Тонкий намёк, продолжение 26

Полина Ордынянская, так звали новую приятельницу Эммы Бьорк, данное слово сдержала, выхлопотав у своего начальства полставки секретаря-референта для "умного и перспективного дарования". Она была обязательной, хоть и честолюбивой, на дух не переносящая конкуренток, женщиной. Особенно после ухода любимого мужчины к совсем юной деревенской красавице, а так, - вполне себе порядочная блондинка 49 лет. Эммилена не внушала ей страха. Ни своим талантом скоморошницы, ни миловидной внешностью. Есть у мудрых фемин возраст, когда всё становится ясным с одного взгляда. Полина оценила свою подопечную по максимуму, ни в чём относительно её будущего не сомневаясь. Когда-то ей тоже помогли совершенно случайные люди, и это её сильно растрогало; пообещала себе никогда не быть равнодушной к чужим бедам и написала не одну поэму о человеческом благородстве. Вот и пришло время это самое благородство проявить.

Эмму в издательском доме внимательно послушали, проверили её умение пользоваться компьютером и, для двухнедельного испытательного срока, дали задание: написать 5 эссе; 4 из них о душевных (!) временах года, а пятое - о себе, желательно (как ей объяснили) в разных стилях изложения авторских мыслей. В случае удачной сдачи всех тестов по русскому языку, ей предстояло стать помощницей офис менеджера замредактора журнала "Ступени", которая тоже собиралась уйти в декретный отпуск.

С этим "деЦким заданием" Эммилена справилась очень быстро, - у неё уже были кое-какие наработки стилевых форм, и даже подобного рода готовые миниатюры. Но не стала мудрить и не без лукавства выдала на гора... свои старые опусы:

1. "Конец мая. Всё, что могло цвести и пахнуть - отцвело и отпахло. И сейчас просто жарко.

Я лежу на диване при открытых окнах и жалею всех на свете. Особенно мне жалко людей с дурацкими фамилиями. За что их так? Хоть я и догадываюсь, что ничего в мире не происходит просто так, всё равно жалко бедолаг. Перепердыщенков всяких, и прочих...

Как стемнеет, за окном начинают призывно квакать лягушки. Лягушек, вот, не жалко - им хорошо тут, за городом, и у них нет дурацких фамилий.

По прошествии ещё некоторого времени, я понимаю, что мне не жалко не только лягушек. Ещё много кого не жалко.

К утру я уже многих ненавижу. К восьми утра - почти всех. Кроме лягушек. К ним я равнодушна, как и прежде. Но Перепердыщенко мне все ещё нестерпимо жалко."*

2. "Едва проснувшись, я поняла, что сегодня хороший летний день. Но для чего же он хорош? Если вглядеться попристальней, то этот день не так уж и хорош. Если бы я не знала, что этот день для чего-то хорош, то я бы подумала, что это очень нехороший день для всего. Но, что-то в нем такое было, что делало его хорошим лишь для чего-то определённого. И тут меня осенило - это просто замечательный день для у-ру-ру!

Я вышла на балкон и что есть силы заорала:

- У-ру-ру!

Сразу всё на свете пришло в гармонию. Да-да, это просто очень хороший день для у-ру-ру."**

3. "Осень. Стылая осень... И вот, я снова в каком-то закрытом писательском клубе со странным названием "Лутц".

Клуб абсолютно виртуальный. Все участники в масках и нагишом. Чтобы вступить надо пройти процедуру инициации - сначала подвергнуться всеобщему осмеянию, а потом частичному восхвалению. Первую часть инициации я спокойно прошла.

Со второй частью заминка вышла - никто не хотел, даже частично, меня восхвалять. Не нашлось таких частей. Поэтому в клуб меня не взяли. Прощай "Лутц"! Я буду скучать. А как виртуальный ветер трепал мои кудри!.."***

4. "Я старая перечница, которая полна жгучего перца. Даже не старая, а винтажная. Даже не перечница, а солонка. Я - соль земли в винтажной упаковке. Моя кофточка с оленями и очки в роговой оправе не просто заставят сильнее биться ваше сердце, а просто сведут вас с ума (при условии что вы еще в уме). И это не зубные протезы скрываются за моими прелестными губками цвета красного полусладкого, - это аксессуар в стиле стимпанк. Готовьте корвалол, - я обворожительна, как Немезида. Как напоминание, что жизнь - это временное явление. Гордость моя - память моя. Теплой летней ночью и холодным зимним вечером я расскажу вам занимательные и чудесные истории обо всех тех людях, которых я знала лично. Байки о Бернарде Шоу, забавные проказы Утёсова, личную жизнь Шаляпина, почитаю стихи Есенина и Маяковского, которые они посвятили мне, хоть я была уже немолода. Это именно с меня Мухина ваяла свою колхозницу. Признаюсь, - и рабочего тоже. В те времена я была такая проказница, что позволяла себе вольности с представителями обоих полов. Так что, теперь мне не важно с кем коротать старость. Но все же, я жду тебя, мой гусар, мой кирасир, мой драгун! Буду тебе верной подругой, мой герой, мой рыцарь печального образа! Более печального образа, чем мой, тебе не найти, милый.****

5. "Когда в мою честь назовут улицу или город, я хочу чтобы эта улица или этот город были образцом скромности достойным подражания. Чтобы в центре городка маленькую уютную площадь с голубями украшал мой скромный бронзовый бюст шестого размера со скромной надписью: "Главное достоинство человека - это его скромность!"

Эмма Бёрк"*****

- ... Ну, что Вам сказать?.. Мы кое-что подправили в Ваших представленных на наш скорый суд текстах... а в общем... и в целом... весьма неплохо! Своего стиля у Вас нет, но чувства юмора Вам не занимать... Вы нам подходите. Отдел кадров в 207 кабинете.

- Спасибо Вам, большое!

- Не мне, Полину благодарите. Она за Вас поручилась...

(продолжение по ссылке)

* "Перепердыщенко жалко", Эмма Бёрк

** "Хороший день для у-ру-ру", Эмма Бёрк

*** "Лутц. Отрывки из дневника", Эмма Бёрк

**** "Брачное объявление Эммы Бёрк", Эмма Бёрк

***** "Скромность!", Эмма Бёрк