Модель. Продолжение

Она позвонила, попросила приехать, я согласилась. Меня тянуло к этой умной симпатичной девушке, не боявшейся плевать на условности, живущей жизнью, которая ей нравится, и еще умудряющейся зарабатывать на этом неплохие деньги. Не могу сказать, что я под ее влиянием сменила ориентацию или вообще отказалась от обуви, но меня неудержимо привлекала ее внутренняя свобода, отказ от общественного мнения, спокойная, уверенная доброжелательность, и я всегда с удовольствием откладывала все дела, чтобы окунуться в ее мир фантазий и реализации самых сокровенных желаний. Правда, в этот раз Светлана пригласила не к себе домой, а почти за город, в один из районов частного сектора. Попетляв среди покосившихся, часто заброшенных домиков на самой окраине города, я все-таки с трудом нашла названный ей дом. На удивление, по сравнению с откровенно депрессивным районом, почти прилично выглядевшим. Заперев машину, я прошла через двор и постучала в деревянную дверь. Света открыла почти сразу. Я не узнала ее. Яркий, агрессивный макияж, подчеркивающий ее немного восточную красоту, жесткие волосы заплетены в косу. Черная кожаная короткая юбка туго обтягивает зад, такой же короткий кожаный топ с глубоким вырезом, в пупке блестит сережка. На ногах высокие плетенные босоножки на высоченной шпильке. Ни дать ни взять, Госпожа из тематических фильмов. И явно взведена до предела, внутреннее напряжение просто витает в воздухе вокруг нее. Кивнув, Света пропустила меня вовнуть, провела в скромно обставленную комнату.

- Юлька, есть предложение. – начала она сходу. – Не так. Предложение с большой буквы. Можем заработать очень много.

- А…

- Молчи и слушай. – оборвала она резко. – Мне предложили снять ролик на заказ. Эксклюзив, на мой канал выкладывать нельзя. Только для заказчика. И мне нужна модель. – она называет сумму, от которой у меня кружится голова. – Это пополам.

От страха у меня холодеет в животе. Но любопытство разбирает так, что я с трудом могу усидеть на стуле.

- В чем подвох? Такие деньги за… Пытки? Убийства? Расчлененка? Групповуха?

- Я не снимаю порно, - фыркает Светлана, - репутация дороже. Не волнуйся, даже раздеваться на камеру не придется. Просто жесткий бондаж, и скорее всего, у тебя останутся следы на теле от оков и веревок, придется прятать, пока не сойдут.

- Света, что не так с этим заказом? – твердо спросила я. – Чего ты так завелась? Не верю, что от жадности. Хотя мне тоже деньги очень нужны…

- Понимаешь, все должно быть по-настоящему, по условию заказа. Сценарий заказчик прислал, он же и снял этот дом.

- Что, по-настоящему? – не поняла я, и опять холодные пальцы страха сжали живот.

- Твои эмоции должны быть настоящими. Если больно, тебе должно быть больно…

- Почему ты выбрала меня? – страх все еще не отпускал, и ее нервозность передалась и мне. – Ведь у тебя полно моделей…

- Ты смелая. – глядя мне в глаза, медленно произнесла она. – И ты очень чувствительная, ты просто взрываешься от того, что ты чувствуешь.

- Это надолго?

- Пока не закончим весь сценарий.

- А почитать его можно? Хотелось бы знать, что меня ждет.

- Нет. – она покачала головой. – Все по-настоящему. Разве что ты будешь знать точно, что я не причиню вреда для твоего здоровья. А следы и синяки сойдут…

- Я согласна. – твердо сказала я. Хотя внутри все заледенело от страха, но отказываться от такого приключения я точно не собиралась. Можете считать меня ненормальной после этого.

- Тогда звони на работу и домой, предупреди, что какое-то время твой телефон будет выключен.

И я позвонила, стараясь, чтобы голос не дрожал от волнения.

- Пойдем, - скомандовала Света, когда я закончила разговоры.

Взяв меня за руку, она повела меня в другую комнату. Войдя туда, я содрогнулась. Комната была уже подготовлена. Мебели не было, окно закрыто ставнями изнутри. Лампочка под потолком, деревянный крашенный пол, блеклые обои. На маленьком столике в углу – включенный ноутбук, стойка с пока еще выключенным софитом, видеокамера. В углу комнаты – вмурованный в пол и в потолок деревянный толстый брус с перекладиной, уж не знаю, как использовали его хозяева дома. И целая куча разных цепей, веревок, наручников, каких-то упаковок, сваленных на полу. Это для меня. Внутренне я содрогнулась.

