Вариации для барабана со скрипкой - глава 6

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Огромная благодарность Эдди Реверс за удовольствие писать вместе!

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

ГЛАВА 6

Стив паял оторванный контакт - действо, требующее сосредоточенности и полного погружения. Когда проводок наконец-то встал на место, Лукичёв выдохнул и отправился на кухню попить холодной водички. День шёл на убыль, но духота только усиливалась. На небе вдалеке начинали громоздиться тёмные, сизые тучи, и было похоже, что ночью будет гроза. Выпив залпом полбутылки минералки из холодильника и даже простонав от удовольствия, Стив направился в обратный путь, но до него глухо донеслись звуки скрипки. Кузнечик дома - привычно мелькнуло в голове. И чего это он там играет? Стив прислушался, но никак не мог въехать - то ли Кузнечик не особо заморачивался ритмичностью, сосредоточившись на аппликатуре, то ли перекрытия мешали звукам оформиться в логичную для Стива мелодию.

Постояв недолго в коридоре, Лукичёв свернул в большую комнату к барабанной установке и, усевшись, почти механически стал отбивать доли на бочке, пытаясь попасть в тему скрипичной партии. В зале окно было, как всегда, распахнуто, поэтому Кешу было слышно лучше, и ритм удалось поймать почти сразу. Несколько тактов Стив отбивал только на бочке, а затем подключил том-томы, пальцами и основанием ладони завернув какой-то африканский фолк. Сочетание получилось до того необычным, что Стив даже хохотнул от восторга.

Музыка прекратилась, и барабанщик тоже замер, а этажом ниже со скрипкой в руке и занесённым над ней смычком Кеша продолжал стоять посреди своей комнаты и морщить лоб. Сначала он подумал, что кто-то стучит в стену, потом решил, что где-то играет музыка и вибрирует сабвуфер. Но когда прекратил играть пьесу, то понял, что это просто барабаны. Причём он точно знал чьи – сосисочного романтика!

- Стёооопа… - промурлыкал парень и растянул губы в улыбке. Ему было очевидно, что этот концерт для барабана со скрипкой именно для него. – Значит так, Стёпочка?

И Царёв снова провёл по струнам, выбрав произведение более динамичное, чтобы всё же проверить – с ним ли играет сосед или это всего лишь совпадение. А в квартире выше Стив дотянулся до палок и повертел их в пальцах, отбивая на бочке новый темп. Прищурившись, он улыбался и прикидывал, как врезаться в этот академически-стройный поток звуков, чтобы как в воду с разбега, с брызгами во все стороны. И начал с пианиссимо тремоло на креше, сделал крещендо, врезал по всем тарелкам и скатился каскадом по том-томам к малому барабану. После чего и так весёлый темп дополнил озорной синкопой, тем не менее явно поддерживая ритмический рисунок.

Сомнений не осталось, Стив играл для него! У Кеши тут же настроение взмыло выше крыши, и он от души рассмеялся. Было и приятно, и странно одновременно. Его радовало, что сосед сейчас думает о нем и, скорее всего, один дома, ведь не мог же он при друзьях так явно заигрывать в прямом смысле слова с ним? А с другой стороны, Кеша не понимал, как можно иметь такое полярное настроение, то присылать ему сосиску с пожеланиями, а то высокомерничать при друзьях.

- Сейчас я тебя сделаю, - плотоядно растянув губы в улыбке, Кешка подошел к открытому окну. – Посмотрим, как ты за Паганини сможешь угнаться! – и запиликал на запредельной для себя скорости одно из произведений мастера, совсем немножко сбиваясь и чуточку фальшивя.

Поначалу Стёпа перешёл на тыц-тыц, но ухватив ритм таки завернул сбивку, после чего, удовлетворённый, подскочил к окну и со смехом крикнул вниз:

- Перепилишь! Смычок тебе не лобзик!

- Слабак! – довольно констатировал скрипач, выкрикнув в окно соседу, и с чувством исполненного долга рухнул на свою кровать. – Ага, значит, скучно без меня? – сам у себя спросил Кеша и представил, как Стёпа сейчас, наверное, выглядывает в окно и ждёт, чтобы скрипач на поклон вышел. – А фиг тебе!

Через минуту во входную дверь квартиры Царёвых позвонили, а потом вежливо постучали, судя по звуку - ногой. Это Стив, ошалевший от наглости Кешки, решил посмотреть своими глазами на мелкого нахала, посмевшего оскорбить святое - его профессионализм.

