Игра с тенью. Дуэль Тениша. Глава 14 (Семейная инцест игра)

Глава 14. Интерлюдия. Паруса

Я отложил дневник и вышел на палубу.

Первый же глоток свежего воздуха отрезвил меня и девичьи переживания, неловкие и в то же время опасные, улетучились из моей головы.

И всё же эти записи пугали меня. Каждая строчка, выписанная полудетским почерком, предвещала беду.

Сестра подошла слишком близко, стала осязаемой, живой и оказалась вовсе не такой, как я привык думать.

Наша Кле-Кле, милая Клементина, всегда мягкая и доброжелательная,   всегда готовая помочь, жертвуя своим временем, порой выбиваясь из сил... Эдакая родственная прислуга — будем откровенны.

И никогда ни слова жалобы! Никогда плохого настроения, вздорности, присущей молодым девицам, легкомыслия... Да что там, я даже не подозревал, что Кле-Кле может испытывать какие-то чувства, кроме положенных и приличных. А тут вот оно что! Моя тихая сестра, кроткая как голубка, оказывается, была влюблена. И в кого!

Лучше бы это был последний каторжник — тогда я был бы более спокоен. Но из невинной девичьей тетради выползло удушливое облако угрозы — Алессандье! Я боялся за ту девочку, я боялся, что прочту что-то ещё, более ужасное и хотел отодвинуть этот момент. Может быть, и вовсе не читать.

Я окинул взглядом палубу, матросов, и вдруг мне пришла безрассудная мысль. Я был без камзола, который стесняет движения и сейчас сбросил и башмаки, ибо видел, что матросы работают на рангоуте босиком и, подойдя к вантам, решительно взялся за ближайший канат. Я поставил ногу на выбленку и, сам не ожидая от себя такого, ловко полез наверх по этой наклонной верёвочной лестнице, не задумываясь ни на секунду. Что-то во мне требовало такого движения.

Я взбирался всё выше и выше, приноравливаясь к качке, иногда прижимаясь всем телом к надёжному плетенью канатов, забывая о своей боли и страхе, о горечи, которую поселили во мне строки, написанные давным-давно.

Снизу мне что-то кричали, но я не смотрел туда, только помахал рукой, показывая, что всё в порядке, и продолжал подниматься, отдавшись инстинктам и цепляясь за просмоленные верёвки.

Скоро я достиг точки, с которой мне захотелось осмотреться. Я остановился.

Здесь, наверху, я попал в мир солнца, света, простора, огромной могучей тишины... Передо мной вздувались гигантские полотнища парусов, наполненные воздухом и светом, я услышал скрип снастей и посвист ветра, качка здесь, наверху была сильнее и как-то размеренней, я словно раскачивался на огромных качелях посреди блистающего моря в белых барашках мелких волн.

Вид парусов, этой махины, подвластной человеку, всей этой мощи и весёлой свободы, заключённой в движении, в беге к бесконечному горизонту, сделал меня на секунду невероятно счастливым.

Паруса вздымались надо мной и передо мной, я летел вместе с кораблём, и ветер мгновенно срывал слёзы с моих глаз. На эти секунды я стал единым целым с кораблём, я стал его душой.

Я любил жизнь! Несмотря ни на что. Или вопреки всему.

Пусть будет что будет, я готов встретить это!

Снизу меня подёргали за ногу.

До того я избегал смотреть вниз, памятуя наставления сестричек-акробаток, но теперь глянул и увидел лицо матроса, улыбающееся мне. Он прокричал:

— Помощь нужна? Не снять ли Вас?

Я засмеялся и помотал головой. Нет, я не боялся высоты, руки и ноги мои были достаточно крепки, чтобы нести меня и наверх и вниз.

Я крикнул ему в ответ: «Спускаемся! », он кивнул и уступил мне дорогу.

На палубе меня поджидали и, выдержав несколько дружеских хлопков по плечу, я позволил увести себя в кают-компанию, где нас уже ждал обед и несколько бутылок вина.

— За новоявленного моряка! — звучали шутливые тосты.

Я, опьянев от воздуха и ощущения свободы ещё до прежде, сейчас пил, не прибавляя почти ничего к своему состоянию, лишь поддерживая общий дружеский настрой.

Только под вечер я вернулся в свою каюту и, зажегши свечу, принялся за дневник снова.

< предыдущая – глава – следующая >