Spankinginternat. Натурщица

- Я стою и смотрю в чужое небо из чужого окна, - вспоминаю строчки из песни Цоя, - почему? Потому что дура. Потому что сидеть больно. Потому что... Потому что...

За окном льет дождь, а у меня слезы из глаз. И я даже не знаю, что со мной происходит и как описать моё состояние. Знаю точно только одно, ужасно болит попа и ножки. Собственно поэтому и стою. А еще ехать домой на машине с полчаса. Вот там придется сидеть...

Даже и обвинить то некого, во всем виновата сама. И Ленки нет, чтобы свалить все на нее.

- Хотя стоп машина, задний ход, - говорю себе, - конечно Ленка. Ведь это она...

Но обо всем по порядку.

***

Прошло около года, как мы переехали в Германию. Закончили обязательные языковые курсы. Начала учиться на профессию. И, самое главное, нашлась моя подружка Ленка, которая переехала сюда немного раньше меня. Вот с нее то все и началось.

Когда я ее встретила? Да, две недели назад. У меня кончились деньги как раз в тот момент, когда они очень нужны. Я спросила, может она займет мне...

- Лена, привет! - обнимаю ее, - как жизнь молодая? Ты все цветешь и пахнешь!

- Все пучком, - она улыбается и обнимает меня. Ленка, как и была там, так и осталась здесь. Жизнерадостная авантюристка, можно сказать даже, бандитка.

- Лена, - спрашиваю ее, - мне очень нужны деньги. Не можешь мне одолжить?

- Юль, откуда? - смотрит на меня своими красивыми глазами. Ее глаза, да они любого сводят с ума. Из-за ее глаз, как она умеет строить глазки, на нее никогда не получается по-настоящему разозлиться. Хотя поводов для этого всегда миллион, - хотя, знаешь. Тут в инете есть объявление. Один интернат ищет натурщицу своим ученикам для урока рисования. 50 евро.

- Натурщицу? - я догадываюсь, что это может значить, но деньги то нужны.

- Да, они встречаются через две недели. Тут не далеко. Полчаса на машине.

- Слушай, дай мне координаты на всякий случай, - говорю, - если не найду денег, позвоню.

- Не, так не пойдет. Там нужно заранее, - Ленка как-то хитро улыбается. Я замечаю эту ее хитрую улыбку, но не придаю значения. А зря, - давай так, я тебя отмечу там, что ты приедешь Когда придет подтверждение, скину координаты.

- Хорошо, - но что-то явно не так. Я чувствую, но вот что? - спасибо, Лена.

Целый день мысли об этом. Спасибо ей, что хоть она не стала поддевать (с нее станется) тем, что натурщицы часто позируют в стиле ню. Может и не надо будет, ну а если... Ну не убудет с меня.

- Ничего, прорвемся, - как обычно говорю себе в таких случаях.

Ленка, как и обещала, все сделала. Через неделю она скинула адрес, извинившись раз сто, что так поздно. Что она, типа, забегалась, вся в делах. Короче типично для нее.

- Тебе нужно подъехать туда в пятницу вечером. Тебе там все объяснят, - закончив извиняться, добавляет она.

И вот я сажусь в мамину машину (своей еще нет) и завожу мотор. Ехать не далеко. Полчаса по автобану. Но я еду не особо давя на газ, хотя и люблю быструю езду. Мысли кружатся в голове. Едва не проезжаю из-за этого свой съезд с автобана. Интернат находится в какой-то, богом забытой деревушке, высоко в горах. От автобана еще 20 минут все время в горы. И вот я на месте. Действительно, домов то раз, два и ... Но, тем не менее, я не могу найти ничего подходящего. Пытаюсь вспомнить, что же там говорила Ленка в перерывах между своими извинениями. Да, должно быть что-то типа бара. Старый дом. Делаю еще один круг. Нахожу дом с вывеской "Мотодром". Странное название. Делаю еще один круг по деревне. Просто не верю, что так может называться интернат. Но других баров нет. Останавливаюсь возле этого мотодрома. Сердце начинает бешено колотиться. Пытаюсь успокоиться.

