Адамовы драмы 2. Миномётчица

Вскоре,   поднаторевший  в   приёмах  альковного   грехознайства   Барбарисов, уже  во  всю  силу  своей  эрекции  стремился  к  мужскому  самоутверждению. Фантазия  созревшего самца  рисовала  особо  срамные  моменты  разноплановых  соитий, в  которых  преобладали  орально-генитальные  сношения. Адам,   уже  опробовавший  все  позиции  традиционного  перепихона, тогда  ещё  не  испытал  блаженных  судорог  от  напористого  женского  ротика.   Сей  недостаток  требовалось  устранить  незамедлительно. Ранее  девчонки, конечно  в  рот  у  него  брали, но  сосать  его  «барбариску»   по  полной  программе  либо  отказывались, либо  просто  не  умели. В  памяти  плотно  засел  первый  момент  французской  амурной   забавы.

Стыдоба  зарумянила  щёки  Адама, и  он  мысленно  обратился  к  былому.

Галя - видная  дивчина с  могучими  губами, которыми, как  казалось  Барбарисову, можно    отсосать  даже  напильник, в  мужской  среде  имела  большой  успех  и  кличку   Влажная  Галище. Прозвали  её  так  парни  по  причине  специфического  эффекта  в  причёске  на  брюнетистой  голове.   Циничные  хлопцы  в  приватных  беседах  под  пивко  красочно  описывали  свои  интимные  похождения  с  Галочкой,   не  забывая  упомянуть  о  её поглощающем  мастерстве.   Пересечься  с  мастерицей  оказалось  непросто.   Галчонок  была  постоянно  занята. И  обещание  щедро  и  крупнокупюристо  отсбасибить  губастую  дивчину  её  не  особенно  заинтриговало. Оставалось  прибегнуть   к  романтической  брехне  про  «увидел-влюбился».

Естественное  бабье  любопытство  взяло  верх, и  встреча  двух  противоположностей  состоялась  в  заранее  прибранной   комнате  студенческой  общаги  пединститута. По  совету  друзей, Адам  опаивал  Галюсика  сладким  ликёром  со  вкусом  ириски. И  когда  щёчки  девицы  запунцовели, а  глазки  заблестели  охочей  искрой  блудовитости, Барбарисов  пошёл  на сближение.

Своей  потной  от  предвкушения  невиданной  неги  ладошкой, он  взял  мощную  кисть  девушки,   и  со  словами  «чуешь, как  бьётся  моё  сердце»,   прижал  оную  к   своей  забугрившейся  промежности.

Смекнув, что  её  воздыхатель  банально  завёлся, Галище  капризничать  не  стала. Сноровисто  и  звонко  она  расстегнула  пряжку  ремня  на  его  брюках, отточенным  движением  бзыкнула  молнией  ширинки  и  освободила  рвавшееся  на  свободу  мужское  орудие.

Адам  запрокинул  голову  назад  и  стоя  приготовился  вкусить  порцию  неземной  услады.

Галюня  по  хозяйски  обхватила  ручищей  восставшую  плоть  Барбарисова, и  наработанным  движением  принялась  совершать  развратно  поступательные  движения.

Преданными  глазами  спаниэля  Галя  поглядывала  на  обомлевшего  соблазнителя  и  готовилась  дрожащими  устами  припасть  к  похожей  на  клубничку  головке  члена. Но  осуществить  модную  амурно-  куртуазную  ласку  Галюсику  не  удалось. Адам  брызнул  ей  в  лицо  горячей  тягучей  струёй  спермы, ошарашив  минетно  настроенную  даму  скоропалительным  финалом. Барбарисов  изливался  словно  спермопульверизатор, разбрызгивая  в  пустоту  семенное  накопление  чёткими  порциями.   Девице  ничего  не  оставалось, как  облизнуться  и  нежно  чмокнуть  увядающий  буквально  на  её  глазах  пенис.

В  комнате  воцарилась  тишина, перебиваемая   бытовыми  криками  обитателей  общаги.  

Виноватый  от  скорострельного  конфуза  Адам,   молчаливо  натянул  брюки. Затем,   не  глядя  на  Галочку, произнёс  осипшим  голосом:

- Классно  ты  это  делаешь!

Влажная  Галище  не  стала  возражать. Уловила  суть  сюжета, и  скромно  подыграла:

- Я  рада, что  тебе  понравилось.

На  самом  деле, Барбарисов  так  и  не  понял, что  тогда  с  ним  произошло. Но  поразмыслив, во  всём  обвинил, конечно  же, даму. Знакомым  же  мужикам  Адам   отрапортовал  о  встрече  с  Галюсиком  скромно  и  без  прикрас, обозвав  девушку  фальшивой  минетчицей.