- Открывай давай! - постучав ещё раз, подбодрил Лукичёв, не сомневаясь, что мальчишка под дверью, хотя никаких звуков из квартиры не доносилось. - Или чего там, прихватило? С унитаза слезть не можешь?

Кеша вскочил с кровати и ломанулся в коридор с первым звонком в дверь. Он не сообразил сразу, кто это пришел и так рвётся в квартиру, ведь залить соседей он физически не мог, а мама никогда бы так не позволила себе. Вылетев в прихожую, парень услышал голос соседа и замер, не добежав до двери. Потом, пробравшись на цыпочках к глазку, он выглянул на площадку. Да, там был он! Собственной нагловато-улыбчиво-разозлённой персоной!

- Ма-ма, - тихонько прошептал Кеша и сполз по двери спиной, усевшись на корточки. – Принесла же нелёгкая. Одно из двух, либо бить будет, либо…

В двери снова забарабанили, а звонок продолжил бренчать над самым ухом. Кеша всё же поднялся, накинул старую дверную цепочку, заправив её в паз, и щёлкнул замком. В небольшую щель он высунул свой нос и уставился на Стива.

- Тебе чего?

- Мне одного мелкого наглеца, пожалуйста, - ухмыльнулся Стив, опираясь на косяк и рассматривая в щель приоткрытой двери явно перепуганную и в то же время заинтересованную мордаху Кеши. - Открывай давай, извиняться будешь.

- Ещё чего, не буду я никого пускать! Мне мама не разрешает! – возмутился пацан и фыркнул. Переступая с ноги на ногу и продолжая рассматривать соседа в узкую щель приоткрытой двери, Кеша внутренне ликовал. Вот он! Пришел-таки к нему! Значит, ему всё же не наплевать на Кешку… - Между прочим, мне не за что извиняться, так что не придумывай, - заявил он и чуть отстранился от двери, что дало возможность Лукичёву заметить царапины на лице мальчишки.

Лукичёв замечать не пожелал, вместо этого шумно вздохнул и закатил глаза:

- А вежливости со старшими тебя мама не учила, горе луковое? Открывай, говорю, а то уйду!

Дверь тут же захлопнулась. Послышалось металлическое звяканье, и перед Стивом опять приоткрылась дверь в квартиру. На пороге стоял Кузнечик в футболке и трусах. На лице и на руках красовались тонкие красные отметины, а на коленках синяки. Он стоял молча и еле заметно улыбаясь, а потом вдруг проронил: - «Привет».

Лукичёв шагнул в квартиру, а точнее - к мальчишке, взял его ладонью правой руки за затылок, притянул к себе и, коротко, но крепко поцеловав в губы, проронил в ответ, всё так же улыбаясь, «Привет! », словно это было их уже привычной манерой здороваться. После чего, взяв за плечи и слегка отодвинув Кешу в сторону, шагнул внутрь квартиры.

- Ты чего, один сегодня, Кузнечик? – спросил Стив, заглянув на кухню и в зал, после чего обернулся опять к Царёву и задал новый вопрос: - Котёнка завёл?

- Ага, один и неа – не завёл, - пробормотал Кеша, всё ещё пребывая в полуобморочном состоянии после такого приветствия.

Стёпа творил с ним что-то нереальное, и противиться этому не было сил. Да и не очень-то хотелось! В эту минуту совершенно всё вылетело из головы, и Кешка даже не вспомнил, что дулся на соседа два дня подряд, что даже умудрился приревновать, но сейчас-то тот был здесь, рядом? С этими мыслям он продолжал стоять посреди прихожей и блаженно улыбаться, провожая Стива взглядом, пока тот осматривал квартиру. Когда же их взгляды снова пересеклись, Кеша постарался взять себя в руки и сделать более нейтральное лицо.

- Так за что я там извиняться должен был? - как можно спокойнее и безразличнее спросил он.

- Ага, то есть, предложение тебя заинтересовало, - отметил Стив с серьёзным видом, но с поблёскивающими смехом глазами. Мальчишка уже был своим, Лукичёв чувствовал, что Кузнечик каким-то образом принадлежит ему, и это чувство было на редкость приятным. От него не хотелось отказываться.

- Могу встречное предложение выдвинуть, - продолжая изображать полное спокойствие, проговорил Кеша и скрестил руки на груди. Сам же постарался небрежно опереться о стену, но, упав назад, попал на ключницу и ойкнул, потом дернулся в сторону, зацепился за женские туфли и грохнулся на пол.