- Вот зайду туда, что я скажу? А если это не то заведение? - мысли кружатся в голове, - а я тут такая, зарасти, я натурщица. Это же какая стыдоба будет.

Проходит минут пять. Понимаю что нужно что-то решать. Или махнуть на все рукой и вернуться домой. Или, раз приехала, все таки войти в этот бар.

- Выпью хотя бы чашечку кофе, - пытаюсь найти хоть какую-то зацепку.

Вхожу во внутрь. Народу немного. Некоторые сидят за столиками, пару человек у стены, еще пару у стойки бара. Но, все обращают внимание на меня. Мне становится не по себе. Не привыкла я к такому вниманию. Пытаюсь взять себя в руки. Медленно подхожу к стойке бара, обдумывая, что сказать.

- Добрый вечер, - обращается ко мне бармен, - Вы, наверно Юля?

- Да, - я тупо смотрю на него, не понимая откуда. Хотя с другой стороны, я рада, что все так.

- Ваша подруга прислала нам Ваше фото, - улыбается бармен и предлагает, - кофе, кола, воды? Или пиво?

- Кофе, - на автомате говорю я.

Дальше мне предлагают место за столиком. Ко мне подходят разные люди. Мы знакомимся. Хотя я и никого не запоминаю. Для меня все как в тумане.

- Я Франк, - ко мне подходит мужчина. На взгляд ему 60, может немного больше, - я директор интерната. А Вы Юля? Очень приятно. Мы можем на "Ты"? Так будет проще общаться.

- Да, конечно, - отвечаю я.

Он начинает мне рассказывать про интернат. Но, проблема, я еще не так хорошо говорю по-немецки. А он говорит на сильном диалекте. Так что понимаю через слово. Как дура киваю в ответ, возможно иногда невпопад.

- Ты останешься здесь ночевать? - спрашивает Франк. Я не сразу соображаю, о чем он. Оказывается, здесь, как и положено для интерната, есть комнаты, в которых ученики могут переночевать.

- Нет, спасибо, - отвечаю я. Еще только этого мне не хватало, - я поеду домой. Я живу здесь рядом.

В этот момент заходят еще посетители. Он извиняется и идет к вновь прибывшим. Я остаюсь одна. Пользуюсь моментом и потихоньку исчезаю. Все что мне надо знать, я узнала. Завтра меня ждут к 10 утра. Сажусь в машину, но не спешу заводить мотор. Надо сначала унять дрожь и успокоиться. Нет, ничего страшного не произошло, но...

Утро. И опять мандраж. Опять дрожь по всему телу.

- Да что же такое со мной?! - злюсь на себя, - вчера уже, вроде, успокоилась. А сейчас? Как девственница перед первой ночью.

- Юлька, - возьми себя в руки, - строго говорю себе. Но как-то это мало помогает.

Еду по автобану. Руки дрожат, мысли не понятно где. На этот раз пролетаю свой съезд. Злюсь на себя еще больше. Съезжаю на следующем. Мне бы заехать опять на автобан, но не хочу делать крюк. Решаю поехать по другой дороге. Лишь только потом понимаю, какая это глупость. Узкая дорога, серпантин. Да еще и трактор передо мной, который никак не обогнать. Злюсь на себя, на трактор. Начинаю нервничать, хотя и без этого, нервы были на приделе. Наконец заезжаю в эту деревню, но с другой стороны. Смотрю на часы. Ровно десять. А мне еще нужно найти этот бар. Ненавижу опаздывать.

- Да где же этот проклятый бар?! - делаю уже какой круг. В конце концов встречаю прохожего и спрашиваю у него. Оказывается мне нужно проехать еще пару километров. Я просто не доехала. Деревня, оказывается частями разбросана по горам. Благодарю за помощь, еще больше матерю себя. Давлю на газ. И вот я на месте. Негде поставить машину. Все места для парковки заняты. А время... 10:15. Наконец нахожу где поставить машину. Мне бы немного посидеть, успокоиться. Но времени нет. Бегом к бару. И вот я у двери. На двери табличка, закрыто на спец. обслуживание. И, как назло, дверь закрыта. Стучу... Жду... Сердце бешено стучит. Блузка прилипла к спине. Чувствую, что от меня воняет потом. Подняла руку. Подмышками белая блузка стала желтой.

