Неделя вечности

В соавторстве с Музой)               

Предисловие

Его исчезновение было лишь вопросом времени. Но разве это не естественное желание продлить миг наслаждения? И она знала это точно, но какая разница, что мы знаем разумом, в те моменты, когда уже сошли с ума от страсти. Возвращения обратно не бывают легкими, или просто вернуться обратно после иных встреч уже невозможно. Неважно как долго они длились, неважно, что они подразумевали, неважно даже, что было у каждого вне. Суть в том, что иногда достаточно пары чашек кофе, или просто только три ночи, чтобы возвращаться было не куда, так как, то что раньше казалось солнцем, теперь светило тусклым светом полу сожженной свечи.

Он ворвался в ее жизнь внезапно, хотя в глубине души она ждала его появления каждую минуту. В ее жизни было все так просто и легко, все расписано по плану. На момент встречи с ним она уже исполнила все свои крупные желания и имела все, что хотела, за исключением одной затаенной фантазии. Она считала ее нереальной, не подходящей к действительности, не вписывающейся в ее обычную жизнь, поэтому старалась ее не трогать даже в мыслях, но когда она засыпала, она оказывалась во власти этих своих не выраженных грез. И кто знает, может быть, его никогда и не было, и она просто запуталась в  своих реальностях ночи и дня.

И так, он исчез так же неожиданно, как появился, как самый сладкий сон, как самый вкусный кофе.

И так, до того, как он исчез, она жила впервые целую неделю.

Ночь

Безмятежно спала. Среди ночи ей раздался телефонный звонок. Она ждала его, поэтому его звук в темноте не был для нее неожиданностью. Она взяла трубку, и мужской голос на другом конце сказал ей быть готовой через 30 минут.

30 минут. Этого времени ей вполне хватит, чтобы одеться. Она медленно встала, быстро приняла душ, надела белье и чулки. Причесала волосы. Сверху накинула плащ. Она не знала, зачем это делает, знала лишь, что если она это не сделает, то сойдет с ума в отсутствии него. Натянула туфли и ровно через 30 минут была готова.

Она не знала, что ее ждет этой ночью, и эта непредсказуемость пугала и возбуждала одновременно. Она вышла. У ворот ее уже ждал автомобиль. Дверь открылась и она села внутрь. Там уже был он. Как обычно, он надел ей маску на глаза. Машина тронулась. Она не знала, куда ее везут сегодня. Она почувствовала, как его руки начали ее гладить. Сначала осторожно, потом смелее и смелее. По телу прошла еле заметная дрожь. Она вдыхала запах этого мужчины, она уже любила его так, как можно любить что-то очень дорогое и близкое. И вот уже пуговицы на плаще одна за другой были расстегнуты.

Его рука начала осторожно скользить по ее телу, медленно проникая все глубже и глубже под откинутые полы плаща.

И вот, она уже почувствовала его горячее дыхание, его губы на своей шее, они медленно начали путешествие по ее телу. Шея, плечо, грудь. Его руки в это время ласкали ее бедра, скользили по шелковистой поверхности чулок, пробираясь все выше и выше к кружевной ткани ее трусиков.

Они были вдвоем на заднем сиденье большого седана, который, медленно покачиваясь на неровностях дороги, уносил ее в неизвестном направлении, управляемый твердой рукой водителя.

В это время их танец продолжался, и вот уже плащ, за ненадобностью, скинут с плеч, и она оказалась только в белье и чулках, согреваемая его жаркими прикосновениями и губами, исследующими ее тело.

Его рука проникла под трусики и начала осторожно исследовать ее киску, уже ставшую влажной от возбуждения.

Через какое то время машина остановилась, он прекратил свои ласки и осторожно вывел ее из машины.

Она шла в одном белье, не видя и не понимая, куда ее ведут. И только его крепкая рука, которой он ее держал, связывала внешний мир с ее ощущениями. И эти ощущения входили в нее мощно и сильно, так много ощущений не дарил ей ни один мужчина в жизни. Ее завели в помещение,   руки подняли и зафиксировали над головой. И вот, она стоит в ожидании, не зная, что ждет ее дальше. Ее чувства смешались в причудливый коктейль из страха, любопытства и возбуждения. Он поднимает ее волосы и целует ее в спину около шеи. От неожиданности ее тело вздрагивает. А его губы продолжают медленно скользить вниз вдоль позвоночника. В этот момент его горячие руки расправляются с замком бюстгальтера, который тут же скатывается к ее ногам. Она чувствует, как его руки начинают движение вниз. Спина, ягодицы, бедра. Ее тело реагирует на это, словно по коже пробегает электрический разряд. И вот уже трусики оказываются у ее ног. Она осталась в туфлях и чулках, с зафиксированными над головой руками. Шлепок по ягодицам, и ее словно пронзает разряд, заставляющий ее тело дернуться. С губ срывается стон, но не от боли, а, скорее, от жгучего чувства возбуждения, распространяющегося по ее телу от места удара. Он сзади, его руки скользят по ее ягодицам, и снова шлепок, на этот раз уже не такой неожиданный. Еще несколько ударов, перемежающихся с нежными поглаживаниями и поцелуями. И он прижимается к ней сзади. Сквозь его брюки она чувствует, как его твердый член упирается ей в ягодицы. Она чувствует его горячее дыхание, пока он освобождается от брюк. И вот между ними не остается разделяющей их плоть ткани. Он берет ее руками за ягодицы и уверенно направляет их к себе. Она полностью ему подчиняется, слегка согнувшись в пояснице и давая ему возможность проникнуть в нее. Его горячий и упругий член медленно проникает внутрь нее, осторожно раздвигая ее уже давно влажные губки. Его руки крепко держат ее за поясницу, направляя ее движения. Она чувствует, как его член с каждым движением проникает все глубже и глубже, заполняя всю ее изнутри. Она уже не в силах молчать, с ее губ в такт движений срываются стоны. Его руки скользят по ее спине, сжимают грудь, торчащие от возбуждения соски. Его движения то нежные и ласковые, то сильные и страстные. Через некоторое время, которое слилось в единую линию, он освобождает ее руки и осторожно опускает ее на пол, положив на живот. Он покрывает поцелуями ее тело, ложится сверху и проникает в нее. Его движения с силой прижимают ее к полу, а она в такт им бедрами движется навстречу. Волны удовольствия накатывают одна за другой. Позы меняются непредсказуемо, она чувствует то ласки языком, то его руки, то член. Его движения ускоряются, набирая темп, она не отстает, отдаваясь ему без остатка. И вот с его губ срывается звук, похожий на рычание дикого зверя. Она чувствует, как его тело пронзают разряды, как пульсирует внутри нее его член, а тугая струя заполняет ее изнутри, и эти ощущения, как катализатор, мгновенно воспламеняют ее. Ее тело растворяется в наслаждении. Его ласки становятся плавными, успокаивающими, а поцелуи нежными. Она наслаждается в сладкой неге. В этом ощущении проходит будто целая вечность, сознание медленно возвращается в тело. Он поднимает ее, набрасывает на обнаженные плечи плащ и снова ведет к машине. Она едет обратно, так  и не узнав, где была, так и не увидев его лица. И только после выхода из машины у крыльца дома ей позволяют снять маску. Она поднимается, открывает квартиру, скидывает с плеч плащ и обнаженная, усталая, но довольная падает в кровать, предвкушая следующий звонок от него посреди ночи и путешествие в неизвестном направлении навстречу новым ощущениям, и она не знает, что будет ждать ее в следующий раз.

