Золотая лань

Подарок для моей Белой королевы Датской марки Каролин Возняцки

Свейн Килоподобный, вышаривая отставших купцов в Ирландском заливе, издали заметил брошенную командой ганзейскую шхеру, севшую на мель в самом горле изгибистого, как замыслы коварного конунга, фиорда, чуть слышно присвистнул и подозвал к себе Тьерна Жабоглаза, обгладывавшего баранью лопатку на корме. Тот, переваливаясь по - медвежьи, подкатился к изгою и тоже уставился недоверчивым взглядом, еле пробившимся сквозь запутанные пряди рыжей бороды, на пробитый борт шхеры.

- Не думай, что мы отыщем в трюме Аманду Питт, - ухмыльнулся Свейн, застегивая серебряную пряжку, поддерживавшую его знаменитый плащ Фандаала. Прошелся невидимым по драккару, пиная зазевавшихся гребцов, и вновь проявился довольным лицом перед Тьерном.

- Я и не думаю, - пророкотал Жабоглаз, пуча тайный глаз под короткими бархатными штанами, выигранными в кости у владетеля Нормандии Хролло Пешехода в прошлом году, когда  " Золотая лань " причалила к пристани Кале и я отдал приказ, распуская команду. Мы до сих пор шатались по притонам города, сдав драккар в долгосрочную аренду изгнанному из Исландии сикамбру, посулившему нам привезти из очередного рейда каждой твари по паре, чем буквально пленил маленького медвежонка, более известного как Пох.

- Мне вторую фон Тиз, - закричал он, подскакивая меховым шариком.

- Куда тебе вторая ? - как всегда мудро усомнился в мыслительных способностях медведя Розенберг, неодобрительно косясь на неопрятный внешний вид подошедшего к нам в корчме Свейна.

- Рядом повешу, - нашелся с ответом Пох, пристукивая по столу стеклянным глазом. Столь великие чары не смутили сикамбра, слошь испещренного умбракулом, и он продемонстрировал нам свои навыки, щелкая по - коростелиному языком, выворачивая кисет наружу и анахронично дыша под водой, заменив воду вином, кувшинно внесенным Амалафридой, заглядевшийся на умение Свейна практиковать насущность магии.

- Ты только сраную тварь Женнифер Анистон не найди, - попросил викинга чорный демон и тоже ацкий персонаж, зачем - то мелькнувший под притолокой. Чикатило сплюнул. - Пошел на х... й ! - прикрикнул маньяк, сничтожая матерщиной фуфлового призрака креативности. - Тоже мне, жжот, - начал психовать лысый людоед, разрывая олимпийскую рубаху от локтей к торцу, - гнида хренова. Что ж такое - то, - уже орал он, сотрясаясь от ненависти, - ведь невозможно прогноз погоды узнать, чтоб не натолкнуться на какую нечисть.

- Это что, - успокаивал как мог соратника их предводитель, я, стал быть, откинув вместе с сомнениями требовательную грамматицки  " о " в самом конце  " стал ", не желая уподобляться среднему роду толерантных выползней, обосравшихся надутыми губами Бэйли, чего делать не стоило, впрочем, жирная паскуда так и не поняла, что под личиной сказочек режут гадину свинорезом на составляющие, где пидорство до закачки силиконовых имплантов цвело и пахло, пока не заплодоносило посланием к коринфянам, иудисто убившим все тщетные потуги когдатошней богини приблизиться к игровому столу, - подумаешь : Анистон, сука рваная. А вот когда ты забиваешь в поисковик  " Картины Ботичелли " и вылезает шершавое е... ло Урганта - это, б... дь, я понимаю. Это, сука, - уже психовал и я, - нееб... ий уровень игры Макилроя Калкина, засохшего на звероферме Ферлонга. Убей их всех, - попросил я Свейна, отдавая ему румпель и рундук  " Золотой лани ", - и брось в высокую соленую воду. Прореки ему, Пох, - приказал я медведю и тот зашатался, белея.

