Заголовок
Текст сообщения
(Мемуары московского Казановы – XIII)
Не хотел я этого. Видит бог, не хотел.
Впрочем, здесь я, пожалуй, чуток погорячился. Не видит этого Всевышний и никогда не увидит: уже лет пятнадцать тому, как Господь от меня отвернулся и с тех пор старательно смотрит в другую сторону, делая вид, что ничего не замечает.
С другой стороны, понятия не имею, откуда пошёл этот дурацкий слух, будто бы я продал душу дьяволу. Отродясь не продавал! Сдал в аренду на 99 лет – ну да, было такое однажды, но продавать не продавал, это во-первых. Во-вторых же, сам дьявол эту сделку и расторг через пару лет: ну не лежит мне, козлу, душа ко злу, хоть убей. Но это было уже потом. А попервоначалу вроде бы даже как понравилось.
Надо ли, надо ли, надо ли, собственно,
Стоит ли, вообще говоря,
Глазами бесстыжими полубесовски смо-
треть на тебя из того января?
Вера пребывала со мной в тот миг, когда я впервые ощутил в своих руках власть над чужими душами. Именно она и послужила проводником воли Того Самого, Неназываемого – вопреки своему самому что ни на есть христианскому имени. Но я этого поначалу не понял.
Не до того мне было.
Любопытствующие заполнили тогда маленький зал студенческого общежития "под завязку": все стулья уже заняты, а те невезучие, кому сидячих мест не досталось, старательно подпирали стены. Верхний свет я приказал выключить, и полутьму рассеивало только горение немногих свеч... И, конечно же, тлеющие точки ароматических палочек. Причем ароматы был выбраны самые пряные и тяжелые из тех, что предоставлял незабвенный магазин "Ганга" на Бережковской набережной: мускус, пачули, пчелиный воск и таинственное индийское пшено под названием "ветивер". Ах да, и самое главное: по центру – живой костерок, который я развел на потребу публики из свеженащепаной лучины.
Вы, разумеется, поняли совершенно правильно: это было комсомольское мероприятие по линии атеистической пропаганды. И теория медитации, которую я только что излагал своим слушателям, тоже была именно что марксистско-ленинская. Утвержденая парткомом, не сомневайтесь! Впрочем, теория эта была моего собственного изготовления: классики медитациями не баловались, не считая разве что знаменитого кришнаита-коммуниста, известного под труднопроизносимым именем Дебипрасад Чаттопадхьяя... Члена ЦК Компартии Индии, профессора и гуру.
Но вернемся к нашим баранам – или, скорее, ослам и козам, которые тугим и плотным стадом заполнили сейчас комнату. Духота, стесненность, полутьма и убаюкивающие мантры сделали свое дело, и к исходу пятой минуты толпа уже следовала пассам моих рук как завороженная:
- Подойдите ко мне ближе, бандерлоги. Ещ-ще бли-и-ижже!
Выкрикни я тогда: "Уберите из зала вон того, в очках – он посмел оскорбить Кришну!" – вывели бы как миленького, причем он даже и не упирался бы. Но вместо этого я сказал нечто совсем другое:
- Включите верхний свет, пожалуйста, медитация окончена.
После чего стал спокойно отвечать на вопросы. Но память о толпе, покорной звуку моего голоса, сохранилась в памяти навсегда.
- Да, это было впечатляюще, - сказала Вера часом позже, приглашая меня к себе на чашечку кофе. Впервые наедине и за полчаса до первой в наших отношениях постели. Раньше просто возможности не было, но вчера ее муж – мой добрый коллега и старый знакомый – отбыл наконец в командировку. Хотя о том, что нам суждено стать любовниками, мы с Верой прекрасно знали уже давно. Знали, чувствовали, хотели. Причем для меня самого этот момент осознания наступил примерно два месяца назад, когда мы сидели однажды веселой компанией в гостях у них с Сергеем. Пили, пели, слушали музыку, но тут внезапно во всем районе выключился свет.
Быстренько принесенные из кладовки свечи сразу изменили тогда атмосферу: пресловутый фазовый переход первого рода, специалистом по которым и был Верин муж, физик-теоретик. Только переход не физический, а метафизический, в настроении публики. Так, наверное.
- Мальчики, я хочу танцевать, - капризно сказала тогда Верочка. Для нее мы все были мальчиками, несмотря на то, что в свои 24 года она была моложе любого из нас. Но моложе лишь календарными годами, а во всем остальном... Работа в министерстве накладывала свой отпечаток, и если не заглядывать в паспорт, меньше сорока я бы ей не дал: ухоженная дама с идеально уложенной высокой прической и такими великосветскими манерами, с какими и при дворе Елизаветы Второй появиться не стыдно. – Мальчики, я хочу танцевать!
- Но света же нет, проигрыватель не работает...
