Возраст любви aka Рассказы о любви

Сусанна и старцы.

–  И что Вы делаете в этом прекрасном тенистом саду, почтеннейший судья Азарий?

–  Я думаю, то же, что и Вы, почтенный судья Мисаил.

–  Я здесь по приглашению добродетельной Сусанны, дочери Хелкия и благочестивой супруги почтенного Иоакима, сына Иоакима, царя Иудейского, которого Навуходоносор, как всем известно, когда-то взял себе в помощь.

Добрая женщина, позволила мне здесь укрыться от лучей палящего солнца и сварливого характера моей глубокоуважаемой супруги, которую, как Вы, конечно, знаете, почтеннейший, я люблю больше всего на свете.

–  Представьте себе, глубокоуважаемый судья, что и я здесь по той же причине.

Добродетельная и благочестивая Сусанна, заметив, как я страдаю от жары и не решаюсь после продолжительного разбирательства сложнейшего дела отправиться домой, где меня ждёт моя супруга Сара, не менее любимая мной, чем Вами Ваша Шира, тихонько шепнула мне, что я могу, если только буду скромен, немного отдохнуть в её прекрасном тенистом саду, пока не спадёт дневная жара и пока она в дальнем углу сада будет совершать обычное для неё купание...

И что я вижу? Я вижу здесь Вас! И теперь я не понимаю, что я должен себе обо всём этом думать! И, может быть, Вы мне объясните?

–  Но ведь и я, любезный Азарий, нахожусь здесь под строжайшим секретом, что ещё раз подтверждает благочестивый характер добродетельной Сусанны. Нам, таким образом, не о чем беспокоиться. Чистота Сусанны известна всем иудеям так же хорошо, как и её беспримерная красота!

–  Вот это-то меня и беспокоит! То, что Вы не забыли упомянуть о её красоте!

–  Но что же здесь удивительного? Надо быть слепцом или просто глупцом, чтобы не замечать эту белоснежную грудь, при виде которой даже такой старец, как я, мечтает стать младенцем, чтобы припасть к ней губами...

А эти тяжёлые огненного цвета волосы, способные укрыть вас с ног до головы и от жары, и от холода, и от печальных старческих мыслей!..

А эти алые сочные губы, из которых, кажется, при одном прикосновении к ним брызнет сок, как из спелого и сладчайшего граната!..

А эти белые сахарные зубки, способные легко и нежно прокусить даже такую зачерствевшую грубую кожу, как моя или Ваша...

А эти два крепких живых полушария чуть пониже спины, которые так аппетитно перекатываются под её платьем, если смотреть на неё сзади, когда она спешит в синагогу или на базар!.. И к которым так хочется прикоснуться, чтобы ощутить их движение в своих руках!..

А её тонкие запястья рук и почти такие же тонкие щиколотки ног!.. Благодаря чему на ложе любви Вы не чувствуете разницы, лежат ли на ваших плечах её ручки или её ножки...

–  Остановитесь, почтенный Азалия! Иначе Вы вспомните ещё и её поистине божественную походку, которая сводит с ума весь Вавилон и не только!

Ни один художник в мире не способен передать это волшебство, которое можно оценить только в движении, только вживую, только воочию!..

К тому же, я вижу, что красота Сусанны волнует Вас гораздо больше, чем её благочестие. Как, впрочем, и меня...   И это мне не нравится!

–  Но почему?! Разве красота не есть Дар Божий?! Она может нести только благо! Какое счастье даже просто взирать на красоту милосердной Сусанны! Сам Яхве, наверняка, любуется ею и никогда  не оставит её своим вниманием!

–  Вы или безумец, или лицемер!! Разве Вам никогда не хотелось вкусить этого сладкого тела, которое Вы мне тут только что так восторженно расписали?!

–  Несчастный! Эти страшные мысли я скрываю даже от самого себя! Ни мой возраст, ни моё положение, ни моя добродетельность, в которой никто не посмеет усомниться, никогда не позволят мне преступить границы приличия!

–  Вы в этом уверены? А если она сама предложит Вам вкусить её тело? И  при этом всё останется в тайне? Или сложатся такие обстоятельства, когда Вы сможете овладеть ею, хоть и насильно, но при этом она вынуждена будет молчать?

Неужели Вы откажете себе в удовольствии войти в неё всей Вашей возбуждённой плотью и остаться там как можно дольше? И видеть, как это великолепное, свежее, гладкое тело энергично и весело извивается в Ваших руках и требует от Вас всё больше и больше?!

Не станете же Вы утверждать, что предпочитаете в Вашем возрасте сухари свежайшему инжиру!