День

Она проснулась, как и всегда от звука будильника ровно в 8.15 утра. Пригладила взъерошенные за ночь волосы, вспоминая, какой сон приснился ей сегодня... Взгляд, брошенный на запястья,   поколебал ее уверенность во сне… Голая, так как спала она всегда голая, она, стащив нечаянно одеяло на пол, встала и прошла на кухню. Выпила апельсиновый фреш. Звук соковыжималки всегда действовал на нее успокоительно. На телефоне было 5 пропущенных звонков. Для нее это было нормально, пропускать звонки днем. Она невольно вздрогнула, вдруг вспомнив, что было ночью. Подошла к туфлям. Они были все в пыли, на подошвах прилипли кусочки песка. Она невольно задумалась, где мог лежать этот песок. Съела кусочек хлеба, запеченный с маслом и сыром... Одела одно из своих сногсшибательных платьев и отправилась в обычную жизнь. Таксист всю дорогу говорил комплименты о форме ее губ, она лишь слегка улыбалась, продолжая про себя рассуждать о ночном незнакомце. "Кто он... и почему она так легко подчиняется его голосу... " она чувствовала, что он есть, где-то рядом, но не могла понять где.

Промокла. Продрогла. Заходя в квартиру вечером, она поспешила в горячую ванну в попытке снять с себя паутину из чужих желаний и своей усталости. Играть чужими эмоциями бывает очень утомительно... но она так привыкла и не знала наверняка, как можно иначе. Завернувшись в полотенце, выкинула по пути завядший букет одного из поклонников. Они постоянно дарили ей цветы. В награду за ее невидимую ими игру. А жить в квартире с пустой вазой для нее было бы слишком тоскливо. Вот и все объяснение ее жизни... на часах было уже десять. Она решила лечь пораньше. Она не знала, будет ли сегодня еще одно таинственное свидание, и мысленно благодарила незнакомца за это прекрасное ощущение: незнание своего будущего... И не заметила, как уснула...

Ночь

Телефонный звонок, раздавшийся в темноте, вырвал ее из цепких лап Морфея, эхом отдавая в безмолвной комнате. Она бросила взгляд на часы. Время бы было глубоко за полночь. В ожидании его голоса, она сняла телефонную трубку. Ее сердце каждый раз трепетало, когда в ночи раздавался этот звонок. Не дождавшись ее «Алло», приятный мужской голос на том конце провода, как обычно, сказал быть готовой через 30 минут. В трубке послышались гудки. Интересно, подумала она, а если бы я стала возражать... но тут же отбросила эту мысль. Она не может сопротивляться его голосу, который имеет, какую то магическую силу над ее волей, заставляя беспрекословно подчиняться.

Она стала собираться, как и всегда надев свое любимое кружевное белье и красные туфли на высоком каблуке, которые были ему кстати. Эти туфли были особенными. Она надевала их только на встречи с ним, только в эти ночи, которые пробуждали ее телефонным звонком, в остальное время предпочитая ходить в другой обуви. Эти туфли настолько пропитались ее чувствами, что от них словно веяло теплом, и сам их факт нахождения на ее ноге уже заставлял тело трепетать в предвкушении.

