Переведи меня Изабелле Кларк. Из сборника Как меня ебали

Подарок для гарной дивчины Хоткинкиджо

- А ведома ли вам, Штирлиц, разница между ставридой и скумбрией ?

Уже уходящий из кабинета гестаповского Мюллера ладный в чорной форме Максим Максимыч побледнел и зашатался, ощутив спинномозговой жидкостью скоро анализирующего непросто сложившуюся ситуацию спинного мозга всё коварство тавтологического вопроса шефа политической тайной полиции Германии, лысовато - седастого и юркого, как колобок, Мюллера, бронзовым бюстиком благородно окисленной патины стоящего впоперечь столешницы дубового стола кабинета. Штирлиц, не поворачиваясь к прищурившемуся бюсту, подошел к окну, неторопливо достал из кармана галифе пачку  " Казбека ", долго и привередливо выбирал папиросу, наконец, выбрав, с полчаса разминал ее овальное тело, пристукивая гильзой с запрятанной внутри шифровкой на тонком шелковом лоскутке, прикурил от китайской зажигалки с дарственной гравировкой  " Товарищу Слуцкеру от благодарного Гоминьдана " и, так и не решив, отвечать ли на заданный вопрос, а если отвечать, то по - немецки или еще как, резко, всем туловищем, как волк, не сгибая шеи и не вставая с колен, на которых он стоял с лихих девяностых, обернулся к осиновому столу и прицельно плюнул в искаженное неверно осознаваемым патриотизмом бронзовое лицо бюста.

- На, сука !

- Га ! - бесновался советский актер Вячеслав Тихонов, проходя таким вот образом кинематографические пробы у Михалкова ( по х... й какого ), засухаренным в серебристость чешуйчатой монументальности идолом восседающего там.

- Опять там, - уже привычно вздохнула Дита фон Тиз, поглаживая меня по обрастающей голове. Я побрил башку недели три, что ли, назад и теперь она зарастала какими - то островками проплешин, будто бухой комбайнер перевыполнил план в конце квартала, а ты выйдешь на то поле, что он перевыполнил, через неделю и видишь, как упорствующий лопух уже пробивает грунт, лютик цветет яро жолтым оперением соцветий, ботва всякая шуршит жуками и мухами, смотришь на эту красоту и думаешь, что лучше твоей родины и нет ни х... я.

- В манде всех революций, - горделиво, как и следует любимцу матерой и блистательной перфекционистки, бубнел я, ерзая затылком по выпуклостям покатостей стриптизерши, - только я раньше думал, что она у Надьки обретается в межножье, а оказалось, что у Готфрик.

- Это от вербальности, - вздохнула Дитушка, прижимая меня перед сгущающейся в  " Твиттере " Бэйли угрозой показать не только писю, но и ум, исконно присущий самой прелестной трансгел мира, молчаливой не по годам, но, в целом, правильно, - они революцию майданом прозвали, вот ты и запутался маленько.

- Грехи, - аккуратно покаялся я, продолжая раскрывать тайны шедевров.

- Эх, - выражался несдержанно Михалков, косясь на телефон с кремлевской звездой по старорежимному диску с дырочками, неподключенный, вообще - то, ни разу, но сама суть хренова постмодерна вопияла о наличии в прошлом заслуг, в настоящем - надежд, а в грядущем - самый обычный фонарь, на коем и будут раскачиваться под ласковым бризом такие вот деятели современности.

- Знаю, - кивал согласно актер Тихонов, присаживаясь на табурет с интвентаризационной бирочкой  " Роскосмоса ", - что Штирлиц неактуален, знаю, что нету сценариев достойных, понимаю, что погань классики не адаптируется априори, все знаю, Никита Сергеич, но не могу не сказать.

- Очень насыщенно вы, - подбирая слова, говорил Михалков, пряча усы в коробочку из - под валидола ( заграничного ), - товарищ Тихонов, высказываетесь. На, сука и га, - воздел он указательный палец, увенчанный в четыре ряда перстнями и печатками, с ничтожным вкраплением обручального кольца не простого украшения и ножного браслета наложницы Бондарчука - старшего, кем была, известно, сама Аринбасарова, родившая чуть позже от маршала Баграмяна своему мужу Пырьеву трех детишков и козу. - Опасные слова, - размышлял Михалков, укладывая волосы на столешнице в ряд, - экстремизмом попахивает.

- Метаном , - смущенно улыбнулся актер Тихонов, наблюдая эволюционное реоволосение представителя вида  " хомо сапиенс ", наглядно демонстрирующего правоту Розенберга Дарвина опадением лобковой шерсти Трейси Лордс, доставшейся великому режиссеру по культурному обмену в начале восьмидесятых, тогда еще Хантер Томпсон застрял в  " Бьюике " и ...

- Знаю, - прервала меня Дитушка, угощая сигаретой, - это ж мой  " Бьюик " был.

... и Ерофеев угодил в вытрезвитель при Дворце пионеров Калинина. - Это я перднул.

- Вот, - вскричал Михалков, зная по опыту, что доходы населения не успевают за ростом экономики, - трата продукта ! А ведь можно же, как и предлагал Ивлукич, пердеть в подобающие емкости, опечатываемые Росгвардией и пломбируемые Рабкрином. Напердишь морской контейнер и за валюту сменяешь на х... ню какую - нибудь с Запада. Приспособишь х... ню к выпуску из чугуна ненужных никому болвашек и калабашек, забьешь склады и товарные сортировочные станции, выведешь Госпланом кривую на графике и удивляешься потом, отчего твоя страна лопнула, как капитулировавший Третий рейх.

- Причем, без войны лопнула, - цинично добавил актер Тихонов.

- Мы щадим раздутое самолюбие Трампа, - неожиданно сказал Михалков, прищелкивая пальцами в ритм шумящей внутри его головы песни мелкобуржуазного вокально - инструментального ансамбля АББА про деньги, - поэтому и не сообщаем ему о нашей победе. Хотел я кино снять, - расчувствовался режиссер, обратным процессом эволюции оволосев и отращивая рога с копытами, - чтоб получше рядового Райана и бездуховных паттоновцев, но не смог найти пристойного сценария. Ведь ни одной нормальной книжки про войну, - сплюнул он в сердцах.

Актер Тихонов неприятно и молча улыбался, зная о существовании не просто книжки, а целой народной мудрости. И как раз на эту тему. Там, короче, один ежик по лесу шел. Шел такой, шел, пока не встретил в попавшемся средь буераков  " Инстаграме " Асфиксию Нуар. Ну, а дальше всем известно.