- Еще только этого мне не хватало, - слезы наворачиваются на глазах. Становится стыдно, как я в таком виде сейчас появлюсь.

Наконец дверь открывается, меня пропускают во внутрь. Франк подходит ко мне.

- Юля, ты сильно опоздала! - строго говорит он мне, - но об этом поговорим потом.

- Извините, - тихо отвечаю я, опустив голову.

- И что за внешний вид? - еще строже спрашивает он,- вчера я сказал, как ты должна выглядеть. Я думал, что ты меня поняла.

- Извините, - а что я еще могла сказать в свое оправдание.

- Марта, - позвал директор одну из женщин. Она была достаточно строго одета. Черная юбка до колен, белая блузка, галстук, - у тебя есть лишняя школьная форма. Дай ее, пожалуйста, Юле.

- Но моя форма будет ей маловата, - говорит Марта, оценивая меня взглядом.

- Тем хуже для нее, - улыбается директор, - и поторапливайтесь, чтобы успели ко второму уроку.

Марта уводит меня на второй этаж, где находились комнаты учеников.

- Раздевайся, - беспардонно говорит Марта и улыбается мне. Порывшись в своем чемодане, достает от туда клетчатую юбку, белую блузку, красный галстук и белые гольфы. Все это протягивает мне.

Преодолевая стыд, начинаю медленно раздеваться. Спрашиваю про душ.

- Пойдем со мной, - говорит она. Мне как-то и в голову не пришло, что душа нет в комнате. Мы выходим из комнаты в коридор. Я абсолютно голая. Мне становится ужасно стыдно. Щеки начинают гореть огнем. На такой подвиг я никак не рассчитывала. Мы идем в другой конец коридора.

- Пожалуйста, - говорю себе, - чтобы мы никого не встретили.

Наконец доходим до душевых. Встаю под душ, быстро ополаскиваюсь. Вытираюсь. Надеваю школьную форму. Она действительно, как минимум, на размер меньше. А блузка, так вообще на два размера, едва застегивается. Марта предлагает снять лифчик. Становится немного свободнее. Смотрю в зеркало. Как ни странно, но мне понравилась школьница, смотревшая на меня оттуда. Маловатая блузка немного увеличила размер моей небольшой груди. Соски хорошо выпирали через тонкую ткань. Юбочка, она заканчивалась примерно там же где и моя попа. Улыбаюсь. Да, секси школьница из эротических фантазий мужчин.

Марта трогает меня за плечо. Нам пора идти...

Подходим к кабинету. Марта открывает дверь и пропускает меня вперед. Волнуюсь, делаю шаг и я внутри. Я никогда и не думала, что школьная форма может быть настолько привлекательной. Или, может быть мне показалось так. К моему облегчению никто и не обращает внимания на меня, все заняты своими делами. Но вот звенит звонок. Все ученики садятся на свои места. Не знаю, куда деться мне, поэтому остаюсь у стенки возле двери. Входит учитель и, все как один встают и приветствуют его.

Марта подходит к учителю и что-то говорит, показывая на меня.

- Юля? Подойди, пожалуйста ко мне! - теперь все взгляды прикованы ко мне. Смущаясь иду к учителю, - у нас новая ученица, Юля. Она согласилась побыть на сегодня моделью. Что же, не будем терять времени и начнем.

- Макс, Пауль! Поставьте, пожалуйста, козлик на сюда, - просит учитель двух мальчиков и рукой показывает, где он хочет видеть козлик.

При виде этого козлика, мне как-то становится не по себе. Мороз по коже, хотя еще точно не знаю что это и для чего. Но смутные предположения закрадываются в голову.

