26. Луна в Водолее

(Мемуары московского Казановы – XXVI.)

- А, да что с тобой разговаривать!

Рута картинно выдохнула и решительным жестом опрокинула очередную стопку водки. Потом отрезала тонкий ломтик от едва оттаявшей, или – на местном наречии – расталенной тушки омуля, которую только что привезла из Тикси. Посолила, поперчила, макнула в кетчуп, картинным жестом отправила в рот...

После чего с пьяной настойчивостью повторила:

- Чего с тобой разговаривать, у тебя же Луна в Водолее.

- Ну и что?

Страшнее людей, принимавших всерьёз и самостоятельно строивших гороскопы, в те годы были только фанаты от соционики. Все только и делали, что типизировали: "А что же ты хочешь, он твой дуал!" – и ещё какие-то мудрёные слова, абсолютно непонятныне для непосвященных. Минута, и на тебе поставили клеймо Робеспьера или, допустим, Штирлица: приговор, который обжалованию не подлежит. В отличие от Луны, которую можно запросто сместить из Водолея куда-нибудь в Рыбы, подмухлевав час собственного рождения. В этом отношении любители гороскопов были гораздо более безобидными. Час ведь не день, акушерка вполне могла ошибиться?! И я подавил возникшее было желание немедленно спасаться бегством. В конце концов, соседей по коммуналке не выбирают, а водка на столе еще далеко не кончилась, равно как и омуль. Когда ещё доведется попробовать настоящую строганину из Заполярья?

Но главное -  какая-то неуловимая искорка, промелькнувшая в тёмных, чуть запавших глазах сидевшей напротив за столом кудрявой  брюнетки. Наверное, именно она побудила меня принять этот мяч от своей собеседницы и тут же отпасовать его обратно.

- Ну и что теперь прикажешь делать с теми, у кого Луна в Водолее?

Новая стопка "Столичной" из запотевшей бутылки упокилась в Рутиной луженой глотке.  

Была в этой женщине какая-то странность, выпадение из всех и всяческих классификаций: Габен не Габен, Бальзак не Бальзак (хотя лично я с произведениями святой Аушры [1] познакомился в Самиздате еще лет за пять до начала всеобщего помрачения соционикой и относился к ним более чем скептически). Возвращаясь к Руте Генриховне: украинско-еврейская фамилия с приделанным литовским окончанием шла ей, как корове седло. Потому что смуглое лицо, нос с горбинкой и впавшие скулы придавали вид скорее благородно-азиатский – и никак не соотносились с образом флегматичной дочери Жемайтии, на который девушка могла бы претендовать по праву  рождения. Ну никак, даже и не уговаривайте!

- А говорить с ними бесполезно! – с пьяной уверенностью повторила Рута, после чего перешла наконец к резолютивной части  приговора:

- Их только трахать надо.

- Ну так что, пошли? – Ваш покорный слуга уже давно стоял на низком старте, ожидая сигнального выстрела. И то, что еще полчаса назад не привиделось бы ему и в страшном сне, ни  в счастливом, вдруг обрело пугающую реальность:

- А пошли!

Сестрица моя только рукой махнула, провожая нас скептическим взглядом: хорошо зная цену и соседке, и собственному брату, иллюзий в отношении обоих она не питала уже давно.

Раздевалась Рута быстро и уверенно, но тут её можно было понять: еще вчера девушка пребывала в объятиях полярной ночи. Света белого не видела в самом что ни на есть прямом и буквальном смысле. И, вообще, её рассказы о жизни и быте в краях вечной мерзлоты были весьма колоритны. Как, например, однажды утром входная дверь оказывается завалена  снегом напрочь, до уровня потолка – и приходется вылезать через окно с подветреной стороны, а потом брать в руки лопату и, как это у них назвается, "откапываться". Или как она ушла в гости к соседке и загуляла там на пару дней. А семилетний сын, оставшийся дома в полном одиночестве, всё-таки не выдержал и пошёл искать маму. Но ветер был такой, что бедного мальчика просто сносило – и тогда сообразительный ребенок для остойчивости запихнул себе в штаны два тяжеленных утюга, в каком виде и появился на пороге соседкиного дома. С красным носом и весь в снегу, но несказанно счастливый обнаружить мамочку целой и невредимой.