Стив было дёрнулся на помощь, словно попытавшись удержать Кузнечика, но в результате только махнул обеими руками.

- Парень, как ты дожил до такого возраста? С такой ловкостью… - шагнув к Царёву, он крепко взял того за предплечья и дёрнул вверх, поднимая на ноги. - Что там насчёт встречного предложения? Надеюсь, это не то, что ты мне только что продемонстрировал? В смысле – самостоятельно убиться об стену на моих глазах?

- Нет, убиваться я из-за тебя не собираюсь, - хохотнул Кеша и потёр бедро, которым грохнулся. В другой ситуации ему было бы жутко неудобно за свою нерасторопность, но в присутствии Стёпы он чувствовал себя совершенно комфортно. – Малину любишь?

Стив одобрительно кивнул головой, то ли довольный жизнестойкостью Кеши, то ли - предложенными ягодами.

- Малина - это ж малина, глупо отказываться, так, Кузнечик? Ты ведь меня угостить хочешь, а не предложить заняться сбором ягод? Судя по твоей лёгкой ободранности, собирал её именно ты?

- А, это? – Кеша провел по лицу и затем приподнял свои руки, демонстрируя царапины. – Ерунда, племяша спасал. А малину свою раскидал, так что это тётка уже насобирала, - парень направился на кухню, не оборачиваясь, ведь был уверен, что сосед пойдёт за ним следом. – А вообще-то я могу тебя и более существенным накормить. Если хочешь, конечно. Мне снарядили кучу еды, так что могу побаловать твой желудок, - сделав паузу и спрятавшись за открытой дверцей холодильника, он негромко переспросил: - Или у тебя есть кто-то, кто готовит?

Стив действительно пошёл за пацаном на кухню, такую же небольшую, как его, но не в пример уютнее и ухоженнее. На столе была яркая клеёнчатая скатерть, плетёнка с яблоками и грушами - и никаких крошек, разумеется. На окне красовались не просто занавесочки-обдергушки, а полноценные шторы, что сразу придавало уюта. Хотелось сесть на мягкий уголок-диванчик и зависнуть в этом райском местечке. И Стив, разумеется, сел, закинув ногу на ногу, вытянув руку по спинке, согнув её в локте и подперев голову. Вопрос мальчишки неожиданно заставил улыбнуться, колыхнув упругой волной где-то внутри.

- Никто обо мне не заботится, Кузнечик. Так что корми, ты - единственный!

Кеша так и продолжал стоять за дверцей холодильника. Как он мог показаться с дурацкой улыбкой в пол-лица? Слова Стёпки его очень тронули, и сказаны они были так легко, что не поверить было невозможно. Сосед даже не задумался! И дело было не только в том, что никто ему кушать не готовит, а значит, и у него никто постоянно не живёт. Дело было в волшебном «ты - единственный». Царёв, конечно же, воспринял эти слова сугубо в своем, возвышенно-романтичном смысле, и именно поэтому он до сих пор стоял возле открытого холодильника и невидящими глазами смотрел на полки с едой.

- Ты любишь молочное? – проронил наконец-то мальчишка и, не дожидаясь ответа, начал перечислять всё, что видел: - А может – котлетки? А ещё есть блинчики с творогом. Могу достать мясной рулет с черносливом или яйца сварить. А хочешь – салат накрошу? Тут всё с тёткиных грядок...

Он вдруг понял, что на его монолог никто не отвечает, и выглянул из-за дверцы. Стив улыбался и молча смотрел на него.

- Чего ты хочешь, Стёпа?

Лукичёв, поддавшись внутреннему порыву, наклонился вперёд и оттащил мальчишку от холодильника, взяв его за руку. И усадил себе на колени. Крепко стиснув и поцеловав в шею у самой границы роста волос на затылке, он мурлыкнул:

- Котлетки! И салат. А потом - блинчики к чаю, - потрогав губами пунцовое ушко пацана, он уточнил: - А мама твоя когда вернётся? Ночевать меня оставишь?

- Мама – завтра, но тебе всё равно нельзя, - пробормотал Кеша и передёрнул плечами от побежавших мурашек. – В смысле ночевать. То есть спать ты можешь, но не со мной. Вернее – не у меня, - пацан совсем запутался и шумно вздохнул. – Ну, ты понял.

