16. Печка дяде Гене

Наверно, папа сказал дяде Гене про мои печные умения. Через пару дней после нашего возвращения из плавания он нашёл меня и попросил проконсультировать по поводу печки в загородном доме. Сняв меня с работы по подготовке к приёму абитуриентов, отвёз в свой дом.

Русская комбинированная печка в его доме занимала довольно большое место. Все её стенки выходили в разные комнаты. Она в нескольких местах треснула. Дядя Гена пожаловался, что приходится раз в два года приглашать печника для перекладки. Тот берёт дорого, но через пару лет снова приходится перекладывать. Печка дымит и очень неровно греет. Особенно прохладно бывает в гостиной. Я попросил время для обдумывания. Снял размеры проёмов и габариты печи.

После занятий в училище я провёл свет в Пашин сарай. До отхода ко сну сел над чертежом печи. Давно заброшенное дело увлекло, возбудило своеобразный энтузиазм. Эскиз с размерами был почти готов, когда подошла Паша.

-- Камин? Кому это?

-- Дядя Гена попросил. Это печка. У него загородный дом.

-- Если долго сидеть будешь, перейди в свою комнату. Я хочу лечь спать.

Разве я мог позволить ей лечь спать одной?

С трудом уговорил снять ночную рубаху. Голое гладкое тело возбуждало не только похоть, но и восхищение. Было новолуние, поэтому тонкий серп месяца едва освещал землю. Свет месяца и белой ночи едва пробивался в щели занавесок, но и его хватало, чтобы восхищаться очарованием женской фигуры. Прежде, чем заняться любовью, я обцеловал не только лицо, но и тело. Это была ночь без Лёшки. Паша, почти доведённая до оргазма одними только поцелуями и ласками отдавалась с необыкновенной страстью. Используя недавно вспомнившуюся особенность поперечных движений, я доводил её до исступления. Передохнув, мы начинали заново. Мне казалось, что женщина не могла насытиться нашей близостью и жаждала её продолжения. Да и я испытывал многокрантно большее наслаждение, чем с девчонками.

Чтобы дать ей передышку от моего тела, я перекатился с нею на спину. Паша одуревала на мне, пытаясь получить очередной оргазм. Она двигалась так, как больше нравилось ей, оргазм крутил её тело, но достичь его не получалось. Наверно, это вызывало у неё психоз.

-- Саша! Не получается…!

-- Давай попробуем по-другому.

Я попросил её встать на четвереньки. В этой позе я мог делать всё, что хотел и мог. Паша плавилась и кипела от моих атак и «издевательств». Она кончила раз пять и взмолилась:

-- Саша! Кончи! Я больше уже не могу!

Получив желаемое, мы упали на бок.

-- Со мной никогда такого не было! Даже представить такое не могла. Сколько времени?

-- Два часа ночи.

-- Обалдеть! Мы провозились четыре часа! Я чуть с ума не сошла от удовольствия. Никогда такого не было!

Я обнимал её со спины, иногда чуть двигая тазом. Она отвечала таким же движением, совсем не пытаясь прогнать меня из себя. Меня удивляло, что я получаю большее наслаждение от ласк её мягких грудей и широкого влагалища, чем от упругих девичьих и их тесноты. Паша выкручивалась телом, чтобы поцеловать меня в губы.

Утром я проснулся один. Паша возилась на кухне. Одевшись, я пришёл на кухню и поцеловал её в шею.

-- Не надо, Саша! Ночью хоть не стыдно это. Там я не вижу, что ты слишком молод.

Сделав зарядку и умывшись, вернулся. Мне был готов завтрак.

-- Саша! Мясо кончилось. Если денег дашь, я куплю после работы. Извини, у меня кончились запасы.

Я принёс деньги на мясо.

-- Фрукты детям давно не покупала. Это для них. А это квартплата.

Несколько секунд Паша отупело смотрела на появившуюся перед ней пачку купюр.

-- Нет! Я возьму только на мясо. Ваша работа оплатила квартплату на три месяца вперёд. Мне ещё материалы оплатить надо.

-- А ночи не в счёт? Если подумать, то мы тебе больше должны.

-- Как ты можешь говорить об этом? Стыдно-то как! Думаешь, я не понимаю свою цену? Была бы молоденькой…. А то старая, да ещё рожавшая, неумелая, глупая…. Мне кажется, я должна за то, что получаю. О чём болтаем? Это же грех!

-- Тебе плохо с нами?

-- Не представляешь как! Хотела вам телом хоть немного оплатить. Проститутки же за это деньги берут. А получается, что сама больше получаю, чем даю.

-- Перестань! Ты самая сладкая женщина! Наверно, слаще и не бывает.

-- Давай не будем об этом говорить. Мне невероятно стыдно. Завтракай, а то остынет.

Сунув несколько купюр в ящик стола, она выскочила из кухни.

Я съел половину жаркого, когда показалось, что услышал её рыдания. В комнате её не было. Чуть слышный шум донёсся из нашей комнаты. Паша лежала на постели и плакала, уткнувшись лицом в подушку. Я попробовал её повернуть, успокоить. Она сопротивлялась и заплакала сильнее. Всё же я повернул её лицом к себе.

