Сказ про то и про это тоже и также

Подарок для моей первоначальной возлюбленной и музы Диты фон Тиз

Артиллерийский поручик граф Толстов, проигравшись на бильярдах в пух и прах той Дуни, что даже спущенной под лед сумела оказать непреодолимой ( форс - мажор, как говорит генерал Рагозин, новоязычием Оруэлла подменяя слово  " украсть " термином  " освоить " ) силы влияние на судьбы многих и многих насельников империи, об чем будет рассказано ниже ( см. ниже, курсив мой ), невнятно теребя гусарский аннинский темляк драгунской шашки от Фаберже, положенной с прибором всякому лейб - компанцу и кавалергарду Мединской чети Историцких и триумфальных дел, пребывая ажидацией в приемной пана Мошки Боруховича, самого знаменательного, после Греча, Булгарина и Пригожина, триумвирата издательского бизнеса России, нехотя листал волглый листик  " Санкт - Питербурхских новостей ", инновациями премьера Медведева, внедрившего уэллсовскую машину времени, опрокидывающую современность постмодерна, мать вашу так, в средневековье маразматического Вольдемара Закурбского и Противовесного, что тайное и обсуждению не подлежит, можно лишь помянуть к нохчи коварствующий Запад и выпады буржуазной прессы Юга, Востока и Севера, выскользнувшей из мыльного нессесера нестареющего дедушки Щедрина, переместившего свою родимую Тверскую губернию в кратковременный по историческим масштабам Калинин, окончательно смешав все в голове корнета Облонского, раздающего патроны комиссарам жидка Разъебаума, ставшего третьего сентября главнейшей новостью на территории Восточной Эйропии, в залог, товарищ Дита, к дальнейшим победам над рыжим Трампом, хотя, щадя его раздутое самолюбие, в недрах флота и МИДа хранят военной тайной непреложный факт преодоления всех, на х... й, Америк при помощи всего лишь жакета тети Вали Матвиенки, семитомно утвердившей порядок проведения выборов земли Северный Рейн - Вестфалия накануне ночером, что также стало знаменательной вехой в развитии моей страны, ведь даже рассорившееся с Мартовским Зайцем время вполне себе рукотворно и по просьбам трудящихся полями жвачных и парнокопытных летает и туда, и сюда мановением кальсон духовника президента, неопрятной бороденкой закрэйзихаузившего и Муссолини - каннибала, не говоря о других мелковатых шедеврах трешмогильногорока гения, роковым яйцом Булгакова отменившего все синкопы и коды хренова бородатика Да Винчи, потряс головой. Ошеломленно чихнул и посмотрел вверх.   " Твою ж ты мать, - подумал будущий писатель, изумленно читая эти простые, но святые строчки, - автор реально издевается над самой сутью писательского нелегкого труда, хамелионисто и виртуозно выворачивая наизнанку все наши брильянты культур - мультур ".

- Ты прав, товарищ граф, - ласково потрепал его по одутловатой коленке пребывавший креслами рядом Виктор Юго, эмигрировавший в Канаду из одноязычной Белль Франс, стоило ему узреть великолепную блондинку Эжени Бушар, отбитую не только димедролом, но и Мопассаном у самого дона Кинга, черномазого капуане кубертеновского пубертонового протуберанца, сменившего спорт ( по - немецки, между прочим,   " шпорт " ) в конце времен. - Знаешь, - задушевно говорил француз, неожиданно для Толстова орудуя русским языком вплоть до жаргонизмов диалекта, - у советских пионеров необъяснимым образом появятся неким городским фольклором своеобразные скороговорки и после слов о чьей - либо правоте они будут добавлять замковую заключительностью часть фразы  " твою жопка шире ".

- О, как, - удивился граф, немало интересуясь жизнью подрастающего поколения, уже обкатывая изнутри головы шубястого Филиппка, требующего науки в плепорцию у чахоточного земгоровца и присяжного ассесора Нерсесяна Налбандяныча, что провидчески для Толстова переместит Цетроболт в Таврический дворец накануне революции.

- Кстати, о таврических, - лениво говорил Виктор Юго, зная априори, что пан Мошка убыл, сука, и торчат они в приемной просто так, он, Виктор, от не хер делать, а этот аристократический поручик - кто ж его знает, может, он прямиком из Чехова ?

- Из Островского, - осторожно выправил француза граф, почесывая ногу о смоляной шкаф, хранящий секреты издательского дела на Руси со времен Франциска Скорины, присоединенного к российским лишь во второй половине двадцатого века, - там был некоторый персонаж по имени Иван Яковлевич, к нему в сумасшедший дом собирались ехать советоваться Бальзаминовы.

- Значит, - воскликнул Юго, вскакивая на ноги, затянутые в шкеры со штрипками, - тута всегда был дурдом и полное говно !

Он выбежал в окно, а граф Толстов засмеялся.

Через пятьдесят лет он написал  " Анну Каренину ". А про даму с собачкой написал другой, но такой же. Потом Чуковский, белогвардеец Чайковский, маршал Рокоссовский и - уверен - появится какой - нибудь Е... орский на очередном ток - шоу Соловьева - Седого на слова Папина - Камчадала сквозь музыку весны.