- Юля, подойди, пожалуйста, сюда, - прерывает мои мысли учитель. Он просит, чтобы я встала возле козлика и сделала немного виноватое и испуганное лицо. Я пробую, насколько это возможно. Но, наверно получается не очень убедительно. Мальчик с первой парты показывает мне язык. Я едва сдерживаю себя, чтобы не улыбнуться. Он начинает строить мне глупые физиономии. И я улыбаюсь.

- Господин учитель, наша модель не может спокойно стоять. Так невозможно рисовать! - слышу чей-то голос.

- Сейчас мы это исправим, - говорит учитель и подходит ко мне.

- Филипп, прошу, - обращается он к мальчику, который только что строил мне гримасы, - я все прекрасно видел.

- Простите, я больше не буду! - но мольбы ученика ни как не подействовали на учителя.

И вот Филипп подходит к козлику и ложится на него животом. Теперь я вижу, для чего этот козлик. Вижу своими глазами и страх закрадывается внутри меня. Учитель берет в руку трость и подходит к козлику. Я закрываю от страха глаза.

- Юля, открой, пожалуйста, глаза! - слышу его голос и заставляю себя выполнить его просьбу. Мне опять становится немного не по себе. Учитель стягивает с мальчика шорты и трусы. И все это видят. Но не успеваю еще это как следует переварить, как учитель наносит первый удар по попе мальчика. С широко раскрытыми глазами смотрю на это. На попе появляется белая двойная полоса. Постепенно она становится красной. И тут же следующий удар. Я чувствую, как это должно быть больно. На попе появляется вторая полоса. Огромное желание закрыть глаза, но помню просьбу или указание, глаза не закрывать. Еще четыре полосы, одна под другой. От страха едва стою на ногах. Порка закончена. Но учитель не дает Филиппу подняться.

- Я думаю, что теперь на лице Юлии достаточно всех эмоций, которые нам нужны перед наказанием? - обращается он к классу. Теперь я понимаю, почему и для чего был выпорот Филипп. Для моих эмоций. Наконец Филиппу разрешают встать с козлика. Смотрю на него и удивляюсь. Он встает с козлика, как ни в чем не бывало. Как будто его не пороли, а он там отдыхал.

- Юлия, - голос учителя возвращает меня в класс, - теперь, пожалуйста, твоя очередь примерится к козлику.

- Зачем? - спрашиваю, но выполняю требование учителя. Теперь мне по-настоящему страшно.

- Странный вопрос, зачем. Ты получишь 12 тростей за то, что плохо себя вела. За то, что мешала другим, - я не верю ушам. Меня будут пороть? Может я не правильно поняла и это шутка. Пока он говорит, я и не замечаю, как он фиксирует мои руки, ноги и талию, - думаю, что сейчас на лице Юли хорошо видно, как должна чувствовать себя школьница, заслужившая наказание. Заслужившая порку.

Представляю, как я сейчас выгляжу. Но не хочу даже и думать о том, что меня сейчас ожидает.

- Пожалуйста нет, не надо, - но не решаюсь сказать этого вслух. Продолжаю так лежать. Ничего не происходит. Но вот учитель подходит ко мне, задирает мне юбку на верх. И опять ничего.

- Наверно он просто решил меня напугать. Чтобы эмоции были ярче, - хватаюсь за эту мысль как за соломинку. Но сильно ошибаюсь. Чувствую, как мои трусики опускаются с моей попы до уровня колен. Накрывает волна стыда. Представляю, что сейчас видят те, кто находится в классе.

- Ну что же, начнем. Юля, ты готова?! - спрашивает учитель. Еще не успеваю ничего сообразить, как чувствую резкую боль на попе. Дергаюсь, но понимаю, что это бесполезно. Ведь меня привязали к козлику. На глазах появляются слезы. Больно, очень больно. Закрываю глаза, но учитель опять просит, чтобы я открыла глаза. Он что-то нажимает на этой конструкции и поворачивает козлик. Теперь я боком к классу.