- Ничего не понял, - Стив тихонько хохотнул и одной рукой погладил парня по животу поверх футболки, а другой взъерошил ему волосы пальцами с затылка на макушку. Сжав пальцы, он потянул голову Кузнечика назад себе на плечо так, чтобы видеть его лицо. - Ты собираешься скормить мне весь свой продуктовый запас и после этого запереться от меня в спальне?

- Я собирался тебя просто задобрить ужином, - прошелестел Кеша и схватился пальцами за край стола, сжав их с силой. Он не знал, куда деть руки и как себя вести, сидя на коленях у парня, но всё же ему было чертовски приятно любое внимание соседа. – А потом, получив от тебя спасибо, отправить домой.

- Угу, ну это ты легко отделаться хотел, - Стив едва сдерживал приступ смеха и в то же время невесомо проводил губами по налившимся краской скулам мальчишки, по его открытой шее. Тискать Кешку было томительно сладко, словно тянуть фруктовое вино. Чувствовать, как он замирает и вздрагивает под ладонями, как поводит плечами, потираясь в ответ спиной о Стива. Лукичёв опустил обе руки вниз и погладил голые ноги парнишки, раздвигая их лёгким нажимом и своими коленями. Скользнул ладонями по внутренней стороне, нежной и упругой, от паха до коленок и обратно. Перебрался на поясницу, задрав ткань футболки, тиская, сжимая и поглаживая, прижимая к себе. От жара Кешкиного тела смех как-то незаметно исчез, а дыхание стало глубоким.

Мальчишка в руках подрагивал, шумно сопел и что-то бормотал. Ладони его легли поверх рук Стива и довольно ощутимо сжали запястья. Это было немного странно от такого робкого, в общем-то, парнишки, но размышлять было некогда, хотелось просто чувствовать и принимать всё, что он сможет дать. В какой-то момент Кеша сам крутанулся на коленях соседа, чем доставил некий дискомфорт, придавив возбуждение своим хоть и маленьким, но ощутимым задком. Лукичев невольно втянул воздух сквозь сжатые зубы.

- Прости! Я сделал больно? – испугался Кеша, немного дёрнулся, отодвигаясь, и на автомате приложил руку к паху Стива.

Лукичёв резко выдохнул от неожиданности и прижал ладонь паренька своей, не давая убрать.

- Ага, больно… - хрипловато подтвердил он, - потереть надо… место ушиба…

- Да ну тебя, - засмущался Кеша, - пусти…

Сам же паренёк не особо вырывал свою руку, но было видно, что ему неловко. Он залился румянцем и потупил глаза.

- Ну, Стёооопа, ты чего? Мы же ужинать вроде собирались… Вернее, я тебя кормить собирался…

Стив загадочно молчал, прикрыв глаза и прихватив зубами нижнюю губу, лишь слегка подавался телом за несильными рывками руки мальчишки, прижимаясь в эти моменты плотнее. Покайфовав некоторое время, он притянул Кешино лицо к своему, взяв ладонью за шею, и бормотнул:

- Ну, я тебя сначала угощу, какая разница? Кузнечик, тебе нравится чувствовать… как у меня стоит? На тебя, между прочим…

Кеша чуть со стыда не сгорел от таких вопросов. Его никогда и никто не спрашивал так откровенно, а, уж тем более, услышать такое от парня, который очень нравится – было выше всяких сил. Губы пересохли, а язык оказывался ворочаться во рту. Он попробовал глотнуть, но получился нервный квакающий звук горлом. Ладонь, прижатая к возбуждению Стива, уже нервно зудела, а вверх по руке побежали мурашки.

- Это потому… что… я нравлюсь тебе?

Вместо ответа Стив втянул губы мальчишки в свой рот, нагло, по-хозяйски смакуя и пробуя то вместе, то каждую в отдельности, то протискиваясь между ними языком, чтобы облизать изнутри. Мальчишка дрожал, и внутри мужчины от этой дрожи сладко и дико вскипала кровь.

Оторвавшись и глотнув воздуха, Стив спросил:

- Хочешь попробовать на вкус то, как ты мне нравишься?

- С ума сошёл… - прошептал ему в губы паренёк и опустил голову.

Его сотрясала крупная дрожь, и, несмотря на лето, руки были холодными. Свои собственные ноги он вообще не чувствовал, а внутри как будто кто-то помпой воздух накачивал. Кешку разрывало от желания быть с этим брутальным и совершенно беспардонным парнем, но одновременно у него был и страх. Он не знал, правильно ли будет сейчас поддаться на ласки Стёпы, и не будет ли потом он об этом сожалеть.