–  Вы говорите о невозможном! Юная, свежая, практически непорочная (по крайней мере, в душе своей) дева, едва вступившая в жизнь, окружённая восторженным поклонением не только мужа, но и молодых, красивых, горячих юношей Вавилона, источающая сладкий аромат при каждом своём движении – и старец, одной ногой уже стоящий в гробу, полумертвец, кожа которого похожа скорее на пергамент, суставы скрипят при каждом движении, изо рта пахнет гнилью, а глаза слезятся, вместо того чтобы излучать благородный блеск... Нет, любезный, грешно искушать старого человека!..

–  И всё-таки, если бы она сама предложила Вам это, Вы бы согласились?

–  Я не смею даже подумать об этом! Хвала Богу, что она, не гневаясь, позволяет мне хотя бы иногда, не отводя взгляда, любоваться её непорочной красотой и юностью! Это ли не добродетель в чистейшем своём проявлении?! А моё поклонение её красоте, поверьте мне, носит чисто созерцательный характер.

–  Так вы здесь уже не в первый раз?

–  К счастью! Иначе не представляю себе, как бы я пережил сварливый характер моей любимой Сары, вступившей в тот возраст, когда женщины теряют способность рожать и жить в определённом цикле. Вы же понимаете, о чём я говорю... Наши отношения  с супругой давно уже приобрели чисто деловой характер, и отнюдь не по моей вине. Но почему-то именно это больше всего и раздражает мою Сару...

–  Значит, у Вас уже давно не было женщины?

–  Ну, почему же? У меня есть парочка постоянных, закреплённых за мною молоденьких жриц любви в Доме свиданий.

Да и среди прислуги есть пара-тройка симпатичных мордашек, которые не смеют мне ни в чём отказать... Особенно, когда я прихожу отдохнувшим и воодушевлённым для благих дел из непорочного сада Сусанны...

–  И после этого Вы хотите убедить меня, что Ваше любование Сусанной носит совершенно невинный характер?!

–  Но что же делать? Такие, как я, для неё не существуют! И хотя во мне ещё достаточно сил и желания, я вижу, как взгляд молодых женщин на улице скользит по мне, как по пустому месту...

Такие, как я, или даже, как Вы, для них уже мертвы!.. Они нас просто не замечают... И каждый день убивают нас своим равнодушием... Что им до наших желаний! Жизнь и законы продолжения рода заставляют их видеть только молодых и сильных... Какая это медленная и мучительная пытка – оставаться полным желаний, перешагнув через определённый возраст!..

Вот и Сусанна, проходя совершенно обнажённой мимо меня из купальни к своей любимой беседке, даже не считает нужным прикрыть свою красоту... Она уверена, что некий важный орган в моём старческом теле уже давно не шевелится при виде такой красоты... Что я не более опасен, чем пень в её парке или чашка на её столе...

И я боюсь открыть ей правду. Ведь тогда мне навсегда будет запрещено лицезреть эту возбуждающую меня красоту...

– Как это унизительно! Если она думает, что и я буду вести себя подобно евнуху, она жестоко ошибается! Я обязательно вложу свой палец в её алый и жаркий ротик!

–  Я и сам не раз наблюдал, с каким вожделением Вы смотрите на Сусанну, когда она проходит мимо Вас. На Вашем лице столько же скрытого желания, сколько и муки от невозможности его удовлетворить!

Должно быть, благочестивая женщина попросту сжалилась над Вами! Как, впрочем, и надо мной!

Иначе, чем объяснить, что она пригласила в свой сад не тех, кто уже потерял способность чувствовать и вновь приобрёл спокойный детский взгляд на мир, а нас, ещё бодрых старцев, страдания которых эта бесполезная, невостребованная бодрость только увеличивает.  

–  И всё же мы должны доказать ей, что люди нашего возраста достойны не только благочестивого сострадания! Что мы заслуживаем такого же серьёзного внимания к нашим мужским потребностям, как и те, кто только ещё начинает счёт своим любовным победам...

Одними Домами свиданий от этой проблемы не отмахнуться!

–  Не обольщайтесь, друг мой! Это невозможно! Когда Сусанна проходит мимо меня, зная, что я наблюдаю за ней из-за кустов, ни один мускул не дрогнет на её лице...

Но как меняется её походка, каким румянцем покрываются её белоснежные щёки, когда она проходит мимо других кустов, где прячется, как я заметил, ещё совсем юный отрок!.. Какими грациозными становятся движения её рук, в которых она держит тончайшую шаль для обтирания, то прикрывая ею свои потаённые красоты, то обнажая их вновь!..

–  Так мы здесь не одни?! Есть ещё какой-то мальчишка?!

–  Не беспокойтесь! Я уверен, что он проник сюда по собственной инициативе! И только добродетель Сусанны не позволяет ей выгнать его с позором... К тому же нельзя быть таким эгоистом! Красоты Сусанны хватит на всех!