-- Саша! Вы перевернули мою жизнь! Я только познакомилась с вами, а уже во всём должна. Хотела расплачиваться и телом, а получилось, что одурела. Со мной ещё не было такого. Я ведь не только грешно полюбила тебя, но и душевно. Не представляю, как жила до этого. Кажется, всё было сном.

-- Пашенька! Успокойся, пожалуйста! Я тоже полюбил тебя! Вот закончу училище и предложу тебя выйти за меня замуж.

-- Нет! Нет! Это невозможно! У меня дети. После училища выпускников посылают туда, откуда бегут бывалые офицеры. Север, удобства на дворе, ближайшая школа за 100 километров, жильё в холодном бараке. Теперь и зарплату задерживают. Да и платят копейки. Пока станешь бывалым и сможешь перебраться в хорошее место я стану старухой. Никакие условия не вернут молодость. Я и так некрасивая, а стану ещё и страшной от такой жизни. Нет, Саша! Люби, пока я ещё молодая. К тому времени, пока ты разведёшься со мной, хороших девушек разберут. Нет, Саша! Не будем портить жизнь друг другу.

-- Теперь ты не разрешишь спать с тобой?

-- Не смогу! Не удержусь! Пусть будет всё, как идёт, но без перспективы. Встретится хорошая девушка, влюбись. Если она не захочет ложиться с тобой в постель, я согласна компенсировать это, но не больше. И, пожалуйста, давай не будем больше говорить об этом. Я ещё не привыкла к своему положению. Иди в училище, а то опоздаешь.

Прихватив сделанный эскиз, я пошёл в училище. Времени было в обрез. Перед разводом ротный приказал явиться к начальнику АХО. Это был дядя Гена.

Положив перед ним эскиз, я рассказал особенности своего проекта. Печь получалась того же габарита, но в её стене со стороны комнаты были встроены каналы калорифера. Несколько задвижек должны регулировать поступление тепла. На печи получалась хорошая лежанка, но ноги надо класть на полку или полати. При этих габаритах большего размера лежанка не получалась.

-- Дядя Гена! Утром Паша подсказала сделать с этой стороны камин. Я не успел уже доработать. Но может получиться хорошо и оригинально.

Я начал чёркать прямо на своём эскизе. Хотя в переплетающихся линиях трудно было разобраться, дядя Гена сориентировался. Ему, кажется, проект понравился.

-- Передайте ротному, что я забираю Самсонова на весь день в АХО.

Положив трубку, приказал мне проработать новый проект. Через пару минут мне принесли не только все чертёжные инструменты и большие листы ватмана, но и чертёжный прибор. Прибор закрепили на столе в стороне от основного стола.

-- Я пойду заниматься делами, а ты оставайся тут и работай. Сюда без моего разрешения никого не пустят. Если кто-то будет отвлекать, сразу же докладывай мне.

До обеда я успел в чистовике сделать чертёж печи в трёх плоскостях и в изометрии. Черчение было у нас в восьмом классе и здесь, в училище. Оно мне нравилось, поэтому я с удовольствием работал над листами. Только начал работать над порядовками, как пришёл дядя Гена и повёл на обед. Офицерская столовая была с другой стороны кухни. Кроме офицеров, здесь обедали гражданские и курсанты последнего курса за свои деньги. Блюда здесь были более изысканные, чем в курсантской столовой. Я был смущён, но дядя Гена в приказном порядке велел есть то, что ему принесли. Мы беседовали о печке, о сложности её изготовления. Я рассказывал, то что уже знал. Самым главным для камина назвал камень перекрытия. Всё остальное зависит от умения и квалификации печника. После обеда дядя Гена велел продолжать работу над порядовками.

Общий чертёж печи лежал на приставном столе. В кабинет дяди Гены никто даже не заглядывал. Вдруг в кабинет вошёл начальник училища. Я вскочил и поприветствовал, как положено. Перебрав папки на рабочем столе дяди Гены, он обратил внимание на лист с проектом печки. Мне кажется, он только после этого увидел, что я сижу над чертежами. Посмотрел на то, что было на моём столе, и вышел. К вечеру я закончил ведущие порядовки. И едва дядя Гена вернулся в кабинет, доложил ему о посещении начальника училища. Дядя Гена посетовал, что начальник видел, что я занимаюсь не положенным делом, а на его столе лежал чертёж не соответствующий его отделу. Отметившись в роте, я ушёл домой.

Паша была дома и что-то готовила. Едва я приблизился к ней, как она отстранилась, будто предупреждая, чтобы я не прикасался к ней. Переодевшись, пошёл полоть грядки. Скоро Паша позвала ужинать. За ужином она спросила, почему я не приходил на обед. Пришлось рассказать о задании дяди Гены и своей работе. Паша удивилась, что у нас с их косвенным начальником столь близкие отношения. Покачав головой, сказала, что меня могут замучить печками для офицеров. Не у многих в дома проведён газ, а толковых печников теперь не стало. После ужина мы поливали огород, потом я таскал воду в бак.

Ложась спать, Паша попросила меня не мучить её так долго, как вчера. В этот вечер она сняла ночную рубаху уже в постели и без моей просьбы. Мне кажется, ей понравилась вчерашняя ночь. Забывшись, мы опять уснули только около двух часов ночи. На следующий день меня и, думаю, её покачивало от недосыпания.