Вхождение или тропы Крыма. Глава 4

День 8. Продолжение.

Я пила массандровский портвейн, а он, обняв меня сзади, неожиданно, прямыми напряженными ладонями, начал быстро двигать поверх  грудей. Причем, ладони его касались только сосков. Раз, два, три…. Указательным и средним пальцами Коста ухватил соски и сильно потянул от себя. Повторил.

И тут я заорала, заведенная. Бокал покатился по полу. В тот же момент почувствовала его член в себе…. Оргазмы следовали один за другим. Кольца тянули ремни, и возбуждение продолжалось. Тема уже завершил, и, стоя на коленях, теперь ласкал легкими поцелуями бедра, ямочки над ягодицами, помогая моему безумству пальцами.

- И-эхх….- только и сказала я, когда Косточка снял кольца с крючков, поднял меня на руки и отнес в постель. Серые разводы пододеяльника укрыли мою удовлетворенную плоть. Но мы не заснули. Я принесла вазу с персиками, которые мы стали жадно поглощать. Местные, сочные, прогретые крымским солнцем. Наше влечение тоже созрело под его лучами. Подсолнухи лежали на подоконнике, напоминая о восходящем солнышке и о том, что их нужно поставить в воду. Воды «У  Гтабы» не было, а безумство наше продолжилось до утра.

На качающихся ногах поднималась на второй этаж. Я оставила Тему  «У Гтабы». Он сам, похоже, мало соображал. Нам очень хотелось спать. Нулевые чувства. И даже немного напряженно. Местное такси приехало спустя пять минут после вызова. Я едва успела выбраться по тропке через арку. Смотрю, авто уже стоит. Водитель удивленно посмотрел на меня. Клиентка вышла из кустов, в сомнамбулическом состоянии, с подсолнухами в руках. В то время, когда все отправляются на пляж.

Мне нравится разговаривать с таксистами. От них узнаешь новости. О сегодня, о вчера, а заодно, о событиях юношеских, особенно дорогих для водителя, лет. Но сегодня я кое-как устроилась на заднем сиденье и пять минут дороги просидела молча.

Итак, на качающихся ногах, я забралась по лестнице, не встретив, к счастью, никого из жильцов шато, проковыляла до своего номера, и, не раздеваясь, провалилась в сон.

Завтра предстояло отбытие домой. Нужно было выдвинуться в город. Подарки родным, по приезду, никто не отменял. Проснувшись, я вышла на балкон. Солнце шпарило, но терпимо. Взглянула в зеркало. Загорелая и миловидная. Стройная и высокая. Волосы распушились и выросли, после морских купаний, последние же вытянули и выровняли фигуру. Огромные зрачки. Бездонные глаза затягивали внутрь. «Мега самка! » - тихо высказала зеркалу мысль об отражении.

Тема «сидел» в голове. С мыслями о качестве его сна после свершившихся забав, я отправилась на остановку. На остановочной лавочке сидели парень с девушкой и бабка в малиновом костюме, с миной созерцателя повседневной и надоевшей жизни. «Да, автобус через двенадцать минут. Машины, как в городе, ездют», -  глубокомысленно заметила она, провожая взглядом два, скользнувших мимо, автомобиля. Я согласилась, ага...  

Подошла маршрутка. Устроившись на любимом, сразу после водителя, сиденье, бездумно смотрела в окно. Из заходящего солнца бураном вырвались, огромными комками, облака, и, мгновенно, распределились по полосам. Комки  превратились в невесомые линии и катышки, строго держались в границах небесных полос. Полосы растянулись, удлинились многократно,   и полетели вдоль дороги,   гигантским веером,   по скоро темнеющему, серо - синему небу.

Прозвенел телефонный звонок. Затор  восприятия выстроился  в буквенную строку: «У меня, что ли». Я огляделась вокруг. Одинаковые мелодии эппловского звонка так часто наполняют пространство, что и не понять сразу, из какого кармана, и из чьей сумки  раздаются перекаты. На передних сиденьях маршрутного «пазика», что располагались лицом к салону, уютно расположилась немолодая пара. Жена, очередной раз блеснув глазами  на мужа, неожиданно пригнула его голову к себе и звонко чмокнула в губы. В  автобусе, похоже, никто, кроме меня, не затрепетал. Даже внуки, как «сидели» в телефонах, так и стыли в активности  мобильных игр. Хранимая богом любовь, длящаяся десятилетия. «Неудивительно. Так и должно быть», - буквами сложилась следующая фраза. А мелодия так и перекатывалась из одного фрагмента в другой. И все-таки из моей сумки.

-Лина, когда ты ушла? Проснулся, ребята рядом сидят, базарят. Тебя нет.