Вдруг, без предупреждения, Света разворачивает меня к себе, притягивает и почти грубо впивается в губы поцелуем, безжалостно хороня в нем свою помаду и четко прорисованный контур. Почти задыхаясь, отпускает меня.

- Не бойся, Юлька. Я и сама безумно волнуюсь… Ты доверяешь мне?

- Да, - твердо говорю я.

- Тогда начнем… По сценарию, девушка приходит в этот дом, чтобы снять его, и попадает в руки похитительницы, чтобы потом быть проданной в сексуальное рабство.

Света подхватывает камеру, софит и выталкивает меня из комнаты, а потом и из дома. Стою возле закрытой двери, жду, пока она не разрешит войти. Возится она довольно долго, от ожидания и волнения у меня потеют ладони, и вот наконец, дверь слегка приотворяется, и я понимаю, что можно войти.

Толкаю дверь, хочу осмотреться, но неожиданно мой рот оказывается зажат ладонью подружки, а ее рука вцепляется в мою и тянет за спину и вверх. Скорее от внезапности, чем от реального страха, почти не сопротивляюсь. Света молча срывает сумку с моего плеча, заламывает за спину вторую руку, и я чувствую, как на запястьях захлопываются браслеты наручников. Мой рот опять заткнут ладонью, и она подталкивает меня в спину, направляя в комнату. Я упираюсь больше для вида, по пути замечаю софит и камеру, которая снимает все происходящее.

В комнате Света молча заставляет опуститься меня на пол, отрывает ладонь от моего рта, но тут же быстро заклеивает губы двумя полосками скотча. Быстро переносит свою аппаратуру, это время я покорно жду, сидя на полу. Опять включена камера, яркий свет. Она подходит ко мне, в ее руках ножные кандалы с короткой толстой цепью, соединяющей браслеты. Наклоняется, захлопывает оковы на моих щиколотках. Света по-прежнему в своем кожаном наряде Госпожи, успела подкрасить смазанные губы, становится надо мной. Произносит какую-то белиберду, которую ей, видимо, пришлось выучить по присланному заказчиком сценарию, о том, что я похищена, теперь мой удел рабство, ублажать господ, служить и прочую ересь. Потом демонстративно роется в моей сумке, «выключает» и так выключенный телефон. Откуда-то приносит грубый деревянный стул, ставит его посреди комнаты. Меняет ракурс камеры, подходит ко мне, грубо подхватывает под локоть, тянет вверх, заставляя встать. Мелкими шажками, при каждом из которых чувствую, как кандалы больно врезаются в лодыжки, иду к стулу, сажусь. Она заводит мои руки за спинку стула, так удобнее сидеть. Сопротивляться я все равно не могу, даже рот заклеен, так что я подчиняюсь.

- Сейчас мы устроимся поудобнее, - говорит Света, и в ее руках появляются мотки жесткой, толстой веревки.

Спустя несколько минут, я уже связана. Руки заведены за спинку стула, связаны в запястьях, наручники за ненадобностью летят на пол. Ноги свободны от кандалов, и привязаны к ножкам стула. Веревочные петли на талии плотно притягивают тело к стулу. Светка достает откуда-то большие ножницы, и я уже без притворства отчаянно мотаю головой, но она не обращает на меня никакого внимания. Опускается передо мной на колени. На мне обычная городская одежда, блузка, широкие удобные брюки, балетки, правда, брючки из любимых, будет очень жалко, если она их порежет. Не обращая внимания на мои дерганья на стуле, Света медленно снимает одну балетку, вторую, отбрасывает их в сторону, и я остаюсь босиком.

- Рабыни не имеют права на обувь, - медленно говорит она.

И дальше я чувствую, как холодная сталь скользит по коже голени, щелк ножниц, и мои любимые штанишки превращаются в лохмотья. Она не торопится, медленно, уверенно, распарывает брюки прямо на мне, и от каждого прикосновения металла к разгоряченной коже я вздрагиваю. Ощущаю ее пальцы на своих почти обнаженных ногах, и я неожиданно так завожусь, что сбивается дыхание, с шумом втягиваю носом воздух. Света резкими движениями срывает с меня остатки брюк, поднимается с колен, выключает камеру и опять подходит ко мне, больно отрывает скотч с моих губ.

