Трубадур

(+18)

В одной какой-то стране, столько-то веков тому назад, в шикарном старинном замке, с остроконечными башнями, жила баронесса. Высокая, статная, она олицетворяла собой небесного ангела - соломенного цвета волосы, пышными локонами, достигали осинной талии, красота ее будоражила, и сводила с ума не одного знатного вельможу...

Когда она вышла замуж за немолодого барона, как и многие девушки, мечтала о счастье... Но счастье для молодой баронессы, обернулось кошмаром - барон слыл в округе деспотом и тираном. Каждый день, двор замка оглашался воплями и криками - какого-нибудь слугу, провинившегося в мелком пустяке, нещадно пороли розгами. Нередко и сам барон принимал участие в экзекуциях - его пьянил запах крови, мольбы о пощаде и слезы...

Доставалось от барона и его молодой жене - подозрения в супружеской неверности, с каждым днем, становились все изощреннее и циничнее... И, только Бог знает, сколько бы еще выдержала баронесса, если бы не война - барон, как верноподданный короля, тут же уехал сражаться с врагом, и погиб в первом же бою, от осколка пушечного ядра...

Не только вдова, но и слуги, и живущие недалеко от замка, люди, вздохнули с облегчением, после вести о гибели барона...

В отличии от погибшего барона, вдова, обладающая неземной красотой, обладала еще и ангельским характером - никогда она не повышала даже голоса на своих слуг, а с местными торговцами, которые приносили в замок продукты, обращалась с неизменной улыбкой, и щедро платила им...

В наследство от мужа, баронессе достались прекрасные виноградники, много скота, несколько табунов породистых лошадей, и более десятка водяных мельниц - словом, вдова оказалась еще и обладательницей целого состояния.

Весть о молодой красивой вдове разнеслась по округе со скоростью света - в замок потянулись женихи всех сословий, и князья, и графья, и герцоги, и бароны, даже король соседнего государства прислал гонца с несметными подарками и предложением руки и сердца.

Но вдова, мило улыбаясь гостям, всегда отвечала одно и то же:

- Мне Ваше внимание приятно и лестно, но замуж опять выйти я не готова...

И возвращались несостоявшиеся женихи по домам, несолоно хлебавшие...

Как-то ранним утром, когда диск солнца только поднимался над землей, тишину разорвал чистый мелодичный голос... Пел мужчина, но как он пел! Все слуги в замке, занимающиеся своими делами, замерли, трубочист застыл возле трубы, кухарка оцепенела у стола, не замечающая кота, который воспользовался моментом, и стал уплетать сметану с чашки, взобравшись на стол. Начальник охраны сунул кулак под нос молодому привратнику, который хотел что-то спросить - все наслаждались чистотой пения, и мелодичным звонким голосом...

Вдова, лежащая в своей роскошной постели, открыла глаза, и изумленно прислушалась к пению. Как только песня закончилась, она резко выскочила из-под одеяла, схватила колокольчик и отчаянно зазвонила.

- Я здесь, баронесса! - в спальне появился дворецкий Густав, его не смутила ночная сорочка хозяйки, он работал в замке сорок лет, и был для баронессы, вроде отца - Прекрасное утро, я смею заверить... Прикажете завтрак нести?

- О, Густав! Скажи мне, что было недавно?! Неужто, спустились серены с небес?

- Вы правы, наверное, Бог Наш Всевышний всех ангелов, нынче, на Землю Созвал...

- Кто пел сейчас, Густав? Зови же скорее! Хочу, чтоб артист этот в замке предстал!

Густав поклонился, и молча удалился. Баронесса же подошла к раскрытому окну, и увидела, что вдали от замка, на обширном лугу, раскинулись шатры циркового балагана. Похоже, что обладатель чарующего голоса был циркачом, или бродячим трубадуром.

Застучали копыта, и по подвесному мосту замка, в сторону балагана, поскакал всадник...

... В зале замка собрались артисты всех мастей - жонглеры вертели булавы, фокусники показывали замысловатые трюки и фокусы, а молоденькая девушка, обвитая живым удавом, бесстрашно танцевала, держа в руках пучки шипящих змей...

- Приветствую Вас, артисты удачи! - вышла к гостям вдова, и те почтительно поклонились госпоже - Признаться, немного я удивлена... Талантов всех ваших, чем Бог наделил вас - я раньше не видела... Покажете их?

- Спасибо за честь быть гостями сегодня, - поклонился толстый усач, с гладко выбритой головой, в кожаной жилетке на голое тело - осмелюсь спросить, госпожа, в интересах унять все сомнения... Чем мы привлекли столь почтенную Деву?

- Услышала утром Я песнь артиста, - отвечала баронесса - и снова хотела ее бы услышать... Скажите, артисты, кто пел утром ранним?