Ровно к положенному сроку вышла из подъезда, и подошла к ожидающей ее машине.    Но к ее разочарованию, навстречу вышел не Он, а водитель. Водитель безмолвно протянул ей повязку нас глаза и открыл дверь, помогая забраться в машину. Она вертела в руках  повязку, не решаясь ее надеть, ведь раньше ее всегда надевал Он. Но машина стояла на месте.    Прошло, наверное, несколько минут в этой нерешительной тишине, пока Она не поняла, что от нее ждут... Что же, пусть будет все, как и прежде, и она сама нацепила повязку. Машина мягко тронулась. Она вновь не знала, куда ее везут в этот раз, и что ее ждет этой ночью. А Его отсутствие рядом вызывало озноб от чувства неопределенности. Она сидела на комфортном заднем сидении большого седана и пыталась унять бешеный стук сердца. В голову лезли всякие мысли. Она пыталась понять, что заставляет ее, сильную и властную женщину, которая днем вполне способна поставить на колени любого мужчину, подчиняться этому голосу. Кто он такой, что она о нем знает? А ровным счетом ничего... Она даже толком не видела его лица, только силуэт, разрозненные черты, выхваченные тусклыми ночными огнями из темноты... Может быть потому, что это лишает ее ответственности, позволяет ей ощутить себя в той подчиненной роли, что соответствует древней природе женщины, и что давно женщины вынуждены в себе прятать, чтобы выжить в современном жестком мужском мире. Ее мысли прервал скрип тормозов. Машина остановилась и ей помогли выбраться наружу. Рука водителя, да, это был он, потому что она не чувствовала от него той исходящей власти, что чувствовала от Него, провела ее куда то в глубину здания. Дверь распахнулась, и водитель пропустил ее внутрь, сам оставшись снаружи. Она вошла в комнату и ее ноздри почувствовали сладковатый аромат кальяна, в комнате играла восточная музыка, не то арабская, не то индийская. Она слабо разбиралась в этих стилях. Но это заставило ее почувствовать себя словно наложницей турецкого султана, приведенной к ложу великого властителя. Его руки подхватили ее словно пушинку и понесли куда то вглубь. Да это был Он! Она это ощутила сразу, потому что ее сердце вновь бешено заколотилось в груди,   но не от страха, а от желания. Желания быть в его власти, подчиняться любыми его капризам. Она снова удивилась той власти, что он имеет над ее телом и душой. И вот Его руки мягко опустили ее на шелк кровати, который при прикосновении к коже слегка ее холодил, создавая контраст с теплым и терпким воздухом в помещении. Как же обостряются все чувства с лишением возможности видеть, кожа словно обретает зрение, ловя мельчайшие подробности окружающего пространства. Его теплые и сильные руки медленно расстегивают блузку, пуговица за пуговицей, и открывающееся тело тут же оказывается во власти его мягких губ, следующих за руками. Покончив с блузкой, Он тут же принимается за ее юбку, одним быстрым движением расстегнув молнию сбоку. И вот уже юбка слетает с ног. Она осталась в одном кружевом белье, чулках и своих красных туфлях, которые он не спешит снимать. Его поцелуи блуждают по ее телу. Голень, икры, внутренняя поверхность бедер. И с каждым поцелуем, с каждым прикосновением его губ она чувствует электричеством импульсы, пронзающие ее тело и заставляющие мышцы трепетать от удовольствия. Его губы уже вплотную приблизились к кружеву ее трусиков, и вот-вот готовы взять последнюю преграду, разделяющую их от ее холмика. Она делает попытку приподнять маску, скрывающую Его от ее взора, но он ловким движением перехватывает ее руки и отводит их вверх над головой. «Всему свое время. Не спеши», - услышала она его голос, еще более бархатный, чем в телефонной трубке. И звучание этого голоса подействовало на нее еще сильнее, чем прикосновение его руки до. И тут же на ее запястьях, оказываются широкие кожаные браслеты, надежно фиксирующие ее руки над головой. Такие же браслеты появляются на ее ногах, и она словно оказалась распята на шелке кровати. Его горячее дыхание, его губы блуждают по ее телу: шея, плечо, грудь, живот. И она чувствует, что к ним добавляется бархат, нежно щекочущий кожу. Она пытается дернуться, но браслеты надежно зафиксировали ее на кровати. Эта игра, игра в ощущения, сводит ее с ума, ее дыхание становиться прерывистым. Низ живота словно пульсирует. И вот его губы, наконец-то, добираются до ее жаждущей плоти. Его язык осторожно скользит по губкам, слегка раздвигая их, около клитора, не касаясь его. И это заставляет ее тело  выгнуться ему навстречу. Она уже готова молить, чтобы он вошел в нее. Если бы не браслеты, она  сама бы набросилась на него, но они надежно удерживают ее на кровати, заставляя ее огонь страсти и желания разгораться еще сильнее. Она потеряла счет времени, ее сознание затуманено всепоглощающей страстью, ее киска пульсирует в жажде принять его плоть. И вот, наконец-то, эта сладострастная пытка прекращается, и она чувствует тяжесть его тела, оказавшегося сверху, чувствует, как его возбужденный член начинает медленно и осторожно проникать внутрь. Он делает движения бедрами, медленно, но уверенно погружаясь в нее. Она так ждала этого момента, что движением своих бедер пытается ускорить его ход. Она чувствует тяжесть его тела, прижимающего ее к кровати, его такой горячий и упругий член, который находится уже глубоко внутри нее. Темп его движений нарастает, с каждым толчком все сильнее вдавливая ее в шелк кровати. Она чувствует приближение оргазма, она уже не сдерживает сладострастные звуки, слетающие с ее губ. Но вот он останавливается, двери движениями расстегивает карабины браслетов и переворачивает ее на живот. Ее ноги  сведены вместе между его ногами, его руки опираются ей на плечи. И вот он вновь проникает в нее, в этот раз быстрее и настойчивее. Она приподнимает ягодицы, помогая ему глубже войти в нее. Движения его бедер с силой вдавливают ее в кровать, ритм нарастает. Он приподнимает ее на руках, его спина выгибается, и последними мощными точками он завершает свой танец, выстреливая тугую струю, заполняющую ее изнутри. Это ощущение с головой накрывает ее тело, заставляя из последних сил податься ягодицам ему навстречу, и ее тело пронзает мощный разряд. Они лежат обессиленные друг на друге. Его член пульсирует внутри нее, ловя встречную пульсацию ее влагалища. Кажется, проходит вечность, прежде чем она снова возвращается в эту комнату, которую наполняет сладковатый аромат кальяна и арабские мелодии. Он помогает ей одеться, вновь и вновь покрывая ее тело поцелуями, но уже не страстными, а нежными. И подводит ее к машине. Она садиться на заднее сиденье. Дверь захлопывается, и она вновь оказывается в безмолвной тишине, мягко покачиваясь по дороге. Она вновь так и не увидела его лица. При выходе из машины она снимает маску, и зажимая ее в руке поднимается к себе в квартиру. Захлопывается дверь, по пути до кровати скидывая с себя одежду,   которая шлейфом ложиться за ней, и обессиленная и уставшая продает на кровать, не выпуская из своих руке маску, которая осталась единственным материальным свидетельством Его существования. Засыпая, вновь и вновь прокручивает ощущения прошедшего ночного путешествия, предвкушая следующий звонок от Него посреди ночи, с нетерпением ожидая,   что же будет ждать ее в следующий раз...