- Юля, поверни лицо в сторону класса и смотри, пожалуйста в класс, - говорит он мне. Мне было уже стыдно, но сейчас... Сейчас мне становится нереально стыдно. Следующий удар отодвигает на время мой стыд в сторону. На глазах еще больше слез. Вытереть их никак. Руки надежно зафиксированы. Едва сдерживаю крик. Стыд возвращается. Щеки начинают гореть огнем, впрочем, как и попа. Учитель подходит ко мне с другой стороны.

- Ну что же, я думаю, что сейчас вы наблюдаете именно ту картину, которая имело место быть при школьных наказаниях, - говорит он классу, - боль, слезы, стыд. Весь букет эмоций на лице девушки.

Сквозь слезы смотрю на класс. Удивляет то, что никто не смеется надо мной. Никто не пялится. Но и удивляет еще больше другое. Мне, например, было очень жалко Филиппа, когда его наказывали. А я не вижу ни капли сострадания на их лицах. Совсем наоборот. Я даже и не знаю как назвать то, что я вижу. Им не просто нравится то, что они видят. Они получают от этой картины наслаждение.

- Извращенцы, - только я успеваю подумать. И, как бы в наказание за эту мысль на мою попу обрушивается очередной удар. Очередная порция боли. Опять я с огромным трудом сдерживаю крик, но не слезы. Через пару минут учитель возвращает козлик в исходное положение. И я опять попой к классу. Почему-то именно так мне проще, хотя в таком положении ученики видят намного больше. Опять пауза. Боль немного отпускает. Но не до конца. Следует следующий удар.

- Господи, как же это больно! - говорю себе, - как это можно спокойно вытерпеть.

И козлик опять поворачивается. И я опять боком к классу. И я опять должна смотреть в класс. И опять удар. И опять боль и слезы. И опять, какое-то странное ощущение, что они там, в классе, все наслаждаются моей болью. Что они как вампиры: чем больше мне больно, чем больше моих слез, тем больше они получают.

- Последний удар, - слышу голос учителя и вместе с ним очередная порция боли. Но я все также сдерживаю и крики и стоны, но все так же лью слезы.

- Юля, ты можешь встать, - после паузы говорит учитель. Он отвязывает меня. Я с огромным трудом встаю. Ноги подкашиваются. Натягиваю на попу трусики. Попа горит огнем. Провожу рукой по попе и чувствую, наверно, все 12 полос, которые должна была оставить на моей попе трость учителя.

- Кристина, я весь урок наблюдал за тобой! - строго говорит учитель одной из девочек, - ты получишь за свое поведение 12 тростей.

Девочка поднимается и спокойно идет к козлику. Так же спокойно ложится на козлик. Не верю глазам. На лице девушки никакого страха. Наоборот, она смотрит на козлик, на трость, как кот на сметану. Ничего не понимаю. Учитель задирает юбку девушки на верх. Трусики, правда остаются на попе. И начинается порка. Удары очень сильные. После каждого удара я зажмуриваю от страха глаза. Но из интереса тут же их открываю. Сквозь тонкую ткань трусиков хорошо видны следы на ее попе. Но не крика, ни стона со стороны Кристины. Последний, двенадцатый удар. Еще одна полоса. Девушка встает с козлика. Ни одной слезинки, лишь только довольная мордашка. Она даже не морщится, когда садится на свое место. Что-то необъяснимое для меня.

Пауза. Я потихоньку направляюсь к своему месту. Аккуратно сажусь. Очень больно. Опять выступили предательские слезы. И неудобно сидеть.

- Возьми! - кто-то протягивает мне салфетки, - я Филипп. Ты извини меня. Сильно больно было?

- Спасибо, - поднимаю голову и вижу ученика, который мне строил рожицы. Он смотрит на меня и улыбается. Кто-то протягивает мне стакан колы. Мелочь, а приятно. Вытираю слезы.

- Ты классная, - продолжает Филипп, - ты так мило стесняешься и стыдишься. Во время порки у тебя такое личико, даже и не знаю, как правильно сказать. Ты так мила, чиста, когда слезки текут по твоим щекам.

Не знаю, что ему сказать. Впервые такое слышу, комплименты плачущей девушке. Ведь он даже и не пытается меня как-то утешить, успокоить...

