11. Паша. Знакомство

Нас в училище приняли без проволочек. Сразу же выдали форменную матросскую одежду, показали, как её подогнать. В течение недели прибыли и остальные курсанты. В каждом отделении не появились от одного до пяти человек – раздумали учиться.

После обычных уроков нам преподавали специальные предметы: вязка морских узлов и их назначение, семафорная морская азбука, флажковая азбука, такелаж и парусное вооружение, общевойсковые и морские уставы. Кроме того, каждый день мы целый час проводили на плацу. Занятия кончались в шесть вечера. А после ужина были факультативные занятия. Я записался на танцы и рукопашный бой. Эти занятия как раз шли через день. По возвращению в казарму поставил себе задачу каждый день подтягиваться на перекладине. Едва успевал привести в порядок одежду. На письма отходило только одно воскресение. Но и тогда приходилось отвлекаться на спортивные кружки.

Едва начали привыкать к учебному режиму, как нас вывезли на сельхоз работы. Папа рассказывал, как их целый месяц держали «на картошке». Что-то подобное было и у нас. Мы собирали картошку, выкопанную техникой через два ряда, и грузили в кузова военных грузовиков. Три грузовика везли её на сортировальный пункт, а четвёртый – в наше хранилище. Так обходились денежные расчёты с совхозом. Чуть дальше картошку собирали солдаты. А на самом краю поля ходили комбайны с женщинами на площадках. Это зарабатывали картошку женские училища: кулинарное и швейное. Ученицы работали и на сортировальном пункте, где работало несколько сортировальных машин. Говорят, картошка этого совхоза конкурировала в цене с белорусской и финской за счёт помощи военных.

К концу второй недели училище полностью обеспечило себя «вторым хлебом». К тому же пошёл дождь. Нас опять посадили за парты. Но скоро снова вывезли в поле, но теперь на морковь. Училище за три дня обеспечило себя этим продуктом. В конце октября пошли заморозки. Снова полевые работы по заготовке капусты. Сельхоз работы были для нас хорошим отдыхом от напряжённой учёбы и помогли легче адаптироваться к нагрузке.

Женщин в училище было совсем немного. Несколько преподавательниц возраста за 35 и ещё более старые повара в столовой. Радовали глаза молоденькие официантки и практикантки кулинарного училища. Эти девчонки проходили практику в военных столовых, знакомились с курсантами училищ и солдатами воинских частей. Нередко некоторые из них потом выходили замуж за выпускников и дембелей. Были среди них и те, кто подрабатывали проституцией. Появившихся б…дей быстро доводили до того, что они сбегали из училищ – слишком много было желающих халявы мужских особей.

Хотя мы с Лешкой были достаточно развращены нашими соседками, так увлеклись учёбой, что совсем не обращали внимания на официанток и поваров. Тем более, что почти все они были уже заняты старшекурсниками или солдатами из воинских частей.

В такой нагрузке время шло трудно, но пролетало быстро. Порой не можешь дождать конца дня, чтобы отдохнуть и расслабиться. Однако, едва успевали замечать пролетающие праздники. Незаметно пришла зимняя сессия. Мы оба сдали сессию отлично и получили по недельному отпуску на родину. Девчонки писали нам письма через день. Читать их было не интересно. Однако, пытались не терять с ним контакт, не представляя, что будем делать, приехав домой. Привыкли как-то заниматься с ними сексом.

Но когда приехали домой, выяснилось, что у них каникулы начнутся в субботу, а в понедельник нам надо было уехать. Зимой не будешь трахаться на сеновале. Папа хорошо понимал обстановку, поэтому с приездом соседок уходил переоборудовать дом дяди Феди в магазин без нас. Мама была на рынке, поэтому нам никто не мешал.

В будущем магазине мы побывали только раз. Два дня праздновался наш приезд, потом день мы отдыхали от учёбы и бурной встречи. На следующий день нас пригласили в школу для беседы с будущими выпускниками. И только в пятницу удалось побывать в магазине. Но помочь хоть чем-то существенным не получилось.