- Стёпа, Стёпочка, может, не нужно? – на грани слышимости пробормотал Кеша и накрыл ладошкой губы Стива.

Лукичёв резко выдохнул, подхватил парнишку под бедра, поднялся рывком и приземлил Кузнечика на край стола, прямо на яркую, весёленькую клеёнку. Вжавшись между разведённых ног мальчишки, он задрал на нём футболку, обхватил ладонями его за бока под мышками, а большими пальцами стал играться моментально затвердевшими горошинками сосков.

- Что ж ты такой… нерешительный-то у меня? - пробормотал Стив и, наклонив парнишку назад так, чтобы тот откинул голову и открыл шею, обхватил губами его кадык. - Мне подождать, пока ты определишься, или, может, вообще нафиг не спрашивать? - не отрываясь от ласки, спросил Лукичёв то ли у себя, то ли у Кешки.

- Подожди! – вскрикнул Кузнечик, и Стив замер, продолжая сжимать гладкую кожу паренька. Тот какое-то время молча втягивал воздух и шумно выдыхал, а потом всё же проронил: - Окна во двор выходят, тут нельзя…

Остальное было сделано практически без слов. Стив лишь отчеканил: - «Понял! » - и, подхватив тощее тельце Кеши, понёс его в комнату. Он хотел было свернуть в первую, но паренёк хохотнул – «Не туда! », и Стив, произнеся невнятное «Угум», пошел во вторую, которая выходила окнами за дом и была комнатой пацана. В тот момент он не мог рационально соображать и сразу направиться в нужную комнату, хотя и знал, где именно обитает хозяин.

- Свет не включай, - попросил Кеша и тут же продолжил инструктаж: - Кровать под окном, осторожно возле стола, не зацепись за мои тапки, они где-то здесь и не ударь меня головой о спинку, она твёрдая.

- Квест, бляха-муха… - пробормотал Стив и тут же споткнулся об обещанный тапок. - Мммать!... Из-за твоей светобоязни мы тут оба убьёмся! - сгрузив свою ношу на кровать, мужчина тут же стянул через голову свою футболку и взялся за подол Кешиной: - Руки вверх, Кузнечик! - хохотнул он.

Кеша послушно поднял руки вверх и сел на кровати. Когда Стив откинул снятую футболку, послышалось звяканье и глухой хлопок.

- Хрусталь? – сдавленно прошептал Лукичёв.

- Денежное дерево, - хохотнул Кеша.

- Разбилось?

- Упало.

- Тогда норм, - облегчённо констатировал сосед, и рядом с Кешей прогнулся матрац кровати под весом его тела.

- Уй, нога! Наступил, - тихонько зашипел парнишка, но тут же вытащил колено из-под мужчины и сам потянул его, чтобы показать, где есть место, пока глаза не привыкли к темноте. – Я здесь.

Стив нашарил в темноте Кешку и притянул его к себе. Темнота внезапно настроила его на романтический и слегка таинственный лад, захотелось целоваться до одури, до рези в лишённых кислорода лёгких и сладкой вибрации в животе. Стив оглаживал тело мальчишки со странным собственническим наслаждением, он не мог припомнить, чтобы испытывал что-то подобное с другими. Чтобы чьи-либо реакции вызывали столько интереса и… отзыва. Вредничал ли Кешка или смотрел влюблёнными глазами - неизменно хотелось отреагировать.

А сейчас, когда в темноте спальни Лукичёв откровенно прижал к себе наивного и строптивого мальчишку, его хотелось подмять под себя, наполнить эмоциями, как тогда, в первый раз, чтобы до стонов и упругой податливости всего тела, от сопротивления - до толчков навстречу. Это желание полыхнуло с такой силой, что Стив смог притормозить, только когда Кеша сдавленно пискнул, смятый его руками и едва не раздавленный. Лукичёв выдохнул и отстранился, расстёгивая совершенно не нужные в данный момент джинсы. Избавившись от них, он опрокинул приподнявшегося было парня опять на спину, нажав ему на грудь, и велел: «Лежи! », а сам провёл пальцами вдоль границы приличия, в смысле - вдоль резинки трусов по дрогнувшему нежному животику. Этот животик невозможно было не обласкать, и Стив снова погладил его, теперь ладонью.