- Знаешь, вообще художников здесь всего пару человек, - продолжает он, - остальные рисовать совсем не умеют.

Теперь я вообще ничего не понимаю, но спросить не успеваю. Пауза кончается, и все ученики направляются на свои места.

- Юлия, подойдите, пожалуйста ко мне, - говорит учитель. Понимаю, что на этом моя работа моделью, еще не закончена. С трудом заставляю себя встать и сделать эти несколько шагов.

- За то, что ты опоздала, ты получишь 12 тростей, - строго говорит он. Я боюсь поднять на него глаза, - и еще 12 тростей ты получишь за то, что своим опозданием ты сорвала первый урок. Последние 12 ударов ты получишь по тому месту, от куда ноги растут и по бедрам.

Сказать, что у меня все волосы, какие есть и каких нету, встали дыбом. Или что я хочу провалиться сквозь землю. Надеть шапку невидимку и изчезнуть. Что такое порка по ногам, я помню с детства. Тогда это было нереально больно. А сейчас их тростью. Наверно я просто умру.

Наверно я могу отказаться. Наверно я должна что-то сказать. Но вместо этого ложусь на козлик. И вот уже юбка оказывается на полу. Хотя в первый раз ее задирали на верх. А трусики опускаются до колен. Опять фиксация. Опять страх и безнадежность. Опять еще до начала порки появляются слезы. На этот раз козлик стоит так, что я лежу попой к классу. Но никаких мыслей об этом нету. Все мысли лишь о том, как мне сейчас будет больно. Зажмуриваюсь. Жду. И вот он, первый удар. Первая порция боли. И пауза. Боль от удара успевает пройти, а следующего удара нет. Ожидание удара просто сводит меня с ума. И вот он следующий удар. Новая порция боли. Крик мне удается опять сдержать. И опять ожидание. Какая-то странная игра. Пауза, очень длинная пауза. Я не могу больше ждать. И вот, как облегчение, наконец-то следующий удар. Следующая порция боли. Удивляюсь сама себе. Я с нетерпением жду следующего удара. И следующий удар как облечение, несмотря на ужасную боль. Наконец-то добираемся до двенадцатого удара.

- Следующие 12, как я и обещал, ты получишь по ногам, - говорит, обращаясь ко мне, учитель. В его голосе, хоть он и старается, я не улавливаю строгости. Какие-то странные нотки. Или это от того, что я от боли потихоньку схожу с ума.

Я сильно напрягаю все тело. Прекрасно знаю, какой кошмар, какая дикая боль ожидает сейчас меня.

- Юля, не надо так напрягаться. Расслабь попу, - говорит мне учитель и проводит рукой по попе. Я вздрагиваю. Я ожидала удара по ногам, а не его руку на попе. Стараюсь последовать его совету. И, резкая боль в том месте, откуда растут ноги. На этот раз не удается сдержать крик. Я кричу. Мне очень больно. Боль расплывается по всему телу. Стараюсь унять дрожь. Пауза достаточно длинная, чтобы мне с этим справится. Опять жду следующий удар. Скорее бы уже. Следующий удар... И опять я не могу сдержать крик. Опять боль, много боли. Боль, которая расходится по всему телу. Опять дрожь, опять с огромным трудом удается унять. И опять пауза. И уже хочется закричать, заматериться, чтобы не издевались надо мной, чтобы наконец продолжали пороть.

- Какой-то извращенный садизм, - мне хватает времени подумать об этом, прежде чем трость в очередной раз приземлилась на мои ножки.

- И последний удар, - слышу его голос. Сама уже на грани истерики и безумия, нет не от порки, не от боли, а от ожидания этой самой боли.

Потихоньку унимаю дрожь, потихоньку утихает, отпускает боль. Еще спустя время козлик поворачивают и я опять боком к классу. Опять меня заставляют смотреть на класс. Представляю, какую жалкую картину они сейчас видят. Но вместо отвращения на их лицах... Восхищение? Или мне опять кажется?

