Гаввах талмудизьма волос рыжей Ландер

Что меня поражает буквально наповал : нахождение в тренде. Будь в теме, продвигайся в струе мейнстрима безвинного и бездарного шершавого Серебренникова, укравшего не от желания украсть, а по русской традиции и рутине братов Вайнер, спеши увидеть премьеру Йовович, притащившей новый фильм в ледяную два десятка лет Москву ... Теперь по слогам, милая Катя. Йовович, новый фильм. Уже смешно, верно ? Не хватает эпитета  " гениальный " и можно бежать скачивать Хичкока в черно - белом варианте так и не решившихся окрасить гуашью чужие авторские права холливудских дельцов мира чистогана. Продолжим. Нужно прочесть новейшую книжку Пелевина, не написавшего вообще ни хера достойного после насекомистых сердец четырех танкистов, заблудившихся в четырех комнатах пропущенного титрами Уиллиса, наших мощных интеллектом Алексиевич, Быкова, Поланика и умершего ( давно ) Пушкина, замутивших искусстоведный баттл пьяненького Швыдкова в бронетанковой битве магнитной аномалии уже и не просто хорошего вкуса, а, как бы сказать пообтекаемей и невесомей, будто пеньюар Диты фон Тиз, своеобразного бойцовского клуба Тайлера Дердена, после которого, естественно, тоже не было ничего приличного и стоящего хотя бы евроцент. Это меня поражает уже дважды, прямо в селезенку, после сердца. Ведь куда ни ткни - везде получаются одноразовые пассажиры и единичность всех и во всем, выстреливающих лишь раз за жизнь определенным продуктом человеческого рассудка, будь то Клеопатра масштабных массовок, чугунный робот Шварца, придурковатый солдатик Золотухина, сериал в паре неэлементарных частиц из жизни беглого Слащева, сыгранного капитаном Немо, проще не продолжать нескончаемый весь список, пожалуйста, а окинуть все пухлые тома графа Левушки, стоящие у меня на полке, и признать фактом истины : ежели ты, Андрюша, более всего ценишь казаков и Хаджи Мурата с дефисом, то это совсем не значит говенности Карениной или лошадиного Каратаева с укатывающимся колобком настырным учеником церковников приходских. Так и представляю себе графа Невзорова, через мелкоскоп рассматривающего раскумаренных архиереев, кишащих на блюде той девочки Люды, что и засохла в гробу Паука Троицкого, осознав оценочность чепухи мира информационных технологий. Это как с Собчак. Терпеть не могу, но в то же время признаю, что прет она меня как женщина, несмотря на вздор и ахинею, как адресат этой сказочки, как Ландер или Потупчик, как Мэнди Митчелл или собака марки доберманн, трахающая белобрысую немку в жопу. Та кряхтит, рычит на немецком, подруга придерживает хер собачий, а я как зритель радуюсь и готовлюсь проголосовать за Путина. Вот проголосую, глядишь, скидка будет на Страшном суде у Бегемота, сразу вкурит демон, что заложник брат Навального, что сестра Пелевина в Одноклассниках - знойная женщина, что сват министру - стремный сериал, на хер не нужный мне, но это, опять же не значит, что я буду требовать запрещения Мартина Скорсезе, подумаешь, не нравится мне и чо ? А вот ни х... я, вот чо. Отчего же настоящие скоты путинской банды решают за меня, что мне смотреть, кого любить, за кого голосовать ? Какого хера, скоты нацистские, скудоумные и унылые, как плевок на стене многоквартирного гадюшника ? Прости, Катрин, психанул, а как не распсиховаться заводным апельсином, если тебя заводить прекратили ? Шасвирнус.

Вернувшись в этот раз без потери белковой жидкости ( это не ляжки Криськи, бля ), я рухнул на кровать, медленно сбарывая привычную слабость с головокружением от успеха меня как автора у столь разных и непохожих нолей и единиц, уставился на первый абзац и пожал плечами. Культур - мультур, мать вашу так. Вспомнишь косноязычного астматика Вульфа да и забацаешь, хотя мгновением назад и не собирался, очередной талмудизьм волос рыжей прелестницы Ленки Ландер. Вот так как - то все вот, не понос - так золотуха.

— Чинджеры!  — заорал он и сел на землю, прислонившись спиной к дереву.

Потом тщательно прицелился и отстрелил себе правую ступню.

Услышав, как испуганные солдаты с треском ломятся через кустарник, Билл отшвырнул пистолет, пальнул несколько раз из винтовки по деревьям и с трудом поднялся на ноги. Опираясь на атомную винтовку, он заковылял к своим. К счастью, идти пришлось недолго: двое солдат, по-видимому, новички, иначе они были бы умнее, выскочили из окопов ему на помощь.

— Спасибо, братцы,  — выдохнул Билл и свалился на землю.  — Все-таки война — это страшная штука.