-А я думала, что ты спал. Когда уезжала.

-Уезжала?

-Да, на такси.

-Почему ты не сказала, что к тебе Руфь приходила? Пацаны раскололись, что

таскала их к шато.

-Ах, это твои красавцы значит, заявлялись?! Я про это уже забыла. А кто эта

Руфь?

На том конце связи помолчали.

-…Надо обсудить кое-что. Нам еще кое-что надо обговорить…

-Извини, я еду в автобусе, и уже подъезжаю. Покупки перед отъездом.

-Как перед отъездом?! Ты, что, уезжаешь????

-Тема, я позже наберу. Целую.

По крыше автобуса вдруг прошлась дробь. Народ задвигал сумками на коленях, заохал, что это. А это ветка дерева, склоненная тяжестью слив или яблок, прогремела по крыше маршрутки.

Мы договорились встретиться утром. Точнее, я предложила этот вариант. Надо было собраться, поболтать с Юльичем и вдоволь выспаться. Тема неохотно, согласился. Голос его рвался, прерывался молчанием, несколько раз произнес тяжко: «И-эхх». Мое сознание бунтовало. Хотелось видеть, хотелось Тему, но происшедшее прошедшей ночью толкло «кашей» воспоминаний. Новизна в интимной жизни не откликнулась  радужными эмоциями.

Поездка в город набросала мне усталости. Легла на постель в думах, а не пойти ли на море сейчас, но неожиданно расплакалась. Сработала великая женская реакция. Мы, девочки, плачем часто, по пустякам, и в трагедии! Чашка любимая разбилась, пальчик порезала, любимый сказал не те слова, волнуешься чрез меру, разрешилась сложная и не очень, ситуация, заходишь в новый дом и не веришь своему счастью, объята мужчиной, и понимаешь, что это не навсегда. И список бесконечен. Рыдайте, девчушки, а мальчики вторите! Если б чаще плакали мужики, то не разбивали б их инсульты. Слез поток уносит горечь, порой такой непонятной и сложной жизни!

Почему я плакала сейчас? Да потому, что уезжала, бросая свою новую влюбленность, вкупе со страстью, путаницей мыслей и событий!

И не подозревала, что утро преподнесет  мне совсем не ту встречу с Косточкой, что предполагается при прощании.

Пришла вацапка. От Темы. И это рисунок. Красавица со спутанными волосами в «каре», тонким профилем. Руки - на цепи, за спиной. Развитые плечи. Тонкая талия. Длинные ноги, одна – отведена в сторону. В напряжении широкие бедра. Видимо, сидеть неудобно. В облике женщины читался протест. Кого – то она мне напоминает. Но надо было писать ответ. «Это Жанна», - ответила. Ответ: «Пусть будет. Ей подходит».

Пришла следующая вацапка. Это темноволосая молодая девушка. Коса по спине, а руки опять несвободны. Пальчики послушно вьются вверх, запястья скованы в….. И эта деталь мне знакома. Пятнадцать часов назад мои запястья украсила удавка галстука. Теперь я вижу шейную синюю полоску в монохроме, на руках другой девушки. Вдруг я узнала ее. Это та, что со змейкой на спине. Вместо Темы. Примостилась. Я брезгливо скривила губы. Слежка. Сначала приперлась ко мне в шато, а потом улеглась рядом на пляже. Слова не сказала, пока я собиралась, одевалась, складывала в сумку полотенце. Знать бы, набросала бы затрещин. Лиса, б….

-Тема, это Руфь? - спросила я смело.

- Линочка, это она и есть.

-Ты с ней.

Прошло несколько минут.

- Не совсем. Но она тут тоже.

- Ты у Гтабы????

- Да.

- Ты приедешь утром?

- Да.

- У тебя все ок?

- Да.

- Я жду тебя в 7.30.

- Да.

- Целую Темочку.

Молчание.

Струя душа шершавила мне плечи. Хотелось облиться и потонуть в потоке. Но душ у Юльича был …. не ком иль фо. Жиденький такой душ. Я повернула краник до упора. И, о, чудо! Рвануло так, будто мне на плечи перевернули  ушат с водой, что у деревенских бань можно увидеть. У меня не было мочалки. Только трусы, на которые я вылила весь пакетик отельного геля для душа, и с яростью намыливала себя… Руки, груди, бока, задница, как добраться до спины?! Правая и левая руки ухватили трусы, растянули в стороны за спиной, потерли все места, что облегала шлевка. Теперь что? Не хотелось мылом касаться сокровенного. Вода, единственно. Я приеду домой и буду ощущать его запах внутри себя.