Наконец меня отвязывают и разрешают пройти на свое место. Каждый шаг отдается сильной болью. А садиться, это отдельная пытка. Спросить, что можно я лучше постою, не решаюсь. Сажусь, морщусь. Опять слезы... а козлик, он не пустует. Как говорят, свято место пусто не бывает. И вот на нем уже другая школьница получает свою порции боли. Но спрашиваю себя, боли ли? Что-то больше похоже на то, что девушка получает порцию удовольствия. И этого я никак не понимаю. Звонок. Пауза.

- Смотри, - ко мне подходит Филипп и протягивает свои рисунки. А на них я. Я не верю, тому что вижу. Рисунки очень красивые. Точнее, нет, я не сомневаюсь, что он хорошо рисует. Я на рисунках очень красива, даже со слезами на глазах. Я не понимаю почему, но мне нравится, нравится как он меня нарисовал, как я выгляжу. Смотрю и улыбаюсь.

- Между прочим, ты красива и когда улыбаешься, - слышу его голос. Он что-то еще говорит, но многое пролетает мимо ушей. Я смотрю рисунки и не могу насмотреться на них. Пытаюсь понять, как такое может нравится. Нравится именно мне, а не только этим извращенцам, как я окрестила этих учеников.

Опять звонок и следующий урок. Меня опять зовут вперед.

- Господи, пожалуйста, только без порки, - потихоньку иду к доске. В это время козлик убирают в сторону.

- Неужели? - проносится в голове мысль, - больше без порки.

- Так, теперь мы переходим к рисункам в стиле ню. Юля любезно согласилась ним попозировать, - говорит учитель. Вот то, чего я боялась. А оказалось, это не самое страшное, что меня сегодня ожидало. Сама себе улыбаюсь. Учитель просит, чтобы я сняла блузку и юбку. Но трусики пока оставить. Ставит меня в нужную позу. Стыд, которого я боялась, когда ехала сюда, его сейчас просто не было. Я просто рада, что меня больше не порят. Следующая поза, трусики опускают до колен. Меня ставят попой к классу. Потом боком. А после и лицом. Мне даже начинает нравиться. Наконец трусики падают на пол. Я улыбаюсь себе и тому, какая я глупая была, когда боялась именно этого момента. Кто-то замечает это и жалуется учителю. И тут же трость опускается на мою попу. На этот раз без всяких пауз в очень быстром темпе 4 раза подряд. Не пойму, как мне удается устоять на месте и не убежать и не подпрыгнуть. Больно ужасно. Но эти удары достигли своей цели, вместо улыбки слезы на глазах...

И вот звонок. И мне разрешают одеться...

***

Я стою и смотрю в чужое небо из чужого окна...

Достаю из кармана салфетки, вытираю слезы. Нет, не все так было плохо. После было еще два урока. Меня ни кто не трогал. Ученики стояли на ушах. Столько смеха, шуток, веселья. Даже несмотря на то, что за эти два урока чуть не каждый побывал на козлике. Потом был ужин. За ужином тоже прекрасная атмосфера. Сидеть, правда было больно...

- Юля, все хорошо, - мои воспоминания прерывает Франк, - надеюсь, что все было хорошо. Должен сказать тебе. Такого я давно не видел. Ты просто прелесть. Твоя реакция, это что-то. Твоя подруга нам ничего н сказала...

Он говорит, а я мысленно представляю, как я медленно Ленке откручиваю голову. Нет, не сегодня. Сегодня я ее просто прибью. Завтра...

- В конверте гонорар, - он протягивает мне конверт, - у нас завтра продолжение интерната. Очень хотелось бы тебя увидеть. Понимаю, ты можешь сейчас ничего не говорить. Утро вечера мудренее.

Прощаюсь с ним. Иду к машине. Боль потихоньку отпускает. Но садиться и, тем более сидеть, еще очень больно.

Сижу в машине. Опять слезы. Пытаюсь понять, что со мной произошло сегодня. Нет, не то, что выпороли... Чем дальше думаю, тем больше понимаю, что завтра я вернусь. Завожу мотор и давлю на газ..