День

Это пришло еще во сне... На ней были ярко красные высокие сапоги выше колен, они постоянно расстегивались и спадали, а она снова и снова их пыталась вернуть в идеальное состояние. Будильника в это утро не было. Наступал выходной. Она проснулась от очередной попытки застегивания сапог. Потянулась, и почти не открывая глаз, пошла в душ... Она не любила сразу открывать глаза и включать свет. Неважно насколько темно было утром, у нее была давняя привычка собираться в темноте. Казалось, что она даже могла бы покрасить губы... не говоря уже о завтраке, и об одежде... Сегодня не было так темно... Рассвет был в 7.25, а ее утро началось в 9.12... Было не светло и не темно. Но привычка не открывать глаз действовала всегда.

Неизменный ее ритуал. Звук соковыжималки. Обязательно что-то с сыром. И мокрые следы на полу, так как после душа, она не обременяла себя вытиранием. Просто выходила мокрой и с мокрыми волосами  и продолжала делать какие-нибудь дела. Струйки воды, скатывающиеся у нее по плечам, по изгибу поясницы никогда не мешали ей. На мокрые следы пола, и влажное от нее сидение мягкого стула она тоже не обращала внимание. Она была достаточно невнимательной, и поэтому безмятежно расслабленной все время нахождения в доме.

Стоя у зеркала, расчесывая свои длинные волосы, она внезапно снова вернулась к ощущению своего сна. Сны дарили ей решение и оправдания поступков реальности. Заулыбалась и решилась. По мере одевания решимость росла. Когда она села в такси, назвав адрес его офиса, ее на секунду посетила дрожь, но она выкинула ее из головы.

Начавшийся ливень успел пару раз погладить ее волосы и поцеловать рот. Она кончиком языка провела по верхней губе, слизывая его вкус. Он работал в очень высоком здании. Езда в лифте показалась бы вечностью, но в лифте она внезапно вспомнила то, что было ночью… Вспомнила мужчину, пожалуй, единственного во всей реальности, который дарил ей воздух и смысл этой безумной гонки внешнего мира. В здании было тихо, но она знала, что он у себя.   У него была привычка работать в выходные. Она давно уже изучила все его привычки, так охотник, выслеживая свою добычу, ждет определенного часа для выстрела. Хотя последнее время она благодаря мужчине тайных своих грез, перестала так строго отслеживать роли окружающих... Вышла из лифта. Тихо открыла дверь его кабинета. Он сидел спиной к ней на большом черном кожаном кресле, открывшаяся дверь в связи с открытым окном пошевелила документы у него на столе, но он так был погружен во что-то свое, что даже не поднял головы. Она на высоченных шпильках в ярко красном облегающем платье с застежкой спереди, идеально сидевшем на ее фигуре, немного помедлила, оказавшись так близко к нему. Этот мужчина, давно будил ее фантазии. Он был всегда такой корректный, так уважительно отстраненный, никогда не позволяющий себе ничего лишнего по отношению к ней. Всегда невероятно милый, что временами эта милость ее бесила. В момент, когда она впервые захотела почувствовать вкус его губ и откровенно и нагло смотрела на них, он сделал вид, что ничего не заметил... Но вот Он пошевелился, и это послужило ей знаком. Она медленно обошла его стул,   и прислонившись к   столу, помяв бумаги, смотря ему в упор медленно прикоснулась кончиком длинного ногтя к его губам, пальцем поведя ниже зацепила его галстук и не понятно как, его стянула. Он был ошарашен ее внезапным и совершенно не ожидаемым вторжением. Но ее желание, впервые выйдя на свободу, уже начало свой магический танец. Она сама его выпустив уже могла только наблюдать и подчиняться, в душе удивляясь от себя самой. Она, не сводя с него своих восторженных  и полных желания глаз, медленно начала растегивать его рубашку. Ее пальцы касаясь его кожи обжигали ее и усиливали  бесконечно усиливали происходящее. Он сглотнул. Но еще продолжал сидеть неподвижно.   Она изящно наклонилась к его оголенной груди и неожиданно лизнула.   Почувствовала, как разгорается ее низ живота и огонь распространяется вокруг все больше и больше. Сгорая сама, она необратимо сжигала и его.   Поцелуй, но не нежный, скорее необузданный, дикий на грани укуса. Язык, ощупывающий небо партнера. Ее уже не было в привычном понимании слова. Она была сама страстью, спичками, дрожью тела, силой, которой невозможно сопротивляться, которая будет ломать, если нужно, проходить сквозь, и не остановится в насыщении, потому что у страсти насыщения не бывает. Потому что страсть это бесконечный кусочек пламени. И страсть в нем услышала ее, изнутри взломав его отстраненность, она вселилась в его тело, как только огонь может вселяться в вещи. Он набросился на нее как зверь, но она движением глаз приказала ему остановиться. Медленно расстегнула свое платье, позволяя ему упасть под стол. На ней не было трусиков, только чулки с пояском замысловатого узора, и бюстгальтер, ум его уже не мог это вынести. И тогда он уже превратился в хозяина. Властным движение усадил ее на стол и разрезав непонятно откуда взявшимися ножницами ее бюстгальтер стал целовать ее без того уже отвердевшие соски. И тогда она позволила себе закрыть глаза и подобно капле воды раствориться в этих ощущениях мужского желания. Он внезапно вошел в нее, быстрыми движениями доводя до исступления, и крича  от оргазма она видела не его лицо, она представляла другого мужчину... И поняв это, не дав ему кончить, она резко вырвалась, и подняв платье, быстро вышла из кабинета. Он ничего не успел ей возразить. В лифте, возвращая платье на тело, она думать забыла о нем. Ее тайный незнакомец, вот кто волновал ее. Он единственный был, кого она желала и желание к кому, со временем лишь возрастало, а не убирала этот странный голод... Она вернулась домой... Заказала суши.   Зажгла свечи и наполнила горячей водой ванну. "С этим нужно что-то делать. Почему он делает это с ней? Откуда он появился? В чем его цели? Зачем эта странная игра?"...

