Секс для. похудения. Глава Секс рассказы

- Петенька, я отправляю свою Лизу в ваш лагерь с надеждой, что она тут у вас

похудеет. Проследи, чтобы ей не давали никакого масла и конфет, особенно-

шоколадных.

- Хорошо, хорошо, Марьюшка.   Прослежу обязательно, ведь по моей должности в этом

лагере, у меня обязательно будет такая возможность и средства...

Озабоченная внешним видом своей пятнадцатилетней дочери, мама юной Лизоньки

давала напутственные просьбы- указания своему хорошему, и даже близкому

знакомому, с надеждой на перемены внешнего вида дочери, располневшей, как ей

казалось, не в меру.

Марьюшке, тридцати двух лет от роду, не нравилось, что её рано родившаяся

дочь, может в скором времени выглядеть, как она сама...

- Привлекай её на разных эстафетах, в походах, ну ты сам знаешь чем можно

нагрузить девчонку, чтобы она сбросила в весе и похудела.

- Да найдём мы способ похудения твоей Лизоньки. Не беспокойся, у нас для этого

целых двадцать дней.

Пётр Романович, а для Марьи- просто Петя, в свои тридцать пять, пройдя

краткий брак с однокурсницей, в настоящее время был  не женат и находился

в творческом поиске спутницы жизни, в необъятном и полноводном море женских

особей.

Море было так полноводно и ласково, что он плавая в его водах, уже забыл

о своём нужном  намерении. Тем более, уже начал понимать, что супружество

ему сейчас совсем не нужно. Всё и так хорошо.   Есть с кем спать и что есть.

Выглядел он привлекательно и моложаво: высокий, стройный, но не худой,

с красивой, ироничной улыбкой на симпатичном лице. Должностей  у него в этом

лагере, желающих отдохнуть перед зимним, трудным ничего неделованием по 45

минут, было две- старший пионервожатый и замдиректора оздоровительного лагеря.

На следующий день по прибытию. он отправил свою подопечную в медпункт для

выяснения всех особенностях её организма. После чего,   успокоенный, понял,

что Лизонька и правда здорова...

Его совсем не напрягало, что та выглядела на все восемнадцать. Что под

тоненькой тканью коротенького платья были заметны круглые бёдра и колени.

Что пухлая попка при ходьбе выдавала такие колебания нижних полушарий, что

в пору эти полушария оценивать как то иным способом...

Это не говоря уж о её груди, почти третьего размера. И всё эта наличность

озарялась прилагающейся наивной, бесхитростной улыбкой на нежном, девичьем

лице.

Пётр сидел за своим столом,   детально разглядывая стоящую перед ним девчонку

и думал о том, что ему предстоит большая работа с этой особой детского

возраста, выглядевшей совсем не по детски... И в свои годки эта девочка уже

не девочка. И когда успела проколупаться и знает ли об этой счастливой

особенности дочери её мать?  

Петру её не девственность была кстати. На себя грех первопроходца он не хотел

брать. А пахать на ней  он собирался обязательно. А как ещё можно сбросить вес

за такое короткое время?   Конечно  на одного тут нагрузка большая, но

делиться Лизонькой он не хотел. Уж очень она была на вид аппетитна и заманчива.

И этой терапией надо срочно заняться самому, а то найдётся охотник какой

нибудь другой...

Вот только сама то она понимает, что с ней произошло, раз она теперь

не девственница..? Да работы с такой полно, подход нужен осторожный и

психологически безболезненный...

- Ну иди ко мне, горе моё. Садись ко мне на колени, будем взвешивать  твои

и мои возможности. Вон ты какая сдобная, а мать твоя велела эту пухлость

убрать. Как  будем убирать? Что ты любишь делать?

- Я дядя Петя люблю мечтать.

- А кушать ты что любишь? Булочки и конфеты?

- Нет. Я люблю шоколадки...

-А играть пальчиками в трусиках ты любишь?

Лиза заулыбалась, потупив глазки и выдала свою маленькую тайну: один раз

я играла пальчиками с Вовкой из девятого класса. Он у меня играл в трусиках,

а я у него в это время играла своими пальчиками.

Потом стало очень жарко и душно и мокро, как будто я описалась.

Но я не писала, но была как мягкий пластелин, сидеть не могла, лежала.

А Вовка тоже лежал на мне, но он был очень твёрдый, как палка.

Мне даже было немного больно между ног. Но не сильно и не долго.

Потом Вовка задышал, застонал и слез с меня.

Я испугалась и больше так не делала, а Вовка сказал, чтобы я об этом не

говорила маме, я и не говорила...

- Молодец, правильно. Приходи сюда ко мне после ужина, будем  тебя худить...