Толпа циркачей расступилась, и взору вдовы предстал ОН...

Баронесса, по своей натуре, была девушкой целомудренной и невинной - да, вы не ошиблись, дорогие читатели, вдова была нетронутым цветком, по причине отсутствия мужских способностей погибшего старого барона...

И сейчас, взглянув на стройного трубадура, баронесса испытала молниеносный электрический разряд - высокий стан мужчины, красивое лицо украшали аккуратная бородка, усы, орлиный нос, черные, цвета вороньего крыла, волосы, спадающие на плечи, и острый, кинжальный взгляд - оказали на вдову такое впечатление, что низ живота баронессы заныл тупой неизвестной болью, а румянец стремительно залил ее щеки...

- Не думал Я, Дева, что Песнь артиста, окажет влияние, - поклонился трубадур вдове, и та, охнула про себя, от его чарующего голоса - Я так понимаю, что ваше желание услышать ту песнь, что пел я сегодня?

И, ударив по струнам лютни, трубадур запел старинную песню, от которой снова оцепенела жизнь в замке...

Чувства, охватившие вдову, заставляли ее забыть о происходящем... Сидя на высоком стуле, она прикрыла глаза, и видела себя в объятиях этого таинственного трубадура, который ласкал ее своими губами, ласкал ее тело, и она, опьянев от счастья и восторга, с жадностью отвечала его ласкам...

От этого видения, низ живота вдовы снова охватила непонятная боль, но эта боль была какой-то... даже объяснения не было этой боли...

Баронесса не сдержалась, и стон вырвался из ее уст. Резко взмахнув рукой, она прекратила пение трубадура.

- Довольно сегодня... - выдохнула хозяйка замка, не глядя на трубадура - Почтенные гости, прошу вас сердечно - гостями быть в замке, хоть несколько дней... А я отплачу - серебhом или златом, но вы покажите свое мастерство...

- Окажем любезность, - снова поклонился усач в жилетке - но жить в балагане мы будем, а в замке мы выступим все несколько дней...

Баронесса кивнула, взмахнула рукой, и слуги внесли в залу несколько огромных столов, стулья, а поварята тут же поставили на столы блюда с отличными яствами, и кувшины с вином из собственных виноградников вдовы.

- Отведайте яства, - пригласила к столу артистов вдова - и будьте, как дома... Я вас не неволю, ворота открыты - я жду вас, почтенные, завтра, с утра... Но ваш трубадур мне бы вечером песни, свои спел под лютню... довольна я буду, сполна отплачу... Покои вам слуги покажут, тот час же - на случай, коль все же, останетесь здесь. А я оставляю вас - ведь, я, к сожалению, должна содержать все хозяйство свое...

И баронесса, подобрав подол платье, встала со стула, и стремительно вышла из залы...

Вбежав в свою спальню, вдова заперла дверь и, прислонившись к ней спиной, прижала свои ладони к пунцовым щекам...

Господи-Всевышний... Что это было?!

Сердце ее бешено билось в груди, и было готово вырваться наружу... Низ живота сейчас не просто ныл, он требовал чего-то необъяснимого, а перед глазами плыли разноцветные круги...

Подойдя к туалетному столику, баронесса увидела в отражении зеркала себя, но собственный вид напугал вдову - румянец залил лицо ее так, будто баронессу уличили в каком-то проступке...

В дверь осторожно постучались, и вдова открыв дверь, увидела на пороге Марту. Эта веселая, молодая, никогда неунывающая женщина, по слухам, оказывала внимание охранникам замка, за что и получила меткое прозвище "w; re leichte Beute", в переводе, значит... ну, женщина, которая спит с кем попало... В покоях баронессы же, Марта числилась кем-то, вроде, горничной.

- Прощения прошу я, о ваша Милость...

Убраться в покоях я нынче должна... - проговорила Марта, поклонившись вдове.

- О, Марта... - баронесса снова заперла дверь, чем очень удивила служанку, и взяв ее под руку, подвела к банкеткам, и усадив ее и присев сама, осторожно проговорила:

- Послушай же, Марта... С тобою хочу я, в секрете огромном, сейчас говорить... Прошу тебя только - никто не узнал чтоб...

- Да что вы! - округлив глаза, прошептала Марта - Для всех я - могила!

- Прекрасно, голубушка! Ответь честно мне - а... как быть... с мужчиной? Прекрасно ли это? Ведь, ты же... искусница, как говорят...

Марта ошарашенно посмотрела на хозяйку, минуту помолчала, и вдруг прыснула со смеху.

- О, Ваша Прекрасная, Чистая Милость! Раз, начали вы тайный столь разговор - открою секреты я, чтоб вам приятность доставить, и вы бы могли рыцаря ублажать...