Да вот и она! После купания! Полуобнажённая! Посмотрите на это чудо! Разве это не прекрасно?!

–  О, дьявол! Я чувствую в себе желание девятнадцатилетнего юноши! Я чувствую мощное тайное движение в том самом месте, которое дома, рядом с моей Широй, давно уже кажется безжизненным!

Я хочу её здесь и сейчас! Какая жестокость проходить мимо! Как она смеет так равнодушно смотреть в нашу сторону, зная, что мы просто умираем от желания?!

–  Подождите, подождите! Сейчас Вы увидите, как она изменится, когда будет проходить мимо вот тех кустов, где от желания не умирают, где его смело демонстрируют!

–  О, да! Как изменилась её походка! Как сладострастно томны стали движения! Но что это?! Этот наглец указывает ей на своё причинное место, где всё возбуждено! Какая наглость! Я поколочу его!

–  Смотрите лучше, чтобы он не поколотил Вас! Вы слишком возбуждены, и, мне кажется, что он тоже заметил нас! Видите, с какой злобой смотрит он в нашу сторону? Теперь мы пропали!

–  Это ещё почему? Мы почтенные влиятельные люди! Нам ли бояться этого щенка!

–  К сожалению, юность беспощадна к старости! Это закон выживания и продолжения жизни. Даже если она слабее, природа всё равно становится на её сторону, помогает не нам, старикам, а ей. И женщины это чувствуют. Потому и скользят по нам, старикам, невидящим взглядом...

–  Вы опять за своё! Я же сказал Вам, что так просто не сдамся! Сусанна будет моей! А потом и Вашей тоже! Это будет мой Вам подарок! Чтобы опровергнуть все Ваши трусливые мысли...

Это будет моя месть всем этим легкомысленным и слепым созданиям, которые, обладая соблазнительным телом, так спешат забыть о нашем существовании, о наших ещё живых Я буду с ней медленно и беспощадно! Я открою ей такие восторги тела, такие глубины страсти, которые заставят её забыть и мужа, и молодых слишком быстро воспламеняющихся и так же быстро сгорающих юношей!

Я заставлю её умолять меня о продолжении её истязаний! Однажды познав меня, она сама будет ползать в моих ногах, целуя их, и  не только... Умоляя меня войти в неё снова и снова!

Представьте это свежее, гладкое, благоухающее тело извивающимся от сладострастия рядом с Вашим, морщинистым и старым!.. Это ли не свидетельство Вашего бессмертия?! Особенно, если она ещё и понесёт от Вас!..

–  Смотрите! Смотрите! Мальчишка сорвался и куда-то побежал! Боюсь, как бы не было беды!

–  Испугался! И правильно сделал, что удрал! Иначе бы я переломал ему моей палкой все рёбра!

–  Что толку? Как раз эти раны, возможно, и сблизили бы его ещё больше с Сусанной, которая, наверняка, не оставила бы его страдания без своего участия. Дороги страсти так прихотливы!

–  Вы опять за своё!..

–  Вы слышите?

–  Что?

–  Вы слышите крики?! Сюда бегут люди! Это всё гадкий мальчишка! Я так и знал! Это он поднял тревогу!

–  Ну, и что?! Кто и в чём посмеет обвинить нас, уважаемых судей?

–  Нас обвинят в нечестивых замыслах! Никто не поверит, что Сусанна пригласила нас сюда сама! Да ей и нельзя признаваться!..

–  В таком случае я первый обвиню её в прелюбодеянии!

–  Вы сошли с ума! С кем?

–  Да, хоть, с Вами!

–  Вы не сделаете этого, хотя бы из уважения к нашей должности!

–  Вот здесь Вы правы! Судья никогда не даст в обиду судью! Значит, надо обвинить во всём мальчишку! Где его сейчас найдёшь?!

–  Но честь Сусанны?! Она была так добра к нам!

–  Добра?! К мальчишке, а не к нам! Вы забыли этот равнодушный взгляд? Эту изменившуюся походку?

–  Не делайте этого!

–  Поздно! Слушайте сюда! Мы гуляли по саду, увидели, как некто набросился на Сусанну. Кто-то огромный. Очень сильный. Мы испугались, бросились за подмогой. Нечестивец убежал. Его лица мы не видели. Вот и всё!

–  Если бы всё было так просто! Вы забываете, что черни всегда нужно очернить добродетель, а толпе всегда нужна жертва, а маленькая ложь влечёт за собой большую..   Впрочем, всё уже поздно!..   Делайте, что хотите!.. Но почему я не вижу в этой толпе противного мальчишку?.. Мне кажется, он прячется не случайно! Мы ещё встретимся с ним!..