За два дня, проведённых с девчонками, я думал, они нас доведут сексом до смерти. На них не действовали уговоры, что нам требуются перерывы для восстановления сил. Когда же дошло до бессилия, они стали возмущаться, упрекать нас, что мы специально расслабляемся для издевательств над ними. Я напомнил им о таблетках, которыми они возбудили нас в прошлый год. Выбросили, потому что ещё в прошлом году кончился срок их годности.

Я, да и Лешка тоже, могли бы послать их куда подальше, но дядя Петя до сих пор был единственным другом папы. А наша ссора могла бы отразиться на их отношениях. Да и к нам дядя Петя будет относиться иначе. Кроме того, эти девки гарантируют нам секс, когда будем приезжать домой. Другие могут заставить потом жениться, а у этих совсем другой настрой. В общем, посовещавшись, решили не идти на обострение. Не так уж и надолго мы будем приезжать в гости.

Но на следующий день, по сути, сбежали от них. Девчонки проводили нас до автобуса. Прощаясь, они, как настоящие невесты, плакали и целовали, будто провожали нас на войну.

Снова пошли учебные дни. Про девчонок вспоминал, когда получали очередное письмо, и ночью, когда появлялось желание секса. Наверно из-за избытка секса с нашими соседками как-то не обращали внимания на бегающих по столовой официанток, а тем более на поварих.

День Советской Армии здесь ещё не стал Днём Защитника, но отмечался достаточно торжественно. Наше отделение назначили в наряд на кухню. Там сломалась картофелечистка. Трёх ребят посадили в моечном отделении с картофельными ножами. Остальные помогали официанткам украшать зал и переставлять столы и стулья. Мне досталось чистить картошку. На помощь посудомойке прислали одну из практиканток кулинарного училища.

Одна из официанток в зале вела себя как-то непривычно развратно. Постоянная посудомойка спросила практикантку, почему та себя так ведёт.

-- Клиента подбирает. Она проституцией зарабатывает на учёбу.

-- Других мест нет?

-- Есть. И клиенты там богатые, но там и болезнь подхватить можно. А здесь ребята чистые и молодые.

-- Так ведь и денег у них не много.

-- Не скажи! Тут учатся и богатенькие. От армии косят.

-- Жалко, я стара стала. Мне по зарез деньги нужны.

-- А я не могу представить, как за деньги можно этим заниматься.

-- Я тоже не могу. Но ради детей, кажется, согласна даже и на преступление.

Опомнившись, что они здесь не одни, замолчали.

Прошёл праздник. Снова напряжённая учёба. На женский день меня назначили в наряд на дежурство в ГОК. Офицеров было не много, да и вели себя они порядочнее курсантов.

После общего поздравления женщин училища и награждения некоторых должен быть концерт. Меня подозвал дежурный офицер и приказал проводить до дома посудомойку, спешащую домой. С началом девяностых по стране начались бандитские действия. В городке пока спокойно, но всё равно было опасно.

-- А что Вы так рано уходите?

-- Печка дома плохая стала. Сколько ни топишь, всё равно холодно. А у меня дети маленькие.

-- Я немного разбираюсь в печах. Давайте я посмотрю.

-- Приходил печник. Говорит, перекладывать надо. А у меня денег нет на перекладку.

-- Я всё же посмотрю.

Мы зашли в какой-то дом, забрали детей и пошли к дому посудомойки. Дом среднего размера, бревенчатый, ещё не совсем почернели брёвна.

Печка выглядит ухоженной, но плита прогнулась от перегрева. В доме холодно. Я пощупал стенки – холодные. Около топки чувствовалось тепло. Такое впечатление, что печку топят в летнем режиме. Я попросил фонарик, осмотрел через дверцы чистки дымоходы. Вроде бы никаких замечаний.

-- Паша! Вы же сейчас топить будете?

-- Два раза приходится. Иначе совсем замёрзнем.

-- Затопите. Я посмотрю, как дым пойдет.

В дверцу чистки увидел, что дым не идёт в каналы, а проходит за вьюшкой прямого хода прямо в дымовую трубу. Осторожно просунул руку и обнаружил, что там нет кирпичей перекрытия. Видимо, они лопнули и провалились вниз. Печка сложена разумно, но именно этот участок был самым рискованным для такой кладки.

-- У Вас не найдётся какой-нибудь жестянки. Я сделаю временную перемычку, до весны хватит, но потом надо будет вставить два кирпича. Сейчас это не получится.

