный столик, он резко вдавил ее тело в матрац и накрыл ее губы своими. Язык Тео проник ей в рот, его волнообразные движения  говорили о том, что он собирался делать с ее телом. Дора протянула руку и погладила его набухший член, ощущая жар, который источала бархатистая плоть. Тео застонал и оторвался от ее губ.

- Не хочу ждать.

Прежде чем Дора успела спросить, что он хотел сказать этим непонятным заявлением, Тео поднял бедра и вставил широкую головку пениса в нежные складки между ее ног. Дора почувствовала его дыхание на щеке. Его руки дрожали от напряжения. Он пытался побороть в себе жалость к ее телу, и тут же вонзился окаменевшим членом в ее влажные глубины. Дора, понимала, что он теряет контроль над своими  порочными желаниями, но осознание этого, пьянило ее еще больше. И решив его подбодрить, он еще больше развела бедра, и попросила не останавливаться.

-Я тоже этого хочу. Я хочу тебя, мой милый необузданный Тео, мой мустанг.

Тео просунул руку под ее ягодицы и заставил ее тело принять его еще глубже

-Я больше не могу сдерживаться, - почти извиняющимся тоном произнес он.

Спина Доры выгнулась дугой в тот самый миг, когда Тео перестал сопротивляться и с силой вторгся в нее. Дора про себя подумала, как идеально слились их тела, и когда он начал двигаться внутри ее, она положила руки ему на спину и вцепилась в плечи ногтями. Тяжесть его тела, гладкость его кожи были уже настолько ей знакомы, насколько и приятны. Дора провела ногтями по его спине, отдавая мысленно приказание ускорить темп. Тео застонал, впился зубами в ее подбородок, а потом слегка прикусил плечо. Затем взял в руку ее грудь и провел  по соску щетинистой щекой. Дора охнула, и ее ноги сильнее сжали его тело. У нее не возникало ни капли сомнений, что Тео также страстно желал ее тела, как и она его.   Неожиданно Тео вышел из нее. Дора удивилась, но не успела огорчиться, потеряв ощущение полноты, потому что он перевернул ее на живот.

-Есть столько способов взять тебя, - прорычал он ей в ухо, подкладывая подушку ей под живот и ставя ее на колени.

- И я хочу испробовать все!

Прохладный воздух прошелся по ее коже. Стоя на четвереньках, она слегка почувствовала себя глупо, но Тео тут же накрыл ее своим телом. От резкой боли Дора прикусила губы, чтобы не закричать, но Тео смочив свой палец слюной, сначала ввел в ее узкий грот свой палец, и не торопясь, начал делать круговые движения. Постепенно Дора начала расслабляться. Положив ладонь ей на бедро, Тео устроился поудобнее, а потом мягким движением глубоко вошел в нее членом. Дора изо всех сил стиснула зубы, чтобы не закричать. Но постепенно боль утихала, а в замен ему пришло восхитительное чувство. Ее женское нутро сжалось вокруг его копья, встретило его несгибаемую плоть сладкой жаждой. Она задрожала от предчувствия того, что должно было случиться. И ей не пришлось долго ждать. Тео начал двигаться, сперва медленно, а потом все быстрее и быстрее. Его бедра стали биться об нее, снова и снова, пока она не поняла, каким безумным было возбуждение Тео, лишившее его власти над своим телом. Дора вздрогнула, когда пальцы Тео скользнули по ее животу, и захлебнулась хриплым криком. Разноцветные огни рассыпались перед ее закрытыми глазами. Это напомнило ей фейерверк, однажды увиденный на празднике хозяина. Тео выпрямился, чтобы обхватить ее бедра. Не сбиваясь с ритма, он двигался в ней с неослабевающей целеустремленностью. Вдруг Тео застонал и замер, потом неожиданно, сделав еще несколько неистовых ударов, прижал ее ягодицы к своим бедрам и изверг в нее семя. Дора уткнулась лицом в подушку. Еще одна волна наслаждения прокатилась по ее горячему и мокрому от пота телу, когда она почувствовала, как ее наполняют последние струи его семени.   Дора, задыхаясь, издала похожий на всхлипывание звук, который Тео наверняка услышал, поскольку, наконец, разжал объятия. Когда он отстранился, Дора все еще пребывала в состоянии шока и дрожала как осиновый лист. Тео ласково смотрел на нее, и в его глазах по-прежнему горел страстный огонь.

- Ты ведь почувствовала это, не так ли – прошептал он хриплым голосом.

- Почувствовала что?

- Пламя, которое только что полыхало между нами.

Еще бы! Господи помоги! Казалось, это пламя полыхает и сейчас, обжигало ее с головы до ног, испепеляя изнутри. Он даже представить себе не могла, насколько сильным и опасным может быть огонь страсти.

Сердце Доры колотилось барабанным боем. Она готова была поклясться, что Тео в порыве страсти пробормотал слово « свобода». Неужели все ее молитвы будут услышаны, и ее выкупит Тео, и даст свободу. Но после сегодняшней ночи она уже не сможет существовать без него. Эта ночь, была для нее не просто слиянием двух тел, она  в первый раз почувствовал себя женщиной, которую можно любить, а не только использовать для низменных утех хозяина.

- Теперь тебя следует достойно наградить, - сказал Тео.

- Наградить? – спросила девушка.

Его уловка застала ее врасплох, лишив уверенности в себе. Она ожидала чего угодно, лишь бы находиться рядом с ним, и ни покидать его никогда.

Он все еще был слегка  встревожен. Это неуловимое чувство соединилось с вожделением, которое она  непроизвольно пробудила в нем, и образовало кипучую смесь. Хотя об этом и не было сказано вслух, он понял, что теперь готов за любые деньги выкупить эту девушку. Он готов был ввести ее в свой дом свободной женщиной, и сделать ее своей женой.

И вот уже забрезжил рассвет, начали просыпаться слуги, убирая большой зал после ночных забав хозяина. А Тео, приклонив голову Доры себе на плечо, и прикрыв их тела покрывалом, закрыл глаза, чтобы немного вздремнуть. Он знал, что ему придется долго и настойчиво добиваться свободы своей любимой женщины у Императора. Но сила любви и огромного желания познавать ее тело еще и еще, придадут его словам уверенности, а большой выкуп золотом сделает свое дело.   Вот так и закончилась наша история о любви знатного патриция и простой танцовщицы.

К О Н Е Ц