– Мальчики, милые, я очень хочу танцевать!
После чего нам пришлось оседлать машину времени и возвратиться в девятнадцатый век: вместо проигрывателя и магнитофона ее высочество имели вскоре честь танцевать под две гитары. Одну из которых и взял тогда в руки ваш покорный слуга. Да и музыка соответствовала – вальсы и танго, ну прямо как в салоне у Анны Павловны Шерер.
В какой-то момент запыхавшаяся в вальсовом кружении Верочка обратила свой снисходительно-благосклонный взгляд и на меня:
- Ах, какая жалость, что ты сейчас за гитарой... Да, спасибо, кстати. – И многообещающе добавила: - Но ничего, мы потанцуем как-нибудь в другой раз.
И вот сегодня этот раз настал – после моего комсомольского "гала-концерта", который отменить было никак нельзя и который она любезно согласилась посетить. А распитие чашечки кофе – ритуальная процедура, которая слишком часто заканичивается взаимным раздеванием и темпераментыми танцами в горизонтальном положении.
В том, как мы избавлялись от одежды, была какая-то обреченность. И я, еще час назад пребывавший удавом Каа в окружении дикой стаи "аспирантов и стажеров", сейчас оказался не более чем кроликом перед голодной и ненасытной самкой боа-констриктора. Хотя чисто внешне секс-бомбой или женщиной-вамп Веру было назвать нельзя. Под одеждой скрывалась - кто бы мог подумать – действительно двадцатичетырехлетняя женщина в самом начале своего сексуального пути, с едва развитыми формами и очень небольшой грудью. Но на это тело была насажена голова хищницы из числа тех, которые в сегодняшней порно-стилистике именуются "кугуарами": гурманша в расцвете женственной зрелости, любительница до молоденьких мальчиков.
Как выяснилось, Сергей стал ее первым мужчиной – хотя и после целой череды потенциальных любовников, которым так и не удалось взять приступом крепостную стену ее едва ли не бронированой девственности. Но у Сергея таран оказался достаточно бронебойным, и Вера на радостях тут же согласилась выйти за успешного дефлоратора замуж, о чем и пожалела сразу же по истечении медового месяца: как и у почти всякого физика-теоретика, психическое здоровье моего коллеги назвать здоровьем можно было только с очень большой натяжкой. Я это и раньше подозревал, "н-но всему же есть предел, б-б-братцы", как писал Филатов в своей пародии на Роберта Рождественского. Призраки в шкафах и чудовища, выползающие из электрических розеток – это, все-таки, многовато будет. Так что, к сегодняшнему дню наша безутешная соломенная вдова успела сменить уже пяток любовников, и мне была оказана высочайшая честь стать шестым.
А что я? Я покорно полетел на этот опаляющий огонь, словно мотылек-однодневка, мелкий бес пред ликом демоницы высокого полета. В постели Вера оказалась неутомима и ненасытна, и к исходу ночи ваш (ее) покорный слуга оказался поимет всеми возможными способами, включая и самые... скажем так: альтернативные.
- Ой, я уже так давно "так" не жила, - простонала она, распахивая мне свой анус.
Однако же навыков не потеряла и кончила аж два раза подряд, не приглушая стонов и не выбирая выражений. Что ж, оставалось лишь надеяться, что и дело советской химической промышленности пребывает в столь же крепкой, горячей и надежной заднице, если в этом мини-стервстве работают такие специалисты!
Крещеная – ты остаешься язычницей,
Честная – предпочитаешь украсть.
Умом не почувствовать, сердцем не вычислить:
Сумма бессвязностей – это ли связь?!
То, что происходило со мной в последующие месяцы, иначе как дьявольщиной и не назовешь. Исступленное сумасшествие ничем не сдерживаемой страсти. Какие там десять заповедей?! Семь смертных грехов, скорее, и все семь на предельном накале. Мы бросались друг на друга, едва лишь за ее мужем закрывалась дверь – и снова стоны и укусы, взаимное скольжение двух покрытых потом тел и погружение окаянного посоха похоти во все пучины греха, которые только предоставляло в мое распоряжение ее бесстыдное тело, не минуя ни одной!
О, какая в этом сладость – снова и снова дарить судороги страсти неверной жене своего коллеги, которого через два часа увидишь у себя же на рабочем месте. Да еще и такие судороги, по сравнению с которыми само ташкентское землетрясение кажется лишь приступом мелкой икоты. "По вере вашей да воздастся вам," – сказано в Писании; и Вера таки давала. Со вкусом.
Да и в жизни по ту сторону дверей её квартиры я старался не отставать – жизнь эта приобретала все более и более потусторонний характер. Какая физика, какая химия? Какое, к черту, материаловедение?! Я лихо толковал сны и предсказывал будущее, исцелял наложением рук и даже путешествовал с некоторыми особо продвинутыми товарищами в их астральные миры...