Заглянув в топку, обнаружил, что наружная стенка топки выгорела до половины кирпича.

-- А что это у Вас плита так прогнулась?

-- Зимой приходилось очень сильно топить, чтобы не замёрзнуть. Вот от жары она и прогнулась.

Чтобы в дом не напустить дыма, я полностью закрыл поддувало. Хозяйка принесла кусок кровельной жести. Примерив и подогнув его по дверце чистки, просунул его в канал и накрыл прореху. Взял с плиты один из лежащих на ней кирпичей и прижал жестянку.

-- Ну, вот. До теплой погоды топиться будет почти как надо. А плиту обязательно поменять надо. Она вот-вот провалиться может. И стенка топки на грани.

-- Знаете, сколько это стоит? Мне три месяца за это работать надо.

-- Да тут затрат на три копейки.

-- На три копейки печники не соглашаются. Им не выгодно.

-- С первого апреля у нас карантин кончается. Я возьму увольнительную и сделаю.

-- А сколько это будет стоить?

-- Три горячих поцелуя. По ходу работы договоримся.

-- Чай будете?

-- Меня начальство накажет за задержку. Мне пора.

Наверно, из-за долгого отсутствия близости с женщинами, посудомойка Паша застряла в моей голове. Невидная, тихая и скромная она казалась обычной измученной жизнью молодой женщиной. Наверно, это вызвало необыкновенную жалость к ней. Вспоминая её, всё больше убеждался, что она достаточно красива. Особенно, если убрать с её лица веснушки. Немного смущал живот, будто у беременной на четвёртом месяце. Хотя по разговору во время общения понимал, что она не замужем.

На следующий день Паша подошла к моему столу и поставила на стол тарелку с парой котлет.

-- Спасибо Вам! Сегодня было так жарко, что спали без одежды. По привычке сожгла две охапки дров, а печка так разогрелась, как в бане стало. Это Вам моя благодарность. Мне шеф-повар для детей их даёт.

-- Вот и унесите детям. Они у Вас явно недоедают.

Паша прослезилась.

-- Как же Вас отблагодарить?

-- Жизнь покажет. Надо ещё печку весной в порядок привести.

Паша не могла говорить. Сдерживая рыдания, ушла в моечную комнату. Я положил в её тарелку свою котлету. Лешка сделал то же. Не совсем понимающие происходящее соседи сделали то же. Я отнёс тарелку в моечную.

-- Это от нас детям.

Паша глянула на меня заполненными слезами глазами и ткнулась лицом в ладони. К ней подошла повариха и стала успокаивать. Я ушёл из столовой. С этого дня я стал отдавать Паше котлеты и шницеля. Когда нам давали фрукты, то отдавал и их. Паша отказывалась, спорила, но не бегать же ей за мной. Ребята с нашего стола иногда отдавали и свои порции. Главный повар посмеивалась над нашими отношениями, что смущало женщину.

Первого апреля мне увольнительную не дали. Но в первую же субботу после обеда с первой увольнительной в кармане я был у Паши. Времени было мало. В шесть я должен вернуться в училище. Паша взяла выходной, поэтому была дома. По пути к ней я увидел работающий хозмаг и купил мешок печной глиняной смеси и пару огнеупорных кирпичей.

-- Паша! Извини, что я без угощения пришёл – руки заняты.

-- Какое угощение? Это я тебе должна.

-- Да не тебе угощение, а детям. Не мешай – времени мало.

Паша принесла пластиковый тазик, в котором я замесил раствор. Однако, нечем было работать. Одевшись, сбегал в магазин за кирочкой и мастерком. На кассе продавали жевачку. Купил горсть детских жевачек.

Чтобы не запачкаться, пришлось раздеться до трико. Быстро расчистил место и вставил свежие кирпичи. Раствор как раз очень хорошо дозрел к этому времени. Остатком раствора выровнял канал. Времени было в обрез. Паша, всё время наблюдавшая за моей работой, засуетилась с чаем.

-- Некогда! Опаздываю!

Быстро смыл сажу и глину с рук и оделся.

-- Саша! Нехорошо так! Неправильно!

-- У нас ещё надо плиту поменять и топку отремонтировать. Так что за одно и рассчитаешься.

