Проза. Рассказ Баня всмятку (Порно рассказы)

Эта удивительная история никогда бы не случилась со мной, если бы я не был бы фанатичным поклонником русской бани. Произошла она  в далекие  восьмидесятые годы в  провинциальном  городе Конотоп, где я молодым  старшим лейтенантом служил  в  десантно-штурмовом  батальоне. Был конец ноября, подмораживало. В субботу  после парково-хозяйственного дня я, как обычно, начал собираться в городскую общественную баню. Моя жена от моих планов  была, мягко говоря, не в восторге. Ее тоже  можно понять:   двое малолетних детей на руках,   а я с утра до вечера на службе и «помощи от меня  никакой». Она не могла понять: почему я не могу, «как все нормальные люди», помыться в ванной?   С большим трудом мне удалось отпроситься  в баню  на  пару часов.

Я быстро переоделся к в гражданку,   чтобы выглядеть попроще, сложил в свой старый дипломат смену чистого белья, взял рубль на билет с учетом двух бокалов пива после бани, и был таков!

В бане, как всегда в это время, некуда было яблоку упасть. Мне даже пришлось некоторое время ждать в раздевалке,   пока освободится шкафчик. Но мне повезло: какой-то мордастый, патлатый парень как раз одевался и  любезно предложил мне занять его место. При этом он все время  как-то странно косился в сторону моего дипломата. Но я тогда не придал этому никакого значения.

В бане я пробыл  около  часа и  я успел несколько раз  посетить  парилку.   Во время очередного захода  местные  завсегдатаи  поддали такого жара, что у меня поплыло перед глазами  и начались зрительные галлюцинации. Мне привиделось как  дверь парилки широко распахнулись и на ее пороге  появились двое  мужиков в шапках и дубленках. Фантомы  вошли в парилку и стали  молча  рассматривали  распаренные физиономии всех присубстующих… Я ущипнул себя за бедро, но видение не исчезло…

Появление  одетых  людей  даже в моечном  зале  было бы событием маловероятным, а в парилке это воспринималось святотатством!   Все на несколько мгновений  онемели от возмущения,   а когда пришли в себя, то хором потребовали  от наглецов немедленно убраться и плотно закрыть за собой  дверь. Один из вошедших, очень  похожий на мордастого парня, который  мне уступил место в раздевалке, что-то шепнул на ухо своему спутнику и указал на меня. Второй, очевидно  старший из  них, обратился ко мне приказным тоном: «Гражданин,   пройдемте  с нами! ». Я попытался  возмутиться: «А в чем, собственно, дело!? » Но все сидящие на полках  так  на меня зашипели, что  мне пришлось подчиниться. Стыдливо прикрываясь банным веником, я последовал  в комнату банщика. Гражданин, которого я воспринял за главного, сунул мне под нос  красную корочку своего служебного удостоверения, из которого следовало, что передо мной старший оперуполномоченный отделения милиции  капитан Фролов Иван Иванович (фамилия  искажена).

Я снова задал им свой  вопрос: «А в чем дело? » Капитан предложил мне  показать дипломат, с которым я пришел в баню. Немало удивившись, я все же выполнил его требование. Парень, который мне уступал место в раздевалке, взял мой дипломат  и стал внимательно его рассматривать.

- Точно, он!   Вот, видите, царапина. Это я нечаянно его поцарапал,   когда  в багажник  «Жигулей» ставил.

- Молодой человек, - обратился ко мне капитан, - откуда у вас этот дипломат?

- Родители подарили на день рождения,   года три назад!

- Вы ничего не путаете?

- Нет!

- Тогда одевайтесь и проедемте с нами!

- А как же баня?

- Позже домоетесь!

«Ну,   уж  дудки! » - подумал я,   неспешно  вымылся под душем и обтерся полотенцем.   Мои новые знакомые  проявляли явное нетерпение. Когда я, наконец,   оделся  и направился к выходу,   из кладовой банщика вдруг  выскочили три «амбала»  в милицейской форме. Один из них вырвал  у меня дипломат с  грязным бельем,   а двое других заломили  мне руки  за спину и поволокли  вниз по лестнице… 

Надо отметить, что мужское отделение бани находилось на втором этаже здания, а женское – на первом. Полдюжины  полуголых баб в наспех накинутых простынях  высыпали на порог своего отделения, чтобы посмотреть,   как берут  «бандюгу». В окошке кассы мелькнули запотевшие от страха  очки кассирши.

Перед крыльцом  бани меня  ожидал  серый милицейский «уазик»  с открытыми задними дверями. Когда меня выносили  из здания бани,   я боковым зрением  успел заметить, что окна второго этажа держали под прицелом  несколько   вооруженных  автоматами  милиционеров  в касках и бронежилетах.   Выходит,   мой почетный выход из бани обеспечивал милицейский спецназ!