- Как удачно, что ты связана, - и ее губы впиваются в мои, и я отвечаю на этот поцелуй, язык скользит по шее, снова по губам, и мы долго-долго целуемся, пока у меня не начинает плыть туман в голове.

Камера включена, и теперь ножницы срезают с меня блузку, и опять холодный металл, и ее теплые руки скользят по коже, я не стесняюсь уже, и каждое прикосновение сопровождается стоном. Обрывки летят на пол. На мне только бюстик и трусики, которые, кажется, уже можно отжать.

Светка выключает камеру и садится ко мне на колени и расстегивает на груди свой кожаный топ. У нее красивые небольшие груди, увенчанные розовыми торчащими сейчас сосками. Приподнимает грудки рукой, другой властно тянет мою голову к себе, и в мой рот проскальзывает один твердый сосок, потом второй. Целую, сосу, облизываю, и каждое движение моих губ и языка сопровождается ее стоном. Я просто задыхаюсь от возбуждения, дергаюсь на чертовом стуле, но все бесполезно, связана я надежно. Наконец, тоже задыхающаяся Светка целует меня в губы, стирает с меня и со своих губ остатки помады.

- Нам надо продолжать, или я просто сойду с ума…

Отвязывает меня, энергично растирает мои затекшие руки и ноги. С наслаждением тянусь всем телом, рассматриваю красные, вспухшие запястья. Веревка жесткая, и связывает она меня крепко, следы точно останутся.

Через несколько минут я снова связана. Я стою на коленях возле столба в углу комнаты, руки заведены за столб и связаны в локтях и запястьях, ноги скрещены позади столба и тоже крепко связаны. На шее веревочная петля, плотно притягивающая голову к столбу. Не пошевелиться, даже головой ворочать не получается. Стоять на коленях больно, но я терплю. Светка садится на стул напротив меня, медленно, демонстративно распускает шнуровку своих босоножек и разувается. Как всегда, безупречный педикюр, ярко-красный, агрессивный лак, на пальцах ног поблескивают колечки. Я тоже такие хочу. От постоянного хождения босиком у нее грубоватые подошвы, и она прекрасно знает об этом, борется, как может, но помогает не очень. Стараясь, чтобы подошва не попала в камеру, она вытягивает одну ногу и проводит пальцами по моему бюстику, по шее, касается щеки. Я просто начинаю дрожать, когда ее пальцы приближаются к моим губам, и вот я целую их, вылизываю между пальцами, сосу каждый палец, лижу пятку. А ее вторая нога поглаживает мою грудь, живот, бедра. Вот настает и ее очередь, также старательно вылизываю вторую поднесенную к моему рту ножку. Тогда Светка не выдерживает. Выключает камеру, снимает веревку с моей шеи, локтей, связанными остаются только запястья. Она подтаскивает поближе стул, задирает свою юбку. Белья на ней нет, и она садится совсем близко, раскинув широко ноги. Она совсем мокрая, я наклоняюсь, насколько позволяют путы, и ее нижние губки встречаются с моими. Лижу, посасываю клитор, ласкаю ее языком, и очень быстро раздается громкий стон, а ее бедра как тисками охватывают мою голову. Отдышавшись, Светлана опускается рядом со мной на колени, и ее рука ныряет в мои трусики. Я схожу с ума от ее пальцев, несколько движений, и я как под ударом тока бьюсь в своих узах. По бедрам течет влага, и Светка с довольным видом облизывает свои пальцы. Потом она развязывает меня и целует.

- Этого не было в сценарии, и нечего заказчику смотреть, - улыбается она.

Я улыбаюсь в ответ и тру свои вспухшие от веревок запястья, Света растирает мои лодыжки, тоже красные, с глубокими вдавленными следами.

- Кремом дома намажешь…

На полу валяются обрывки моей одежды.

- Не волнуйся, здесь найдем тебе какое-нибудь тряпье, - ободряет меня Светка, - до дома доедешь. А там купишь себе все, что захочешь.

- Заказчик правда готов заплатить столько? – мне все еще не верится в названную сумму.

- А вот и проверим… Смонтирую ролик, и проверим. Но в любом случае я получила массу эмоций, спасибо тебе.

- Мы с тобой ненормальные, да?

- Нет. Просто я не боюсь делать то, что мне нравится. И ты бояться перестанешь… Тебе же понравилось?

- Понравилось, - киваю я, - сумасшедшие ощущения…

Через два дня на мою карточку пришли деньги.