Едва-едва не опоздал. Но на просьбу дать увольнительную на завтра ротный ответил отказом. Однако, когда получившие увольнительные на воскресение ушли, меня вызвали в каптёрку. К моему удивлению там была Паша с детьми. Ротный сразу же накинулся на меня.

-- Что стразу не сказал, что ты у неё печку не доделал?

-- Я думал, Вы знаете.

-- Сегодня получаешь внеочередную увольнительную и два наряда вне очереди.

-- За что?

-- Три наряда!

-- Есть, три наряда!

-- Свободен!

С Пашей и детьми мы пошли из училища. Я взял на руки девочку, а мальчика мы вели за руки. У ворот с территории училища караульный выставил большой палец, показывая своё восхищение. Моя увольнительная была в руке у Паши. Получив отметку, мы вышли. Около хозмага я передал Паше девочку и велел подготовить инструменты. Сам купил плиту. Сначала мне вынесли плиту с небольшой трещиной, потом с раковиной. Когда же мне вынесли нормальную плиту, у неё оказались покоробленные конфорочные кольца. Продавцы начали было возмущаться.

-- А вы продукты некачественные в магазине берёте?

-- Вы хорошо разбираетесь в печном деле?

-- Есть немного.

Паша отправила детей в свою комнату и попыталась помогать мне. В доме было очень тепло. Это позволит без спешки отремонтировать и стенку. Я прикинул, что потребуется около десятка новых кирпичей. Велев Паше замесить раствор, опять пошёл в хозмаг. Десяток кирпичей на выходе показался не тяжёлым, но к дому едва донёс. Груз стал будто чугунным.

Сняв повреждённую плиту, разобрал стенку, вычистил рабочее место. Изгоревшая стенка остыла быстрее остальной печки. Паша, было, начала возмущаться, что она не хотела этого, но я очень-то её и не спрашивал. Руки с некоторым трудом вспоминали прежнюю работу. Но к завершению стенки я уже привычно и быстро укладывал кирпичи. Во время работы мы разговаривали с женщиной. В основном расспрашивал про её жизнь. Она не делала секрета из своей судьбы. Дважды была замужем. От каждого мужа имеет по ребёнку. Опасаясь ошибки, четырежды пыталась прежде жить гражданским браком, но все мужики оказывались не подходящими. Врач говорит, что ей нельзя жить одной. У неё в генетике заложено это. Мать умерла от рака матки, сестре успели матку удалить. Теперь у неё вот миома развилась до онкологического перерождения. Надо удалять, а денег на операцию нет. Последний муж подарил не только дочку, но и кредит. Хорошо хоть сестра взяла его оплату на себя.

-- Надо мужчиной обзавестись. Насколько я знаю, миома даже рассасывается при нормальной половой жизни.

-- Мне не везёт с мужчинами. Всё время попадают какие-то иждивенцы. Моего возраста хороших мужчин не осталось.

-- Нет своего возраста, воспользуйтесь другим.

-- Старшие хорошие мужчины уже заняты. Совсем старым нужны женщины для ухода за ними. Они не смогут делать, что требуется.

-- Так ведь можно встречаться с молодым.

-- Да кому нужна нищая баба с двумя детьми? Была бы хоть красивой. Самой на себя в зеркало смотреть не хочется.

-- Зря ты так! Красота бывает не только внешней. Душевная красота бывает лучше внешней.

-- Давай прекратим этот пустой разговор. Ты, например, не станешь ведь жить с такой, как я? Я уже поставила на себе крест.

-- Зря! Когда присмотришься, ты очень даже красивая. И дети у тебя замечательные. Я бы не отказался быть любовником такой женщины.

-- С меня хватит любовников. Не судьба мне стать нормальной. А ты слишком молод для меня. Тебе надо на молоденьких смотреть, жену себе выбирать.

-- Паша! Я пока не готов стать кому-то мужем. У меня нет ни специальности, ни жилья, ни заработка. Когда всё это будет, свободных хороших женщин уже не останется. А ты мне всё больше нравишься. Пока побуду в любовниках, присмотримся друг к другу. Может, мы окажемся лучшей партией друг другу. Главное не возраст, а совпадение душ. Но, самое главное, это может помочь тебе избавиться от миомы.