Но никогда не садитесь играть в карты с дьяволом: он мухлюет. И настал момент, когда разгоряченная соитием и переполненная мужским семенем Верочка выпростала из под меня свои ноги и разочарованно сказала:
- Извини, я только сейчас поняла, что на самом деле никогда тебя не хотела. А хотела только его. - А кого именно Его, было не столь уж важно. - Так что ты больше не приходи, пожалуйста.
Всё, наваждение схлынуло. Большой отлив за большим приливом, и даже никакого долива после отстоя.
Нет, вечность не отрицает мгновения,
Вспышка короче, чем помнят глаза.
Можно ли было обыкновеннее?!
- Спрашиваешь, значит нельзя.
И ведь сказано же: никогда не кидайте кости с дьяволом, он мухлюет.
Я на долгие годы оставил все свои экстрасенсорные игры в прошлом и никогда о них не вспоминал, разве что со скептической улыбкой. До тех пор, пока в совершенно другой стране совершенно другая женщина не встала передо мной однажды буквально на колени:
- Умоляю, сделай что-нибудь! Ведь ты же умеешь...
Ее сын свалился с тяжелым гриппом ровно за день до того, как должен был уехать за тридевять земель в компании одноклассников. Экскурсия была шикарная, дорогая, и мечталось о ней много и долго.
- Ну вылечи же его, прямо здесь и сейчас. Ты же можешь!
Могу, не могу – но вот чего я не смог, как отказать ей. А потому чертыхнулся и, вопреки отчетливому внутреннему нежеланию, попробовал ощутить знакомую силу в ладонях – вернется ли?
Сила вернулась. Полчаса настройки и ментальных усилий, которые на обычном человеческом языке и описать-то не способен – и к утру ребенок уже выздоровел, после чего благополучно уехал на свою экскурсию... С тем, чтобы через три дня сломать себе позвоночник, в порыве мальчишеской удали перелезая с балкона на балкон.
А что из этого всего следует? Правильно: никогда не ложись в постель с дьяволом. Она мухлюет.
Вам необходимо авторизоваться, чтобы наш ИИ начал советовать подходящие произведения, которые обязательно вам понравятся.
Хозяйка по обыкновению привязала меня к специальному поручню и направилась в магазин. Изящная титановая цепочка поводка тянулась от поручня к моей шее, на которой была присоединена к широкому кожаному ошейнику. Я расположился в тени магазина и ждал, опустив взор к земле. С ленцой глянул за золотые часы на запястье — подарок хозяйки — и, отметив позднее утро, продолжил разглядывать лакированные носки своих дорогих туфель....
read in fullНачну с небольшого описания себя. Я парень , на тот момент мне было 22 года, высокий стройный блондин, с членом 18 см. Через друзей я познакомился с молодой девушкой Настей. Ей тогда только исполнилось 18 лет, она была невероятно красивой, она шатенка, довольно высокая, стройная с аппетитной попкой и грудью 2 размера. У нас начались отношения, все было прекрасно, кроме одного, она поступила в универ в другой город и через 2 месяца должна была уехать. Но мы не думали о плохом и наслаждались днями пока мы ряд...
read in fullПодчиняться мужчине – это поначалу не просто. А потом словно вирус в крови, он меняет женщину. Настолько сильно, что она выпадает из толпы себе подобных – феменистичных оголтелых подружек что крутят у виска и фыркают «ты че перед мужиком унижаешься? ». А она не унижается, она наконец стала собой, она уважает, она любима, она ценна в этой своей покорной слабости перед ним. Уходи от независимый «сильных» дур, маленькая, тебе больше не нужны эти ложные идеал, ты принадлежишь мне, ты счастлива, больше никто теб...
read in fullУ Инессы Ивановны была бессонница.
Ночами напролет она глотала таблетки, смотрела телевизор и считала слонов, как учили в далеком детстве.
Не помогало.
Не находилось и занятия, захватившего бы ее всю, без остатка – и сделавшего эти бесконечно длинные ночи хоть сколь-нибудь приятными.
Под утро Инесса Ивановна засыпала....
Наступили долгожданные летние каникулы. Вот уже несколько дней мы были с сестрой дома вдвоем, родители на целый месяц уехали в отпуск в Крым. Моей сестре тогда был уже 21 год, а мне еще 17. Она была очень привлекательной девушкой, с красивой фигурой и аппетитными формами. Я часто пытался увидеть сестру нагишом, но мне это мне удавалось. Самое большее, я видел ее в нижнем белье, когда она переодевалась или ложилась спать. Когда ее не бывало дома я открывал ее шкаф с одеждой и рассматривал ее трусики и лифчик...
read in full
Комментариев пока нет - добавьте первый!
Добавить новый комментарий