- Ты станешь королем Англии и Норвегии, - забормотал медведь, неуловимо становясь схожим с Лойко Зобаром, - а потом помрешь. Как собака сдохнешь, и не будет никакой Валхаллы, ни х... я не будет, даже Кирка Дугласа не будет, останется шелупень и потаскушистые звездочки современности, не умеющие сделать ни одной сцены без волосатой манды и голых титек со сракой, будут мириады  " Оскаров ", забываемые после всех подобающих ток - шоу через день, будут триллионы долларов и домогательства продюсеров к лошадям, но никогда больше не будет ни Вульфа с шаром, ни Ворошилова с рулеткой, ни Фрэнка Синатры и Джорджа Рафта.

- Зато будет свободный выбор любого человека, - приободрил я Свейна, нисколько, впрочем, не унывающего от мрачного пророчества Поха, если судить по его разгоревшимся глазам и нервному постукиванию сапогом под столом, - жрать всеядно говно или щепетильно отбирать себе муз и развлечения на вечер.

Вот так мы и застряли в Кале. А Свейн ушел в рейд на следующее утро, загрузив драккар разбойными керлями и бочками с солониной и вином.

- " Золотая лань " входит в гавань !

В корчму вихрем ворвался Кротов, сменивший в целях конспирации привычную камуфляжную куртку Ваффен СС на шлакоблочную зюйдвестку робивших в порту итальянских доккеров, вместо еще неоткрытой Америки эмигрировавших на север Нормандии. Он внедрился в их тесный коллектив, объяснив свой опрометчивый поступок общей скукой, исподволь выясняя тайные замыслы разрозненных групп  " Сопротивления ", коих не могло не быть, судя по нещадной эксплуатации человека человеком, хотя многие из норманнов и не считали сальных макаронников за людей, гнобя и унижая их религиозные чувства, допускавшие отрезание голов, но не непокрытые кепариками чорные волосы. Я мигнул трактирщику, выползшему вперед с жареным поросенком, и мы помчали в доки.   " Золотая лань " болталась на рейде. Дальнозоркий Розенберг разглядел смутные фигуры Свейна и Тьерна на носу. Но пленника первым узрел Пох, забравшийся на фонарный столб с прибитым гвоздями Томом Алленом.

- Премьер - министр Англии ! - завопил он и сверзился нам под ноги со столба. - Они взяли другого Питта, - захлебываясь от восторга скакал Пох, потрясая кортиком, незаметно стыренным с выпуклого бока Кротова.

- Х... й на него, - отвечал я, сам неожиданно для себя радуясь возвращению своего корабля, - поймите, что завтра в рейд выйдем уже мы.

Моя команда притихла, осознав конечность земного существования, что рано или поздно наступает любому пирату на башку, ведь именно там таятся и зреют замыслы, помыслы и - иногда - сказочки, доброхотно высыпаемые в оскаленные рожи понимающих по - русски гадов и гадин, тоже, наверное, уже приспособляющих ежели не падаль из Симонянов Кеосаянов, то Быкова с Гребенщиковым всяко. А мое чуйство прекрасного не позволяет даже знать о существовании на вашей планете такого говна, в чем и состоит вся разница между Эдвардом Дж. Робинсоном и любой хохляцкой Каменской с украинским же Пахомом, о ком я так и не сподобился узнать у всезнающих роботов интернета, всовывающих Урганта и Анистон в любую х... ню, не имеющую никакого отношения вообще ни к чему, щитая, по всей видимости, своими стальными Орехами данный метод срать и мучать жопу играми разума. Нехай щитают. Главное, что я ложил и с прибором, окончательно заколотив последний гвоздь в крышку табакерки Джузеппе или как там его звали, хотя его именовали, зовут же жестом, я уже рассказывал : когда итальяшка складает пальцы в щепоть и пренебрежительно машет образовавшейся фигурой перед вытянутым от злобы носом когдатошнего партнера и партнерши по игре, добровольно слитой в говноуровень, я же, повторюсь, ложил с прибором на таковские изыски Ренат Литвиновых и дрочащих перед видеокамерой транссучек. Скушно это, как омлет. Куда интереснее наблюдать прическу Мэйнсфилд вместе с ее же бровями и скачущую в неведомую даль Дэйзи Тейлор, чей хер опасно колыхается и вибрирует, как, думаю, поступает и длинный и опасный Ли при ощущениях проникающего сзаду страпона, зажатого в решительных и твердых руках моей Белой королевы Датской марки, чьим предком и был тот самый Свейн, что входил сейчас в гавань Кале, снявшись с якоря на рейде.