Не засыпалось. Она просто лежала, бесконечно вспоминая его бархатный голос, прикосновение его губ, его запах... "Кто же ты?"

Снова день...

Уже неделю не было его звонков, а может и больше... Она отказывалась принимать дни, приходившие за ночами в которых не было его. Все дни вдруг слились в один серый день. И в какую-то ночь... она внезапно проснулась от реальности... и засыпать стало страшно... все эти последние события несли чувство бессмысленности... все эти окружающие ее мужчины были такими чужими, такими далекими от нее... И захотелось вырваться из этого всего, сесть на первый самолет и улететь куда-нибудь, куда не важно, лишь бы не быть в здесь и сейчас... Здесь и сейчас несло обреченность, дарило вымученную реальность, одевало ее в усталость, заставляло поверить, что она не справится... Внезапно стало холодно, что при температуре воздуха в +28 было странно. А Она тихо сидела на краешке одеяла... и уже не было вопроса: "почему", а только: "как отсюда выбраться"... Эта тяжелая реальность давила на нее своей очевидностью, и она инстинктивно закрыла глаза в попытке спастись, и аккуратно стало воссоздавать его образ... деталь за деталью... тембр голоса... тональность... прикосновение его рук... его запах… И это всегда помогало... этот уход от реальности всегда ее спасал, и возвращаясь обратно в нее, она уже не дрожала…  Она сглатывала... и воспроизводя в памяти его прикосновения к ней... своей рукой начала себя гладить... сначала совсем осторожно…  потом более уверенно... и когда она заставила себя на время поверить, что это не ее рука, а его, ее дыхание стало безмятежно счастливым... Она трогала свои груди, и дотягиваясь кончиком языка до своих сосков... представляла его язык... И когда рука опустилась ниже…  на низ живота... ей стало тепло... И все болезненные мысли стали таять...   ее пальцы касались киски... ее мысли очищались... И усилилось дыхание... и ягодицы ожили... и пришел в движение таз... и она попала в безвременье... которое исцеляло... а потом стонала тихо от удовольствия, лежа поперек постели... И быстро не открывая глаз, пока его образ не растаял полностью... засыпала... С мыслью больше не просыпаться... улыбаясь... чему-то невидимому...

Ночь

В ее комнате прозвенел телефонный звонок... Она не слышала его уже больше недели, и уже не ожидала его. Поначалу она каждую ночь ждала этот звонок, Его голос... Среди дня, в толпе встречающихся ей на встречу мужчин силилась разглядеть его черты, тот силуэт, что успела запомнить... И это безмолвие рвало ее душу... Она не могла спать ночами, ежесекундно прислушиваясь к телефону... Все остальные мужчины казалось ей жалким подобием, подделкой, которой никогда не суждено заменить оригинал... Но со временем эти чувства притупились, она уже практически смирилась с тем, что ей не суждено еще раз ощутить тепло его рук, нежный бархат губ... И вот этот звонок среди ночи снова вырвал ее из сна. Она трясущимися от нахлынувших чувств руками, схватила телефонную трубку и прошептала: «Алло... » И вновь его приятный и бархатный голос, ласкающий слух и заполняющий ее голову,   сообщил, что ее ждут. Она быстро приняла душ, одела свое платье, белье, чулки, красные туфли, предназначенные специально для этих встреч, и вышла на улицу. Внизу ее уже ждала машина. Водитель подал ей маску и открыл дверь. Она наскоро нацепила ее себе на лицо и села внутрь. На заднем сидении ее уже ждал Он... Она почувствовала его присутствие, и это заставило ее тело трепетать от радости, а  лицо под маской осветилось улыбкой... Как же она ждала этой встречи... Она еле сдержала свой порыв прыгнуть к нему и заключить в свои объятия, больше никогда уже не отпуская...