Баронесса слушала Марту, которая рассказывала о поведении женщины в интимных ласках наедине с мужчиной, и диву давалась, насколько продвинута эта простушка в любовных утехах... Марта так красочно расписывала свои похождения на любовном фронте, что вдова живо представляла себе фантастически-реалистичные картины, и желание охватывала ее, и требовало продолжения...

- А как же там гости? - кивнув на дверь, спросила вдова - Остались, надеюсь?

- Ушли, Ваша Милость, остался - певец! Ему постелила я в спальне восточной, и он удалился уже отдыхать...

Огромным усилием, вдова подавила в глубине своей души радостный вздох, и встав с банкетки, она подошла к туалетному столику и, открыв один из ящичков, достала кожаный кошель с серебром.

- Надеюсь я, Марта, что тайну ты будешь теперь соблюдать... Возьми-ка, себе немного, на радость...

- О, Ваша Милость, - Марта взяла кошель и поклонилась - в восторге великом я от щедрости вашей. Конечно, молчать, словно, рыба я буду. Теперь же, позвольте мне все же убраться...

Вечером трубадур так и не спел баронессе, чему та была только рада. Стоя перед зеркалом, в чем мать родила, вдова осматривала в отражении свое тело...

Нежная кожа отливала матовой белизной, небольшие полушария грудок, венчали розовые соски, похожие на две вишенки, плоский живот, курчавый треугольник светло-рыжеватых волос, сквозь который проглядывалась розоватая плоть. Крепкие упругие ягодицы средней величины и стройные ноги завершали образ амазонки...

Поздно ночью, когда в замке все спали, и только стражники покрикивали на сторожевых собак, в свете тускло горящих факелов, промелькнула тень...

Приоткрыв дверь спальни, вдова увидела кровать с балдахином, на которой лежал спящий трубадур, стол, на котором мерцала горящая свеча в подсвечнике, кувшин с медной чаркой, и пару кусков пропеченного мяса на медном блюде...

Сама того не осознавая, завороженная баронесса вошла в комнату, повернувшись, осторожно прикрыла ее...

Подойдя к кровати, она смотрела на спящего, и про себя удивлялась особой красоте мужского тела - трубадур лежал наполовину прикрытый шелковым покрывалом, и взору вдовы открывался крепкий торс артиста...

Резко открыв глаза, трубадур напугал вдову чистым ясным взглядом.

- О, Боже... - вздрогнула она - Прости меня, гость странствующий... Посмела я покой нарушить твой... Какая наглость! Сейчас я выйду...

- Постой... - взял трубадур баронессу за руку - Не уходи, прошу тебя, о Дева! Хочу я Нежностью тебя, всю, одарить... Пусть эта ночь нас сблизит, и со страстью, сомнения совести пусть сгинут все во мглу...

А дальше...

Баронесса не помнила, как освобождалась от одежды, как стояла, нагая, перед трубадуром, а он, в костюме Адама, нежно целовал ее, руками лаская и гладя роскошное тело, от чего флюиды желания сотрясали вдову, и требовали страсти...

Она лежала на шелковой простыне, цвета крови, широко раскинув свои стройные ножки, а трубадур, с особой нежностью, ласкал своим языком сочную мякоть ее клиторка... Желание, мощным ураганом, накрыло баронессу, она сжала коленями его голову, а ладонями прижала его к плоти...

- Постой, Любимая, - оторвался от столь приятного действия трубадур - я вижу, что ты незнакома с ласками мужскими...

- Ты прав, Мой Милый трубадур, - ответила вдова - ни разу, в ласках, я с мужчиной не была... Но, если б знал ты, как желаю я познать всю красоту Любви запретной... Ведь, ты поможешь мне?

- Изволь, Красавица, - улыбнулся трубадур - но боль ты сможешь выдержать? Немного... Потом - Восторг и Счастье тебя охватят, и не сможешь ты против чар любовных устоять. Так, ты готова?

- Да... - выдохнула баронесса - Ну, не томи же, искуситель... Возьми меня скорее, не видишь, разве, что я сгораю в пламени желаний?!

В ответ, трубадур приподнялся и, взяв рукой свой пульсирующий "жезл", направил его в розовую "пещерку" девичьей плоти...

Вскрикнув от неожиданности и мгновенной боли, вдова, закусив губы, с удивлением почувствовала, что боль постепенно стала уплывать, а на смену ей подкатывало сладострастное чувство...

Словно бес вселился в тело прекрасной баронессы - извиваясь под мощными толчками трубадура, она царапала его плечи, хрипела, яростно впивалась в его губы, забыв о времени и реальности происходящего, а внизу ее живота разгорался адский огонь... Последнее, что помнила вдова - это, как мир в ее глазах разорвался на мерриады осколков прозрачного стекла...

