Ящик Пандоры. Часть 3. Мегги. Клеймирование

- Не знаю точно, когда мне первый раз пришла мысль иметь на рабе свою отметину принадлежности. Он лежал передо мною на спине, отвернувшись, запечатанный в кожаные манжеты, предоставленный на полное усмотрение. Я пила кофе, чуть вдавливая носками туфель его гениталии. Потом сбросила остроконечные  каблуки и  коснулась ступней, заигрывая  с  нежной  плотью. Поставила полностью на ствол, наслаждаясь свой властью. Раб повернул голову и посмотрел мне в глаза. Немой  и красноречивый язык, где действие дополняется молчаливым согласием. Иногда мы нарушали установленные нами же правила  на контакт  и я впивалась в него взглядом, вытягивая все сомнения и скрытые желания. Я заставляла его смотреть мне в глаза, когда он чувствовал себя поверженным и униженным. С разведенными широко бедрами, прижатый цепями и зажатый в тиски девайсов, раб был возбуждающе красив. Я провела кончиками пальцев, лаская пах, рассматривая и любуясь. Наклонилась и лизнула языком, сомкнула плотнее губы и чуть оттянув зубами, прикусила сильнее кожу. Вкус, тепло, запахи, все   смешалось,   мне невозможно захотелось иметь на покрасневшем следе свое тавро моего раба. Через время это стало неотвратимым желанием и раба. Осталось выбрать печать.

- Замечали, как нравится ахать публике на цирковых представлениях? Замирая от ужаса, когда дрессировщик щелкает кнутом и рассерженный зверь на сильных лапах готов сорваться в прыжке, вспарывая когтями своего поработителя. Насилие, возведенное в фиглярство, мнимое  превосходство человека над природой. Никто  не спрашивает зверя, хотел бы он этого принуждения  добровольно. Всем интересно как выполнит он команды, восхищаясь укротителем и отчаянием  поверженного. Умение любить боль, изводить мучения в чувственный секс и животную безоглядность отдачи,   вот это и есть искусство доминирования. Все остальное тщеславие. Без рабов нет господства, каждый в этой игре неотъемлемая часть другого.

Голос дивы был мягким и обволакивающим, падал как осенние листья, кружа в размышлениях.

-Не стоит  представлять, что в обычной жизни я хожу в кожаном корсете или как уличная проститутка подчеркиваю свою принадлежность к миру секса дрянным видом. У каждого своя жизнь и в моей всему свое место.   В жизни рабы сливаются в общем потоке, скрыты повседневностью и хранят свое заточение, не просвещая посторонних. Параллельность пересечения сознания и желаний, как пограничная полоса, где свет отступает во мрак, но остается молчаливым наблюдателем и участником действа.   Еще неизвестно, что мучительнее - быть рабом своих желаний или рабом не исполненных.

Выбранный рисунок был прост и лаконичен – изящная буква М, обвитая S.   Мistrеss и sex, Мой Sекс – заглавные буквы  начала новых глав. С одной  изощренной особенностью - это теперь моя собственность, без права другим на прикосновенность.

Мы пришли к мастеру брединга  вместе, раб предпочел раздеться только в моем присутствии. Обнаженный член я прикрыла марлевым  платком, но не убрала руку, а  придержала, иногда  чуть массируя любимую игрушку.   Приказала смотреть мне в глаза. Удивительно печальные, с отстраненным светом темных зрачков, которые  расширились и потемнели, когда раскаленный металл впился, выжигая слои кожи.   Пальцы непроизвольно сжались сильнее, рот раба искривился и я успела поймать выдох выгорающей боли. Вылизывая  десна и лакая губы , забирала тяжелое дыхание, втягивая в себя не родившиеся стоны. Я была ласковой и нежной, сестра милосердия, одевшая строгий ошейник шипами внутрь.

Постепенно  распухшее тавро, с темно багряным  свитком  шнура, приняло законченную форму. Светлый узор из толстых выпуклых линий, объяснение в любви и подчинении.

Мistrеss замолчала, разглядывая в окно серебристое небо, собранное в плотные тучи. Первые  капли ударились тихо и робко. Расцвела улыбкой, подняла левую руку, показывая  на безымянном пальце кольцо из отшлифованного дерева с выжженной гравировкой знакомых букв – MS. Добавила, не отводя глаз от милой вещицы:

- Я сочла возможным ответить взаимностью и благосклонностью.

Удивительным для Мегги было другое- вместе с крестом это был вызывающий комплект.   Казалось, что бестия насадила на свои пальчики не только покорного раба, она помнила, что и бог когда-то был мужчиной.