-- Саша! Меня очень смущает эта тема. Давай прекратим этот разговор и подумаем. Меня совсем не радует перспектива слухов, что ко мне приходит кто-то.

-- С первого июня я могу снимать у тебя квартиру, поэтому буду приходить к себе.

-- Чем это отличается? Всё равно слухи пойдут.

-- А если двое снимать будут? Про двоих же болтать не будут?

-- Может быть. Мы же хотели прекратить этот разговор.

-- Хорошо. Но последнее слово остаётся за тобой. Давай плиту ставить.

Пока разговаривали, я не только стенку восстановил, но и подготовил место для плиты. Старая плита была на пару миллиметров короче, поэтому пришлось подрубать торцевые стенки. Это заняло довольно много времени. Замазав щели, собрал инструменты.

-- Стенку надо штукатурить позднее, когда она высохнет.

К прежнему разговору мы больше не возвращались. Я положил три полена и затопил печку.

-- Этого мало. Она даже не нагреется.

-- Её не надо греть. Надо просушить. А сильная сушка может разорвать кладку. Чаем пока не напоишь?

Паша засуетилась. На кухне стоял газовый баллон и маленькая настольная двухконфорочная плита. Пока я отмывался, чайник закипел.

-- А дети?

-- Я их потом покормлю.

-- Совсем забыл! Я им угощение принёс.

Паша покачала головой и взяла два пакетика.

-- Больше не надо. Вредно детям.

-- В следующий раз фрукты принесу.

-- В следующий раз? Не надо. Ты слишком молод, чтобы приходить ко мне. А больше в доме делать нечего.

-- При желании найдётся.

-- Это превращается в навязчивость.

-- Прости. Больше не буду.

Прошло достаточно времени. Паша покормила детей. Я в это время был в комнате. Меня удивили неровные стены. Я посмотрел их поближе. От образовавшихся щелей не просто тянуло, а продувало холодом. Многие щели были заклеены скотчем, но, похоже, их отрывало сквозняком или дальнейшим короблением.

-- Что, дует?

-- Смотрю почему.

-- Сосед сказал, что мох из пазов выпал. Вовремя не проконопатили. Пока скотчем заклеиваю. Не всегда успеваю.

-- А проконопатить?

-- На житьё едва хватает, а тут надо паклю покупать, людей нанимать.

-- Давай помогу.

-- Опять начинаешь? Я только отвыкла от мужчин.

-- Ну, ведь не получается без нас. Миома, дырявые стены. Печка вот пострадала. Поискать, ещё что-нибудь найдётся.

-- Саша! Не хочу я ничего этого! Прекрати, пожалуйста.

-- Хорошо! Сейчас ещё печку протопим, заштукатурю и уйду.

От освежённой стенки шёл пар. Топить было чуть рано. Чтобы не мозолить Паше глаза, я вышел из дома и обошёл его. В углах мох сохранился, а из остальной части пазов мох высыпался. Там, где он сохранился, он не заполнял паз. В некоторых местах пальцы пролезали. Если бы не внутренняя обшивка листами ДВП, то дом продувался бы насквозь, как сарай. Снизу посмотрел на дымовую трубу над крышей. Её овершье разрушилось и смотрелось, как зубчатая стена крепости.

-- Паша! Где у тебя дрова? Принесу немного.

-- В сарае.

В сарае было темно. Свет проникал через щели и открытую дверь. Дров было, дай бог до тепла хватит. Вернувшись в дом, проверил нагрев стенки. Кажется, можно прогреть без опаски. От испарения в доме ощущалась влажность. Теперь наложил нормальное количество дров.

-- Саша! Ветра нет. Запаримся от жары.

-- Тогда ничего не делай с новой кладкой. В следующий раз заштукатурю её.

-- В следующий раз? Так и хочешь меня подставить под сплетни. Расскажи, как правильно сделать, я заштукатурю сама.

Я довольно подробно рассказал всю технологию. Немного выделил, что надо класть раствор на горячую поверхность. Однако, через три дня Паша подошла к нашему столу.

-- Саша! Вся штукатурка отпала.

-- Почему? Ты горячую стенку штукатурила?

-- Разве надо на горячую?

-- Я же специально обратил на это внимание.