«Привет», тихим голосом сказал Он, взяв ее за руку,   «Я очень ждал тебя». Она хотела было что-то ответить ему, но непослушные губы словно пересохли и отказывались ей подчиняться, и тогда она просто улыбнулась ему в ответ. Он держал ее руку, нежно лаская пальцы, пока машина везла их в неведомую ей даль. Ловя его прикосновения, она потеряла счет времени. И вот машина остановилась. Он помог ей вылезти из нее, и, не отпуская руку, повел куда-то. Они зашли в помещение, и она поняла, что уже была в нем... в прошлый раз. Играла ненавязчивая арабская музыка, и аромат восточных благовоний заполнял воздух. Дверь за ними захлопнулась. Он подошел к ней сзади, и откинув волосы, начал осторожно целовать ее шею. Его руки изучали ее тело, скользя по спине, бедрам. Она почувствовала, как он нашел застежку сбоку на ее платье, и начал медленно расстегивать молнию. В это время его губы скользили по ее шее, щеке, аккуратными движениями ласкали ее ушко. И вот платье скользнуло к Ее ногам, открывая ее тело. Он вновь взял ее за руку и повел вглубь помещения. Маска плотно закрыла ее лицо, но Она, всегда осторожная, непонятным для нее образом безоговорочно ему доверяла... Она словно знала, что пока он рядом, ей не о чем беспокоиться. Он подвел ее к кровати и осторожно помог ей лечь на нее. Он открыл непонятно откуда взявшееся у него в руках сандаловое масло и воздух тут же наполнился его терпким ароматом... капнул на ладони несколько капель масла и втер их сильными движениями — это еще сильнее разогрело Его и без того горячие руки. Она почувствовала, как он сел сбоку от нее и осторожными движениями расстегнул бюстгальтер, полностью оголив Ее спину. Через мгновение Она почувствовала, как капельки массажного масла падают Ей на спину — от шеи до ягодиц. Его руки легли Ей на плечи. Пальцы накрыли верх плеча, а основание ладони - на лопатке. И Он начал медленно массировать Ее  плечи, двигаясь от шеи и вдавливая в мышцы внутренний  край ладони. Давление сменялось мягкими поглаживаниями, круговыми движениями, ласкающими плечо и лопатку, и снова нарастая... Его ладони уже переместились к пояснице, по обе стороны от позвоночника, и начали двигаться вверх к шее, усиливая нажим в области поясницы и около позвоночника и ослабляя к бокам и верху спины. И эти движения освобождали Ее тело от накопившейся за день усталости, словно наполняя  Ее энергией. Разогрев кожу спины, он нежными движениями пальцев, едва касаясь, начал ласкать область между лопаток. От этих нежных ласк ее спина и беда начали покрываться гусиной кожей, несмотря на то, что воздух был достаточно  теплым,   и ей захотелось мурлыкать, как кошке, которую гладят по спине… «Да», понеслась в Ее голове мысль, «Он определенно умеет приручать диких кошек своими прикосновениями». Его руки спустились к ее ягодицам, осторожно касаясь их. Он согнул пальцы, словно лапы тигра, и подушечками пальцев провел по ягодицам. И это прикосновение электричеством отозвалось в ее теле. Поглаживающими движениями его руки начали скользить по ее ногам, от ягодиц к лодыжкам. А затем в обратном направлении, слегка касаясь кожи. А его руки уже переместились к ступням, энергичными движениями лаская пятку и свод стопы, а затем переходя к пальчикам. Его губы не отставали от рук, нежно лаская пальцы. Его язык проникал между ними. От удовольствия она развела пальцы ног, давая возможность его языку проникнуть еще глубже. Он движением рук попросил ее перевернуться. И снова капельки масла начали свой бег по ее телу, грудь,   живот. Теплыми и мягкими ладонями он начал массировать Ее грудь. Совмещая движения рук с нежными поцелуями. Волны возбуждения накатывали на нее, дрожью прокатываясь по ее телу. Она уже с нетерпением ожидала окончания этого сладкого массажа, мечтая принять его в себя. Но он продолжал свои действия, словно не обращая внимания на ее стоны. Его руки, едва касаясь кожи,   гладят животик, губы ласкают нежную кожу. Словно подразнивая, он проводит ногтями сначала в направлении от себя, а потом к себе – и это заставляет мышцы живота сжаться. И это сжатие еще сильнее усиливает напряжение ее плоти, жаждущей заполучить его член внутрь... И эту страсть, что пылает внутри, все труднее контролировать… Постепенно Он спускается ниже, добираясь, наконец, до самого сокровенного. Его пальцы нежными и дразнящими прикосновениями ласкают ее киску, осторожно скользя вдоль губок, язык ласкает область вокруг клитора. Его сводит с ума Ее запах, запах жгучей и всепоглощающей страсти, запах женщины, жаждущей самца… И не в силах больше сдерживать себя,   он уверенным, но аккуратным движением входит в нее, проникая вглубь ее разгоряченной и влажной киски. Его горячий член все глубже  проникает внутрь нее… С ее губ срываются стоны, а ногти впиваются ему в кожу спины. И это подстегивает его движения, которые с каждым разом становятся все мощнее и мощнее, с силой вдавливая ее в кровать. На мгновение остановившись, он ловким движением переворачивает ее на живот и входит вновь в ее уже полуоткрытые губки. Она приподнимает ягодицы навстречу ему, принимая его член на всю глубину. И эти движения сливаются в бесконечный поток энергии. Не в силах себя сдерживать, она с силой продвигается навстречу его движениям и  вместе со срывающимся с губ криком Ее накрывает мощная волна, захлестывающая все на своем пути и уносящая сознание в бесконечную даль. Ее тело бьется в сладострастных конвульсиях и Его член взрывается внутри нее, мощной струей выплескивая внутрь Его страсть. Некоторое время они лежат, обессиленные,   друг на друге, не разъединяясь, и чувствуя пульсацию, друг друга. Сознание медленно возвращается в их тела, и снова начинают ощущаться запахи восточных благовоний и звуки музыки. Он встает, и лаская, и покрывая поцелуями ее тело помогает ей подняться. Непослушные ноги дрожат после этого бешеного танца. Он помогает ей одеться и выводит из комнаты, так и не сняв маску. Если бы ни его крепкие руки, она, наверное, не дошла бы до машины.

Он усаживает ее на заднее кресло, и садиться рядом,   держа за руку. Всю обратную дорогу она не выпускает его руки, не зная, когда он появиться снова и появился ли вообще, и, пытаясь как можно больше вобрать его тела.

Машина останавливается у подъезда. И он, неожиданно для нее, снимает закрывающую ее глаза маску, проводит по ним руками и наклоняется к ней, долгим поцелуем прижимаясь к ее губам. Поцелуй длится словно вечность...