После ужина Пётр зашторив окна плотными шторами и закрыв дверь в свой кабинет

и вход в корпус для обслуги, принялся детально рассматривать Лизку без

одежды. Но понимая, что долго не выдержит, а пугать непонимающюю девчонку

откровенным сексом он не хотел и боялся.

По началу он усадил её на диванчик и начал гладить ей места, от которых

становилось "жарко и мокро".

Лиза  бурно задышала и начала обмякать, откидывая голову и спину навзничь,

стараясь лечь плошмя на диван. Пётр радовался такой бурной реакции подопечной,

но  заговорил с укором, что он только начал массаж, от которого худеют, а она

не выдержала и улеглась на спину...

-Дядя Петечка, я не могу сидеть, я вся как пластелин.   Хочется лечь, но спать

не хочется. Почему то у меня между ног ноет и стало  опять мокро. Что со мной?

-0 Не бойся. Это  ты худеешь, так уходит твоя полнота. Ты что нибудь хочешь?

-Да, дядя Петя. Посмотри и потрогай у меня внизу, между ножек. Может там что то

попало, мне мешает и от этого ноет.

- Но там твоя писька. Что, мне можно  трогать пальцами в твоей писюльке?

- Трогай, трогай скорей.

-Ну не волнуйся так, я уже  открыл твою письку...

- Ой как хорошо!.. Ещё, ещё!... Пальчиками води там везде...

Пётр еле сдерживался, чтобы не заскочить на   вкусненькую девчонку.

Он раздвинул пухленькие нижние губки, а сам  присосался к губам на глупеньком

лице. Лиза застонала от приятного ощущения, подалась низом тела кверху,

обняв порывисто своего лекаря...

- Раздвинь пошире свои ножки, а то мой пальчик не может трогать твою письку

глубже. Ты же хочешь поглубже?

- Я не знаю, наверно. Залезь туда сам, а я послушаю, как будет...

Пётр лёг на Лизу, раздвинул ей ноги и засовывая свою елду в её узенькую

писюльку, начал объяснять, что ему тоже хочется лежать, а водить пальчиком

руки при этом очень трудно. А тем пальчиком, что растёт у него между его ног,

очень удобно и ему будет тоже приятно...

- Хорошо, дядя Петя. Води там этим пальчиком. Только он какой то толстый

и твёрдый...

Петька трахал эту малолетку, а сам не верил своему счастью и удаче, что

Лизкина мать, будучи его любовницей, сама подложила под него свою дочку.

А с подступившим к нему оргазмом, он продолжил мять её упругие грудки,

впившись в губы, чтобы она не орала от удовольствия.

Ему было всё равно- был ли у девчонки оргазм или нет. Он, получив

потрясное удовольствие, отвалился от юного тела и лёжа на спине, всё ещё

шумно дышал. А его ствол  ни как не хотел  успокаиваться и всё ещё торжественно

торчал...

Впервые увидев  незнакомый , мокрый, торчащий  палец, такой странной величины,

Лизонька в недоумении изрекла:

- Дядя Петя. Какой у тебя большой и красный палец  вылез из моей письки...

Он что, вот  такой длинный и толстый  ко мне залазил?  

- Да такой. А что, тебе было плохо? Ты его боишься?

- Мне было очень хорошо. А где ты его раньше прятал?

- Я потом тебе расскажу. Иди в свой корпус и никому о нас не рассказывай.

А то другие тоже захотят и тебе не достанется...

- А ты обещал шоколадку...

- Потом, завтра. На сегодня для похудения и этой гимнастики хватит... Иди...

Лизонька ушла  в палату корпуса своего отряда с полной уверенностью

в пользе того, что было с ней у дяди Пети.

Её очень радовало то, что процесс похудения такой не болезненный, а даже-

приятный. Ну конечно, она ни кому про это не скажет. Вон как дядя запыхался,

когда её лечил... Наверно устал. А если других надо будет лечить?  

То устанет ещё больше и ей не будет водить своим длинным пальцем у неё

в мокрой писюльке. Нет, нет. Не скажет никому...

Скорее бы завтра, чтобы опять прийти худеть к дядечке Петечке...

И завтра настало, а озабоченный Пётр усердно искал шоколад для поощрения

такой безъотказной и пока несмышлённой девчонки. Он понимал, что надо быстрее

пристрастить глупышку к таким сеансам "похудения", какие были и с её матерью.

Но та была его одногодка. Кайф был, но несравним с кайфом от секса почти

с ребёнком. Ну не с ребёнком... Какой она ребёнок? Её титьки третьего размера,

вот- вот начнут свисать, а бёдра такие же, как у её матери- круглые и мягкие...