Конвоиры  втолкнули  меня в «уазик» и, не отпуская моих  рук,    усадили на сидение. Напротив меня примостились  кинолог с огромной овчаркой и старшина милиции с седыми буденовскими усами. Машина тронулась. Мы поехали…

Прошло всего несколько минут после того, как моя размеренная жизнь полетела кувырком. Собака, высунув свой длинный розовый язык и, пуская тягучую слюну,   часто дышала.   Мои попутчики молчали и не сводили с меня  глаз. Я постепенно  приходил в себя и стал  перебирать в памяти все свои грехи перед обществом и государством,   но  так и не вспомнил таких,   которые  бы объяснили подобное  отношение правоохранительных органов к своей  персоне. «Эти ребята меня явно с кем-то перепутали,- подумал я, -  а когда  разберутся, то еще прощение просить будут! » От этих мыслей я невольно улыбнулся. Старшина посмотрел на меня исподлобья и изрек: «Гляньте, он еще ухмыляется! Конченный  урка! У меня глаз наметанный - двадцать лет в органах! » От его  слов мне снова стало тоскливо.

Конотоп - маленький районный  городишко. Буквально за час его пешком можно пересечь  в  любой конец. Мы же колесили по городу на большой скорости минут двадцать, очевидно путая следы. Наконец, «уазик»  остановился. Меня под руки вывели из машины и провели в здание местного РОВД, которое тоже охраняли вооружённые автоматами спецназовцы.   Обшарпанный коридор, такой же обшарпанный кабинет следователя с привинченным к полу массивным деревянным стулом… За столом сидел  уже  знакомый мне по бане старший оперуполномоченный. Он был без шапки, в пиджаке с редеющей рыжеватой шевелюрой и прямо светился от радости. Конвоиры усадили меня на стул и встали за моей спиной в готовности пресечь любые мои попытки к сопротивлению.

- Ну что, «Валет», попался!   Колись, с кем брал сбербанк в Сумах и квартиру районного прокурора!

От такого начала  разговора у меня запершило в горле. Я прокашлялся и попросил воды. Капитан налил мне  из графина полстакана  воды.   Пока я пил воду, судорожно искал  выход из этой идиотской ситуации. Никаких документов  в баню я, естественно, не брал. Доказать, что я не «Валет», будет трудно. Мой внутренний голос предсказывал мне, что меня могут и побить. Резиновые дубинки, которые болтались на ремнях  моих конвоиров,   придавали моим предчувствиям вполне реальную перспективу. Пока  разберутся  кто я,   - а я уже инвалид!   Никаких  иллюзий относительно советской правоохранительной системы  я  не имел. Возвращая  пустой стакан, я как можно уверенней заявил:

- Никакой я не «Валет». Я старший лейтенант Угланский из десантного батальона. Секретарь партийной организации.

- Кончай гнать фуфло, «Валет»! Я всех офицеров -  десантников знаю. Каждый раз после окончания прыжков они в нашем городском ресторане гуляют и всегда это заканчивается  одним - дракой с  местной «братвой». А мне приходится  разбираться. Я тебя  среди них  в упор не наблюдал.

Впервые я пожалел о том, что будучи  человеком  женатым, никогда не оставался на подобных мероприятиях до самого финала.

- После вооруженного ограбления областного отделения сбербанка, - продолжал опер, - на тебя поступила  ориентировка, и твой «портрет» висит  на всех стендах области!   На, полюбуйся!

И он сунул  мне под нос  листовку, с  которой на меня смотрел молодой коротко стриженный тип с усиками. Из текста под фотографией следовало, что разыскивается особо опасный рецидивист по кличке «Валет». Но самое удивительное было в том, что он действительно был как две капли воды похож на меня!    

- Месяц назад  твоей бандой была ограблена квартира прокурора  нашего района. Племянник прокурора опознал в бане  дипломат, который вы взяли из квартиры  его дяди,   – дожимал меня опер.   - Так что,   «Валет»,   отпираться бесполезно. Последний раз, по-хорошему,   (на этом слове он сделал особое ударение) я спрашиваю тебя:   кто подельники, где награбленное!

Я с детства обладал хорошей зрительной памятью, поэтому у меня вдруг перед глазами всплыл  журнал учета  членов  КПСС, служивших в нашем батальоне,   и я начал громко  цитировать:

- Командир батальона - Спиридонов Иван Федорович, 1948 года рождения, чуваш, женат, двое детей, партбилет номер такой-то; замполит батальона Головин  Евгений Александрович, 1954 года рождения, русский, холост, партбилет номер такой-то; зампотех  батальона Николаев Сергей Алексеевич, по  кличке «Кувалда», русский, разведен, партбилет номер …

По мере того как я говорил, радостное выражение на физиономии капитана угасало. Он  стал  похож на воздушный шарик, из которого медленно выпускают воздух.   Вдруг он встрепенулся и заорал:

- Заткнись! Красиво поешь, «Валет»! Такую легенду сочинил, заслушаешься! Но ты не учел, что это  можно легко проверить.

Он поднял трубку телефона и набрал  какой то номер.

- Алло, это военная комендатура? Это милиция! Тут мы задержали одного подозрительного типа. Он утверждает, что он офицер нашего гарнизона. Пусть представитель комендатуры срочно приедет в РОВД  для опознания.

