Я другой не знаю планеты. Глава Эротическая рассказ с другом

Подарок для моего любимого доктора Лизы Готфрик и чутка для Ричарда Горна

За сумеречными тенями Черной Смерти, стлавшейся над выморочными обезлюдевшими землями Европы облаком ипритного газа, выперженного благодушно настроенными и до невероятности позитивными двуногими, точно клонированными из обрезков ногтей Тины Канделаки, сальных прядей волос Марии Захаровой и уткнувшейся последней под хвост скудоумным рылом ведьмы Надьки, клонировать кою не имело никакого смысла, да и не получилось бы : как можно воспроизвести настоящее животное, с ног до головы вылепленное из глупости ( я часто думаю, что вся эта шняга - реально проекты серого Суркова, ведь это же самая натуральная дискредитация вообще всего, Навальный на самом деле способствует расцвету коррупции и легитимизирует неонаци, а  " Пуси " взращивают семена православного террора, сливая антиклерикализм и феминизм в говно и ахуй из тупости, скотства и говноедства, даже лошадиный граф превратил атеизм в ублюдочную игру нечистым языком алазавра на самом мерзком изобретении доктора Геббельса, на  " Эхе Москвы " ), осторожно ступая каучуковыми подошвами высоких десантных ботинок крался Хью Смоленый, дылда матрос и бездельник. Выветрившийся эль рождал тошнотные мыслишки, неторопливо шевелящие крысиными розовыми хвостиками в пробитой бейсбольной битой голове длинного, он пошатывался, собирая вытекающие мозги в ладонь, засовывая их обратно, в трещину, зияющую на темени. Славный удар вернул его на грешную землю, когда он выходил из пивной. Широкорожий и донельзя довольный собой человек кратко всхрапнул, размахиваясь увесистой битой, и одним махом проломил башку матроса во славу чухонского фюрера и всей его поганой пристяжи, от которых я уже не блевал, а просто тупо хотел застрелиться, не включая тиви, не шляясь по рунету, валяясь на постели и уставясь в потолок. Везде были эти твари, высовываясь идиотическими физиономиями из - за чуть отставших обоев, скача обезьянами по улицам, набивая сырым мясом автобусы и кредитные иномарки, выкрикивая херню из музыкального центра, хрюкая их кинофильмов, даже древние совковые мирные фильмы вызывали отторжение, долбанная краснота проступала трупными пятнами на лбу Григория Горина и тот самый Мюнгхгаузен, мудро буровя очередной афоризм, медленно дристал в свои обтягивающие ляжки штаны, думая о месткоме, завкоме, дурдоме. Сучья страна. Никогда здесь не было ничего хорошего и не будет. Никогда. И это не русофобия, я же русский. Я просто называю вещи своими именами. Пусть проклято будет само имя русских, ничтожных людей, холопствующими кудряшками Мацуева устилающих ковролиновый путь на х... й любому пожелавшему встать подошвами отрубленных колесами ночного поезда ног на тот ковролин, выжатый цветом из венозной крови бессмысленных зомби Йовович.

- Так жить нельзя, - бормотал Хью, вышагивая по темным улочкам Лондона, - было такое кинишко, но автор мудак, ибо так нельзя умирать.

Он засмеялся, на мгновение почувствовав себя гением, и умер, облевавшись зеленоватой желчью за миг до конца и выпустив темную струйку пивного цвета мочи на свои китайские джинсы.

- Ты не устала ?

Черная Смерть обернулась на веселый голос и удивленно увидела лысоватого мужика в очках, восседающего за рулем красного кабриолета. Он небрежно стряхивал пепел с курящейся сигареты на саван встреченной в переулке Черной Смерти, подмигивая многозначительно правым глазом. Смерть села на заднее сиденье  " Большой Красной Акулы " и, чихнув простуженным тенором, неожиданно тоненьким голоском спросила :

- Есть чё раскумариться ?

- А то, - хохотнул Рауль Дюк, а это был именно он, укатившийся днем от всех соотечественников, куда глядели глаза, просто - напросто устав от родной речи, хотя он и не знал других наречий и языков, кроме коровьего языка под соусом  " Ткемали ". - Держи.

Он бросил ей на вздрогнувшие колени ТТ, заслуженный многой кровушкой и подлостью, неизменно процветающих на шестой части суши, меняя расцветки флагов, портреты божков, даже живая речь необъяснимо менялась с каждым новым гениальным упырем, гадким и отвратным настолько, что я, вбивающий в клавиатуру всю эту хрень, часто задумывался о самопожертвовании шахидов, отчаянности левых эсеров и обезбашенности анархистов столетней выдержки, слившихся также неведомо куда, исчезнувших как класс, как элемент, замкнув круг вековечного геноцида, этой любимой затеи всякого русского. Смерть отметила опытным глазом снятый предохранитель, решила, что патрон в затворе, и вышибла мозги весельчаку - водителю, выстрелив точнехонько в затылок, поймала выпавшую из мундштучка сигарету, затянулась и застрелилась сама.

Скучно мне с вами. Со всеми. Глупость моя зашкаливает и думаю я, что, наверное, пора начать смотреть  " Бесогон - Тиви ", что и послужило причиной дурного настроения, а ведь всего делов : увидал рожи Галкина и Михалкова без звука, вытаскивая флешку с Реем Лиоттой. Вот каково воздействие родины на патриота, моя еврейско - украинская муза и врач, раздуваешься как шарик воздушный и таково жизня ширше превосходит мечтания, что тычешь восставшим хером прямо себе в лоб, удивляясь результатам и не находя один глаз. Левый, конечно, какой же еще.