Шоколад он достал на складе, прихватив три плитки, объясняя их назначения

для призов в спортивных состязаниях... А что? Так оно и было.

Он отломил половинку плитки, положив в карман шорт и занимаясь с ребятнёй

какими то прыгалками, всё чаще вспоминал о вечернем сеансе "похудения" и

радуясь, что теперь есть чем малышку поошрить.

И вот похлопав по своему карману, понял, что шоколад совсем растаял и есть

его можно теперь только с золотинки. Он досадно крякнул, это ему совсем не

нравилось, но вспомнив, что у Лизоньки к шоколаду большая страсть, позвал её в

густые кусты у ограды лагеря и предложил ей лакомство.

- Только шоколад растаял у меня в кармане и замарал мой пальчик, если хочешь

то можешь слизать или я его смою водой.

Он быстро обмакнул в шоколадную размазню полу стоячий от предвкушения член

и, повернувшись к Лизоньке нагнул её головку к коричневой сардельки и направил

лакомство в ротик Лизы.

Та, обрадованная десертом зачмокала, глотая сладость и, продвигаясь дальше

к основанию члена, мычала от удовольствия.

А Пётр, почувствовав жар и узость  ротика юной девчонки, не сдерживаясь

громко застонал, повалившись от охвативших чувств на изгородь, хватая Лизу

за затылок, притягивая её ротик и толкая свою елду всё глубже в неё.

Лизка не сопротивлялась, захватывая оставшийся шоколад на потолстевшем

пальце и сглатывала, боясь, что он отнимет у неё любимый шоколад.

Правда последняя порция шоколада показалась ей соленовато- кисловатой, но это

её не смутило и она с радостью вынула изо рта толстенький, чистенький пальчик!

- Дядя Петя, правда я молодец?   Он у тебя теперь чистый  и я опять поела

шоколад!..

- Ладно, иди, умывайся. Скоро обед. Не ешь много, вечером будем худеть.

Вечером, в его комнате, он опять повторил такой приём с шоколадом, обмазав

свой член и запихал его к ней в рот.   Ему невыносимо сильно хотелось ощутить 

свой елдовый пальчик у девчонки в глоточке.

Она обсосала весь шоколад, но попросила затолкать чистый пальчик  к ней

между ног, поглубже в её писюльку...

Пётр конечно так и сделал.

Потом, уже в последующие вечера, он приучал Лизоньку к французским поцелуям.

Сначала обмазав свой язык, заставлял её обсасывать шоколад.   Ей нравилось...

Но не так, как когда он ссасывал шоколад с её горяченького язычка.

Ей очень нравилось его потягивание её язычка, ощущая во рту вкус шоколада.

Она мычала от удовольствия, падала навзнич и раздвигая ноги, тянула руки

к его затвердевшему члену, заталкивая без разговоров в себя...

Пётр не форсировал события, не нагромождая её впечатлениями от разных

способов секса. Понимая, что она ещё маленькая и надо беречь её психику.

Но, попробовав несколько раз один способ, он предлагал Лизоньке новый способ

"похудения" и та с радостью соглашалась.

В этот вечер он уложил её на диван на спину и намазав её клитор шоколадом

заявил, что тоже любит шоколад и хочет его съесть...

- Дядя Петя, ты только мою писюльку не откуси и не съешь...

- Что ты, мой медок!... Ни за что на свете!...

А сам, затолкал в её влагалище свой настоящий палец, определяя точку "джи"

и массируя её и влагалище пальцем, посасывая её чудесный клиторок, втягивал

его в свой рот и  легонько покусывая, вновь его отпускал, нагнетая и увеличивая

наплывающее удовольствие.

Лиза  ахала, охала и  выла от удовольствия, утопляя свои пальчики к его

волосах на голове, примкнувшей к её письке.

Её бёдра раза два содрогались в конвульсиях, скорее всего- оргазма.

Но сам он всё же, обмакнув в тёплый шоколад свой ствол, молча и яростно

затолкал его в её рот.

Он не ждал, когда она тихонько обсосёт лакомство. Пётр, с невидящими ничего

перед собой глазами от нахлынувшего экстаза, схватил её головку и задёргал

своим хреном у неё во рту, отдаваясь безрассудно удовольствию.

Кончил, как и раньше, прямо ей в рот. Завыл при этом и падая на диван

бурно дыша...

Когда он открыл глаза, то увидел, что его умненькая Лизонька, сидя за столом,

пила чай с печеньем и оправдываясь лепетала:

- Дядя Петя, я кушать захотела. Не говори маме, что я ела на ночь печенье...

Конечно он ничего не сказал маме о печенье... и о шоколаде... и о поцелуях

и ласках...

Хотя Лизонька заметно похудела.   Видимо терапия ей пошла на пользу!..