Он тихо шепчет: «Не открывай глаза»,   помогает ей выбраться из машины и доводит до двери. Отпускает ее руку и снова исчезает в глубине черного автомобиля. Она открывает глаза, медленно поднимается в квартиру и падает на кровать, пытаясь воссоздать его образ, мелькнувший у нее перед глазами.

Что-то в этом образе ей кажется неуловимо знакомым, но она не может вспомнить, что. И с этими мыслями погружается в сон.

Просто День

День. День наступал медленно, постепенно стирая ночь, неумолимо выталкивая ее в очередную иллюзию яви. Она проснулась наполненной, теплой и с бесконечно повторяющейся его фразой: "привет. Я ждал тебя"... она безмолвно шептала ее стоя в душе и сидя за завтраком... Ее губы еще горели от его внезапного поцелуя... она невольно облизывала их вновь и вновь ловя на себе это воспоминание ночи. И не смотря на то, что до этого он любил ее тело уже не раз и она помнила прикосновения от его губ по телу, этот поцелуй затронул ее глубже, чем имел право... Прозвенел телефон, отвлекая, но не выводя ее из размышлений... - алло? .... - нет, не сегодня. Не могу... -  да, потом ... Спасибо....

Положила трубку, и положенная трубка как будто дала толчок к смене настроения. А ее настроение могло меняться за доли секунды, не считаясь с внешним расписанием ее жизни, оно просто менялось и обрушивало на нее все без разбору эмоции, как будто говоря: "теперь сиди и разбирайся"... Но она достаточно хорошо знала себя, и поэтому давно заключила с собой сделку: никаких эмоций днем, только вечером, только когда все дела сделаны можно будет залезть в горячую ванну и думать о чем угодно. Вечером. Не сейчас. И эмоции как послушные псы отступили и разрешили ей не чувствовать их полностью. А эмоций было много. "А ведь для него это всего лишь проявление страсти, всего лишь желание плоти. Подумай об этом. Твоя душа тут не при чем. Он просто поцеловал тебя. Ничего не зная о тебе. Это был просто поцелуй" - уговаривала она себя и торопливо одевалась. "Никаких декольте сегодня. Ничего такого яркого. Потому что явно хотелось замкнуться глубоко внутри себя, не пропуская никого. Не сегодня". Заказ такси. - В аэропорт... Снежинки гладили ее по лицу, таяли на пальцах... она невольно представила, что она одна из них... маленькая, холодная, фатально падающая ему на руки... И растаявшая как очередная надежда... как тысячи растаявших до неё и тысячи растаявших после. Какая разница? Кто-нибудь вообще задумывается о том, как живут снежинки? Неужели их предназначение просто растаять на чьей-то руке незамеченной.

Самолет опаздывал. И она, сделав пару звонков, снова погрузилась в свои мысли... Ее ошибкой было слишком сильно предавать значения тому, что для других было чем-то не обременяющим и приятным... И какой желанной была мысль, что ее незнакомец это тот, кто ей нужен.. И какой пугающей показалась реальность, когда она представила, что возможно, он такой как  все... Нет, безусловно, всё они эти мужчины хорошие друзья, прекрасные любовники, но при условии ее внутренней отстраненности. И мысль спасение: «как хорошо, что мы не разговариваем». Этот получаемый экстаз с помощью его был великолепен, и она даже на время забыла про свое одиночество... но этот поцелуй задел ее душу и поколебал уверенность в продолжении. Мысли нужно было все отбросить и не пускать дальше, вглубь, но они были единственные гости ее внутреннего мира, поэтому она не хотела быть с ними слишком жестокой. И она принимала их всякими, как будто в желании трансформировать и улучшить... И уже стало казаться, что это был прощальный поцелуй, и что больше ничего не будет. "В чем смысл этих его встреч с ней? Может быть, он уже получил, что хотел и теперь ему уже неинтересно". Мысли прервал подошедший мужчина, и она с благодарностью посмотрела на него и начала разговор. Это был тот, кого она должна была встретить и отвезти в гостиницу. Через 5 минут она уже смеялась его шутке и флиртовала так, как будто этот мужчина был лучшим в  мире. Да была такая особенность ее сознания... переключать настроение. Тем более мужчина был довольно симпатичным и милым. Тем более от него зависел кусочек ее материального благосостояния... Она чувствовала, что нравится. Это самое легкое нравится в самом начале беседы, когда все еще является предположением... Во всяком случае, это будет веселая неделя... Он угостил ее ланчем, а вечером двусмысленно намекал на продолжение. Она естественно ничего не поняла, как и тысячи раз до, и наивно смотря в его голубые глаза, говорила о том, что завтра рано вставать и нельзя быть сонной на завтрашней встрече. Он ушел довольным, она умела давать надежду, о том, что надежда чаще всего умирала, никто и не вспоминал. Разумеется, он взял ее номер телефона. Разумеется, она дала ему его так, как будто не хотя, как будто получить ее бесценный номер, это была полностью его заслуга... Вечером он даже ей писал... красивые фразы... она вежливо и кокетливо отвечала... но это вселяло в нее такую пустоту, что хотелось кричать... Лежа в пене при свете свечей...   А она всегда принимала ванну при свечах... Отправляя ему в ответ смайлик улыбки, по ее щекам текли слезы отчаяния, и когда  хотелось швырнуть  телефон в угол, она бережно положила его на полочку рядом с ванной на полотенце, предварительно убедившись, что он не промокнет... Горячая ванна и свечи всегда ее успокаивали, как будто только они обладали той теплотой, которая ей необходимо. Как будто за день, общаясь с другими, она замерзала настолько, что ей необходимо было это тепло. Странно было лишь то, что теплые слова других мужчин не подогревали ее, а заставляли только еще сильней ощутить какой-то непонятный внутренний холод... Да, хорошо, что есть горячая вода... Из ванны она вышла уже с легким сознанием. Она чувствовала в себе мягкость и воздушность и все, что было за день, превращалось в пыль. И сила верить вновь просыпалась. И она снова верила. И ложась спать, она заставила себя пообещать себе лишь одно: "не разговаривать с ним". Так как боялась, что разговаривать с ним, как с другими она точно не сможет.   Что с ним она может быть лишь собой. Но так как собой было быть ей не очень привычно… Присутствовал страх, что она все испортит... и поэтому лучше молчать...   думала она... погружаясь в сон...