Сколько пролежала в забытье - баронесса не помнила, а очнулась от того, что трубадур, нежными прикосновениями своего языка, ласкал ее соски, и те быстро напряглись, и затвердели...

- Постой же, Милый, - вспомнила вдова уроки Марты - теперь, позволь мне усладить тебя! Я знаю - тебе понравится...

- Ну, что же, - усмехнулся трубадур - попробуй, раз ты так думаешь...

Баронесса взяла в ладошку ствол его "жезла", и изумленно увидела, как он стал увеличиваться в размерах... Восторженным взглядом, как ребенок увидевший какое-то необычное зрелище, она рассматривала розовую головку, набухшие вены, переплетавшие член, от которого исходил незнакомый запах... Опустив голову, она осторожно лизнула нежную плоть - член встрепенулся, словно живой организм, а не просто, орган, и встал в боевое положение... Медленно взяв его в рот, вдова почувствовала такое дикое возбуждение, что чуть не сомкнула челюсти, но помня наставления Марты, сжала только губы, и прижав головку к нёбу своим язычком, начала медленные ритмичные движения, постепенно ускоряя темп... Из уст трубадура вырвался глухой протяжный стон, и от этого вдова только раззадорилась, продолжая свою фантастическую ласку...

Когда трубадур, не в силах уже сдержаться, выстрелил струей в горло вдовы, та хотела отпрянуть, но крепкие мужские руки прижали ее голову к паху, и баронессе пришлось проглотить содержимое своего рта... Только потом трубадур отпустил ее, и улыбнулся счастливой улыбкой, глядя своими черными очами в глаза прелестной особы...

- Однако... - покачал он головой - такую ласку я не испытывал давно уж...

- Тебе понравилось? - спросила баронесса.

- Понравилось?! - воскликнул трубадур - Да ты меня убила наповал! Моя прелестница! Тебя опять хочу я! Я утонуть в тебе сейчас хочу!

- О, да! - воскликнула баронесса - На все готова я, Мой славный трубадур!

Они снова предались любовным утехам, не слыша тихого цокота лошадинных копыт, удалящего от замка...

Несколько дней артисты бродячего балагана забавляли публику своими выступлениями, и наконец, стали собираться в дорогу...

Баронесса, с грустным видом, сидела у окна, и смотрела на приготовления артистов... Трубадура нигде не было видно, и баронесса еле сдерживала слезы, чтобы не разрыдаться от предстоящей разлуки с любимым...

Вдруг забили барабаны, заревели трубы, все люди, находящиеся во дворе замка, бросились ниц, а в ворота уже въезжали золоченные кареты, торжественно сидели на лошадях гвардейцы с королевскими штандартами, и изумленная баронесса поспешила вниз, не веря в происходящее...

- Его Величество - Король! - огласил двор звучным голосом королевский камердинер.

Из кареты вышел сам король - его портреты висели повсюду...

- Ваше Величество! - склонилась баронесса в почтительном поклоне.

- Встаньте, Прелестное Дитя, - плечо вдовы тронула рука в мягкой кожаной перчатке - могу ли увидеть здесь наследника престола?

- Наследника престола?! - изумилась баронесса - О, Бог Мой! Да неужели, Мой король, он изъявит желанием мой замок посетить?! Его здесь нет, и не было в помине...

Король улыбнулся баронессе, и вдруг громко крикнул:

- Фридрих! Ну, появись же, наконец, ты перед отцовскими очами!

- Я здесь, отец! - раздался сверху голос... трубадура, который стоял в проеме окна спальни баронессы, и улыбался своей белоснежной улыбкой.

Баронесса готова была провалиться сквозь землю - от стыда и позора...

- Ну? - обратился к сыну король, когда тот спустился, и встал перед отцом - И сколько будет продолжаться сей очередной поступок твой? Ты мне сказал, что в поисках невесты, решил ты мир весь честно обойти! Но...

- И я нашел ее, отец мой... - склонил голову перед королем Фридрих, и через минуту взял баронессу за руку - Никто не мил мне более, чем эта... Прошу тебя на брак благословить...

- Густав, - повернулся король к дворецкому баронессы - Ты про нее депешу мне доставил?

- О да, бесстрашный мой король! - кивнул Густав - она как дочь мне, я же стар... Мне скоро на покой, и честью я считаю, устроить счастье милой госпожи...

- Ну, что же, - оглядел замок король - надеюсь, Фридрих, ты возмужал, и столь прелестная особа меня одарит внуками сполна...

- Густав! - бросилась к дворецкому баронесса - Так ты все знал! Но почему...

- Ты вдоволь настрадалась, - по отечески погладил ладонью по голове баронессу Густав - Так, веселись же! Свадьбой будет пир!

На этом, я заканчиваю свой рассказ, дорогие читатели, потому, что остальное рассказывать уже неинтересно...