Впрочем, были в Рутиной жизни за Полярным кругом и такие подробности, о которых она предпочитала не распространяться. Лишь один раз, тоже после стакана сорокаградусной, сквозь зубы объяснила, откуда у ее Жени такие проблемы со здоровьем и с умственным развитием. Оказывается, однажды трехлетнего мальчика похитили, желая получить с неё выкуп. А чтобы он своими криками не выдал своего местонахождения, постоянно поили малыша водкой. И что с того, что через три дня похитителей нашли, судили и посадили? Здоровье сына было уже безнадежно подорвано. Куда же и при каких обстоятельствах исчез её муж, он же Женин отец, я так и не услышал. Да и существовал ли он вообще таковой в природе.

Нет, с гораздо бОльшим энтузиазмом девушка обсуждала гороскопы, выстроенные тут же на коленке. Юпитер у тебя, дескать, в восходящем аспекте, а вот Марс с Меркурием...

- Только умоляю, - комментировала в таких случаях сестрица, - не говорите,   что килька у меня в томате,   а Венера в неглиже. Всё равно не поверю.

Но сегодняшней ночью созвездия судьбы встали в совсем иную конфигурацию, едва ли не Раком. Скинутые одежды скоренько отправились вдоль по Млечному пути, и вот уже мой Стрелец метким выстрелом вонзился в её Деву, а та и рада-радёшенька. Какой там крылатый Эрос возвышенного любовного соединения, столь любезный сердцу поэта? Забудьте, дамы и господа - зима на дворе! Давным-давно уже подалась ваша птичка в тёплые края, в гости к Журавлю, Голубю и прочим пернатым созвездиям Южного полушария, вплоть до загадочной и непостижимой Райской Птицы. А здесь уж по-простому, по рабоче-крестьянски.

Да, сейчас мы с Рутой откровенно трахались. Не мой стиль, конечно, но если женщина хочет именно этого, а я способен дать ей желаемое, то закалённый в боях герой сексуального фронта всегда готов. Молодой хренок на закуску, после водочки и строганины – как раз то, что доктор прописал.   Итак, мотор, хлопушка и... поехали!   Вперед, к победе коммунизма над онанизмом.

В движениях моей сегодняшней женщины была какая-то здоровая крестьянская основательность. Раскинув слегка приподнятые ноги в "миссионерской позе №1", она подавалась навстречу размеренно и крепко, словно отгребая лопатой снег от входной двери своего северного жилища. Или даже, прокладывая лыжню по свежевыпавшему снегу – ослепительно белому, рыхлому, не успевшему еще слежаться. Раз, раз, раз! Левой, правой, снова левой... Руки на моих плечах, довольное всхрапывание в такт размеренному движению долбающего крепкий лёд стального лома, а потом – затягивающая вглубь бездонная полынья.

Вот уже и первый женский оргазм. Спустя пару минут второй, потом третий...

- Так, у меня, кажется, всё. А ты?

Что я? Как учил нас вождь мирового пролетариата, "Пора кончить" [2]. Оставался незаконспектированным только один важный параграф.

- В тебя как, можно?

- Да ты чего, милый? У меня там рессора!

Ну если твоя женщина, по её же словам, надежно подрессорена – тогда ногу на педаль газа, и полный вперед по ухабам и кочкам финишной прямой! Несколько резких движений с моей стороны, и вот уже полная победа социализма в одной отдельно взятой вагине. Клапаны открыты, давление стравлено, стоп-машина! Можно спокойно одеваться и назад, к водочке и расталенному омулю.

На этом мои отношения с Рутой и закончились. Оба поставили по новому крестику в своем списке поимевших и поиметых – и двинулись к новым сексуальным свершениям на этом бесконечно долгом пути.

Но в памяти навсегда сохранилась её последняя фраза перед расставанием. Смерив меня подозрительным изучающим взглядом, девушка задумалась на мгновение, а потом изрекла свой приговор:

- Что-то ты, дружок, напутал с часом своего рождения. Ну не может у тебя быть Луны в Водолее, не тот тип.

И обречённо выдохнула:

- В Козероге она. Зуб даю, в Козероге!

[1] Аушра Аугустанавичюте – литовская социолог-самоучка, автор популярной типизации личности по 16 классам, известной под названием "Соционика".

[2] В. И. Ленин, ПСС (5 изд.), т. 5, с. 144-148