Господа офицеры

Я был маленьким. Молодым. Зампотехом, замполитом. Потом учебная застава. Проявил себя... Предложили пойти на Павилостскую, почти городскую... Кто же откажется? Правда, и Владимир Иванович не хотел отпускать: "Чего Тебе, за моей спиной, не дышится. Поработай еще год - в Академию пущу..." Знать бы наперед.

Молодой гонор, горячий. Самостоятельной работы захотелось. Вот где гуси-то!...

Скажите, "Господа Офицеры!" Нет. Я пришел самым большим начальником к своим, уже, солдатам. Приноравливались они ко мне и я к ним... Ни я им не был господином, ни они мне слугами. Каждый из нас, в свое время, давал присягу - служить Родине. Здесь, на границе. На этом все и строилось. Не я заставлял их служить. Не я выпускал наряды: под козырек, на охрану Государственной Границы Союза Советских Социалистических Республик... И это были не просто слова. Этот ритуал звучал на заставе 10 - 15 раз в сутки. Через меня Родина направляла ИХ. Я был, лишь, посредник. Но и вершитель их судеб на то время, что их  прислали на мою(уже) заставу... Разница в возрасте у нас составляла 2-3 года. Моя жена была ровесницей моих солдат...

Так, вот, заскочил я домой, на обед, пьем чай и вдруг слышим из окна второго этажа:

-  Вот это жопа!!!

Подскакиваю к окну - к офицерскому подъезду идет жена замполита Балажинского... А солдатика-то и след простыл.

Моя - Володя, что это? Они, твои солдаты и меня так могут?!

Да... досталась заставка...

* * *

... Боевой расчет в Погранвойсках и сутки пограничные начинаются в 20. оо Перед его началом говорю, товарищ лейтенант Балажинский, прошу - выйдите на территорию. Я буду говорить с пограничниками о Вашей супруге. Не хочу, чтобы Вы это слышали.

-  Есть!

-  Товарищи солдаты! Я стал сегодня свидетелем безобразнейшего случая. Кто-то, глядя в след супруги моего замполита, из окна второго этажа выкрикнул: "Вот это жопа!"

Ваши "хи-хи" говорят, что Вы и о моей жене можете сказать нечто подобное. Я не могу служить со сволочами, которым недоступна честь Советских офицеров и их жен...

Вряд ли можно надеяться, что этот гад выйдет сейчас и скажет - это я...

Но! Клянусь честью своей, если еще раз услышу подобное - подключу Особый отдел и сам дознаюсь, сделаю все, чтобы загнать этого ****ского пидармонта в дисбат.

Уважаете нас, офицеров - уважайте и наших жен...

Дежурный, позовите лейтенанта Балажинского...

Застава, слушай боевой Приказ...

Я не знал, что я делаю. Это было на эмоциях, на нервах, даже спонтанно. Но! После этого случая застава преобразилась. По отношению ко мне  и к замполиту - только "Есть!" и "Так точно!" Все стали подтянутые и красивые. К нашим женам - только на Вы и всегда услужливо.

Подумывал я "вывесить" того "нехорошего", та чего таить, чтобы нач. заставы не смог этого сделать!..

Когда солдатик признался мне перед увольнением, что это он, тогда, крикнул... Я ему ответил, что тогда, уже, на боевом расчете, я знал что это он...

Так, вот.

Не господин, я товарищ офицер. И солдаты мне были - товарищами солдатами. И вообще, то было другое время... И господ полицейских не было еще...