Я вздохнул с облегчением.   До встречи с комендантом меня бить вряд ли станут. А это значит, что у меня появился шанс вернуться домой здоровым.

Прошло около  часа.   Следователь нервно  ходил из угла в угол и курил.   А я, чтобы скоротать время, внимательно рассматривал  трещины на прокуренном потолке. Наконец,   в коридоре послышались  шаги и в кабинет вошел  помощник военного коменданта гарнизона –  вечно пьяный капитан предпенсионного возраста. Он посмотрел на меня мутными с похмелья  глазами и изрек:

- Б**, а ты здесь что делаешь?

- В бане мылся.

- А  что, это  запрещено?

- А ты у них  спроси!

Следователь  прервал наш  диалог.

- Товарищ капитан, вам знаком этот человек?

- Ну, да. Это старший лейтенант Угланский из десантного батальона.

- Вы уверены?

- Конечно! Я с ним каждую неделю на разводе караулов встречаюсь.

- Спасибо, вы свободны.

Помощник коменданта ушел. В кабинете  повисла  тягостная тишина. Следователь снова обратился  ко мне:

- Откуда у вас  ворованный дипломат?

На слове «ворованный» он сделал ударение.

«Ага, - подумал я, - уже «выкать» стал, а то все  «Валет», да «Валет»!

- Я уже вам говорил: мне его подарили родители на день моего рождения, года три назад.

- Вы ничего не путаете?

- Абсолютно!

В этот момент в кабинет вошел какой-то серый тип с моим дипломатом и стал что-то шептать следователю на ухо. Я уловил: «это не царапина, а полоска белой краски…» 

Тип вышел из кабинета, оставив дипломат на столе. Следователь  сел за стол,   обхватил свою голову руками и чуть не заплакал. И было от чего. Он, очевидно,   по непроверенному сигналу поставил на уши  не только  РОВД, он и область  для того чтобы арестовать  особо опасного преступника. А в результате - пшик!   Вместо ордена и повышения по службе – пендюлины от начальства и издевательство  коллег по работе. Было от чего расстроиться!   Мне даже захотелось  подойти к нему и погладить по голове. Но я сдержался.

Наконец, следователь  взял себя в руки и дрожащим от волнения голосом произнес:

- Прошу прощения, товарищ, произошло недоразумение. Вы свободны!

Вначале я хотел потребовать компенсацию за  пропущенное посещение  пивного бара, но, взглянув на траурное  выражение  его  лица, воздержался. Я взял свой дипломат, попрощался и направился к выходу.

В коридоре на стуле перед кабинетом  ожидал развязки криминальной истории бдительный племянник прокурора района, который, еще не был проинформирован об  изменении моего общественного  статуса. Он вскочил и с криком  «ах, ты морда воровская» бросился на меня с кулаками.   Инстинктивно выброшенный мной перед собой кулак попал в ему точно в подбородок,   от чего он отлетел к противоположной стене коридора и медленно осел на пол с выражением крайнего изумления на лице. Пока на шум не выбежали сотрудники этого уважаемого учреждения, я выскочил  на улицу и пустился наутек. Только после того, как я минул два квартала и не заметил за собой погони,   я успокоился и перешел на шаг.

Когда я наконец-то добрался до двери своей квартиры,   на дворе уже стояла ночь. Жена открыла мне дверь,   испепелила меня взглядом и направилась в комнату, где приглушенно работал телевизор. Я разделся и заглянул в детскую. Дети, не дождавшись своего непутевого папаню, мирно  сопели в своих кроватках. По всем признакам назревал крупный семейный скандал.

Я молча съел остывший ужин,   сел рядом  с женой, которая с каменным выражением  сидела перед телевизором,   и стал, подробно, в лицах,   рассказывать ей о своих приключениях. Она молча слушала, не отрывая глаз от экрана. Выражение ее лица постепенно смягчалось. После того как я закончил свое повествование я заметил на  безмятежном челе своей супруги вертикальную морщину, которая  свидетельствовала  о напряженном мыслительном процессе. Она долго молчала, затем изрекла историческую фразу:

- Верю! Если бы ты захотел меня обмануть, то придумал бы что-нибудь попроще!

В нашу семью вновь вернулись мир и согласие…

_____________________________

Ровно через неделю  я протянул  мятый  рубль в окошко банной кассы. Бабуля-кассирша  взяла у меня деньги, подала  билет, отсчитала сдачу и протянула ее мне. В этот момент она взглянула на меня сквозь  свои очки, и лицо ее перекосило от ужаса.

- Вас что,   уже выпустили из тюрьмы? – пролепетала она.

Меня же будто черт за язык дернул:

- Как бы ни так, бабуля! Так в баньку захотелось, что конвоиров завалил и сбежал!

Пока я поднимался  по лестнице в мужской зал,   я подумал: «А вдруг у бабули нет чувства  юмора? » Но вернуться и успокоить старушку поленился. А зря! Но это  была уже совсем другая история...