Ленин и Авенариус, из цикла малоизвестный Ленин

Была поздняя осень 1919 года. Куранты на Спасской башне пробили 12 раз и ходоки толпящиеся в приемной у кабинета Ильича пришли в движение.

"Авенариус" -зычно крикнула Фотиева.

Толпа ходоков раздвинулась, пропуская ко входу в кабинет невзрачного мужичонку в дырявом армяке, подпоясанном свитым из конского волоса ремешком, в облезшем от старости треухе с остатками прошлогодней соломы. Оба глаза ходока припухли и из щелочек  выглядывали детской чистоты и непорочности, голубые, как василек, глазки.

Ходок торопливо отер о полы армяка руки, озябшие от московского морозца и оправив котомку кинулся в ноги Фотиевой.

"Милостивая государыня" - заблеял он тонким фальцетом.

"Что это вы? Товарищ?" - Фотиева резко прервала его движение к своим покрытым юбкой ногам.

"Пролетарская революция и народное правительство упразднили это "государыня"- Фотиева смачно сплюнула на пол. Ходоки одобрительно загудели.

"Говорите мне товарищ. Понял, деревня?" - Фотиева устало подмигнула ходоку.

"Лидочка, ну что там у вас?" - раздался тенорок Ильича.

"Сколько можно говорить о пролетарской дисциплине? Или растрэлять весь секретариат к чертовой матери?" - задался вопросом Ильич.

"Давайте скорее товарища Авенариуса ко мне, у меня с ним остались нерешенные философские вопросы" - поправляя жилетку прокартавил Ильич.

И вождь приветливо подхватил ходока под локоток.

"Что же вы батенька-с так-то? В ножки-то?"

"Да и не тому падаешь, сволочь"- про себя сказал вождь.

"Говорите как есть, что там у вас - Опыт, сын ошибок трудных?" - приветливо щурился Ильич.

"Да мы батюшка с Пензенской губернии, вот соломку стало быть кушать начали, а темперь и солому забрали" - заныл ходок.

"Что? Солому?" - страшно оскалился Ильич.

"Ах ты кулак, мироед проклятый!" - и Ильич с разворота, каблуком старенького ботинка, попал Аенариусу в рот. Зубы крестьянина, стертые соломой, застучали по кремлевскому обшарпанному паркету.

Авенариуса неведомой силой выкинуло вначале в приемную, а потом и за кремлевскую стену.

"Прибрать немедленно!" - распорядился Ильич, поправляя задравшуюся после хлесткого удара брючину.

"Нечего  кулацкие зубы по Кремлю разбрасывать! И давайте следующего ходока!"- картавил вождь, готовясь к беседе на философские темы: о земле, воде и как станут жить в стране советов селяне.

Но Фотиева заглянув в приемную никого не увидела.

Ходоки ушли  и понесли рассказ о "чистом опыте" крестьянина Пензенской губернии Мордахая Елесеевича Авенариуса в Кремле, своим односельчанам.

"Вот тебе и эмпириокритицизм!!" - натужно думали они.