День

Утро на цыпочках подошло к ней, и пока она продолжала спать, нежно целовало ее в закрытые глаза. Но даже, когда сон полностью исчерпал себя, она не спешила открывать глаз, лежала неподвижно некоторое время, как будто что-то боясь спугнуть. Но ничего и никого не было рядом, поэтому это бездействие было ненужным. Мысли первыми затанцевали в ее проснувшемся разуме. Одна из них отметила, что его снова не было ночью. Две другие за доли секунд уже успели поспорить о причине его не появления. Она взмахом ресниц оттолкнула их всех  в сторону, но, не успев добраться до спокойствия, столкнулась с улыбающейся надеждой. Эта ее надежда была особенной.   Тысячи раз умирала и когда она уже праздновала конец зависимости, надежда как ни в чем не бывало появлялась рядом, и невозмутимо улыбаясь своей неподражаемой улыбкой шептала, почти как и в это утро: "Еще не все потеряно. Телефон зазвонит. Еще будешь чувствовать прикосновения его пальцев по своей маске, надетой на глаза". "Ты опять?" - внезапно произнесла она, вслух обращаясь к надежде. "Нет. Он не придет. Хотел бы пришел". Она задумалась, невольно вдруг как вживую ощутив его бархатную кожу.   Волна возбуждения слегка прикоснулась к ее спине, но,   внезапно сменившись волной грусти, отступила. Отвыкать от него было не тяжелей, чем от шоколада. Но кто хоть раз  отвыкал от шоколада, тот знает, какие мучительные минуты случаются в тот момент, когда вместо привычного кусочка шоколадки язык чувствует что-то другое, неважно что. И можно быть как угодно сытой, даже усталой от чрезмерной сытости ... и думать, все равно думать об этом кусочке шоколада.   Все наверное могло бы быть намного проще, если бы ее надежда не была такой живучей и сильной. Совет, прочитанный где-то "убей надежду и наступит новое начало", хороший совет, но применим лишь к чахлым надеждам.   Что бы автор цитаты сказал, имей он надежду с невероятно сильной жаждой жизни. Ради продолжения своего существования ее надежда могла проделывать невероятные штуки. Имитировать свою смерть, превращаться в другие чувства и маскироваться так, что любой профессионал позавидовал бы. Она снова посмотрела на надежду, надежда нахально делала вид, что все это было не о ней.

Она наконец-то встала. Сегодня точно нужно что-нибудь сделать. Подошла к шкафу и достала красные туфли. Туфли, которые она одевала только на встречу с ним. В груди что-то трепыхнулось, опять прикосновение надежды, она привыкла уже к ней, и результат привычки был в том, что она могла разделять желания, внушенные надеждой от других своих желаний. "Выкинуть" от этой мысли надежда вцепилась в ее горло и начала душить, так, что она чуть не заплакала. А туфли, почувствовав прикосновения ее рук, засветились от предвкушения, они не умели определять время и жили лишь прикосновениями. Она утешила их тем, что пообещала, что будет отныне носить их днем. Какой смысл от обуви, которая ютится в уголке шкафа и не носится. Надежда от этих ее размышлений изобразила унылый вид и поплелась за ней обратно в комнату. Она взяла ножницы и подошла к домашнему телефону. "Может взять и обрезать шнур. Какой смысл в телефоне, который не звонит?" Но обрезать шнур это было так по-детски, хотя на самом деле остановило ее вовсе не это. Она не любила портить вещи, неважно шнуры, или посуду, телефоны или цепочки. Поэтому она всего лишь резанула ножницами воздух и убрала их на место. А в телефоне просто отключила звук. В конце концов, ни телефон, ни шнур, ни маска, ни туфли, не виноваты в том, что он не хочет ее больше. "Не может, что-то случилось, уехал в командировку, потерял память" - пропихнуть попыталась свои версии надежда. "Не хочет", неумолимо подумала она, хотел бы, и память вернулась и все что угодно.

Сотовый телефон пищал: "прочитай меня". Он никогда не писал ей. Но, сейчас в его отсутствие, она невольно пыталась обрести его во всем. И зная, точно, что это не он, она ловила себя на мысли, а вдруг это он, тут же выкидывала эту мысль и о чудо навремся отвлекалась от него. Чтобы снова через некоторое время тонуть в мыслях о нем.

"Поменять номера телефонов, адрес, цвет волос, город, страну... Все это уже было и все это не меняло внутри ровным счетом ничего.   Пусть поэтому ликует надежда и думает, что она победила. " А поменять достаточно только одну мысль... Что, теперь, если он захочет ее, ему придется поменять как минимум ритуал начала.

На часах был полдень. Она, продолжая размышлять с удовольствием, одевала красные туфли, аура которых была так сильна, что пока она шла по городу, мужчины больше обычного оглядывались ей вслед.

В маленькой сумочке, небрежно повешенной на руке, лежала маска, телефон и ключи. Когда телефон зазвонил, она, нечаянно задев  маску, выронила ее на асфальт.

"Простите, Вы уронили", – оглянувшись, она увидела обладателя бархатного голоса, это был симпатичный мужчина, протягивающий ей ее маску...