Превышение необходимой самообороны. Из книги Эротические истории необходимые запреты

Дело это я всегда любила.

Неважно где, неважно с кем, главное, чтобы все вовремя успеть и успеть без последствий. Ну, там, без порванного платья, и без натертостей всяких. Плащик на голое тело набрасывала, выбирала место побезлюднее, и ждала жертву свою, мужского пола преимущественно. Ждала, значит, потом поближе подпускала, плащик раскрывала, и, опля – жертва сразу моей становилась.

Сама. Без всяких уговоров или намеков.

Однажды поймала мужичка одного, прямо около своего дома.

Он роста невысокого, щуплый, глаза испуганные, я как перед ним плащ свой распахнула, он чуть в обморок не брякнулся. Стоит, губы трясутся, руками себя по карманам хлопает, словно потерял чего.

«Уйди, - говорит, - от греха подальше. Извращенка. Эксгибиционистка проклятая».

Я плащ на землю скинула и к нему ближе подхожу, бедрами покачиваю. Тут он руку из заднего кармана, где до этого елозил, вытащил, а в руке у него оказывается - мать честная - пистолет. Огромный такой, черный.

Дуло прямо мне в переносицу направил.

Я остановилась, жду, что дальше будет.

«Знаю я, - говорит он, - тебя. Знаю и давно за тобой охочусь. Ты, - говорит, - друга моего чуть до смерти не заездила».

Я ему:   «И что же, - говорю, - друг твой? Недоволен остался? »

Он смутился и отвечает, что это здесь ни при чем, доволен он, мол, или нет. Дело не в этом. А в том что у друга его вся жизнь после того случая наперекосяк пошла.

Я рукой  по груди своей провела, легонько так, чтобы соски в боевое положение поставить. Они у меня сразу вздулись и на две лампочки похожи стали. Мужик, смотрю, сглотнул так, судорожно, кадык у него вверх-вниз дернулся.  

Я опять спрашиваю: «Ну и что твой друг-то? Помер что ли? Раз ты мне месть свою принес в дуле черном? »

Он мне: «Да нет, живой. Пить с тех пор бросил, на работу устроился, женился и двое детей уже у него».

«Так это же, - говорю, - хорошо», и сама потихоньку еще ближе придвигаюсь. У него взгляд так и забегал. С правой моей груди на левую.

«Чего же, - говорит он, - хорошего? Раньше мы с ним не разлей вода были. Куда я туда и он. Пили вместе, отсидели вместе за одно и то же дело. Провода со столбов тоже вместе сматывали. Ты, - говорит, - друга лучшего у меня отняла, ведьма наглая, глаза твои бесстыжие. Мне теперь и жизнь не в радость. Вот сейчас тебя пристрелю, и пойду сразу сдаваться, пусть меня сажают. Лучше уж так, чем как сейчас я, бедный, живу»

Ну, я мысленно перекрестилась, и совсем вплотную к нему подошла. Медленно так. Ствол мне в лоб и уперся.

Груди мои налитые прямо перед ним оказались. Я думала, что он косоглазым после этого на всю жизнь останется.

«Стреляй, - говорю ему, - раз за этим сюда пришел. Не томи,   а то мочи моей больше нет, рядом с красавцем таким находиться. Или, - говорю, - сейчас и тебя изнасилую».

Пистолет тут его задрожал, вниз скользнул, и по носу  меня стукнул, да больно так, я аж застонала. Он, видать, это по-своему понял, потому что через мгновение я уже лежала на траве, глаза закатив, а мужичок этот на мне сверху пыхтел, да громко так, будто он паровоз, а не человек.

Вскоре поженились мы, детей я ему родила.

Троих.

Пить он бросил.

Плащик свой  я выкинула от греха подальше, а пистолет его мы на ковре в гостиной повесили. Чтобы, значит, не забывать, с чего счастье наше началось, ну и чтобы соблазнов ни у кого больше никаких не возникало.

В плащах расхаживать, или провода со столбов скручивать.