Плагиат как путинщина. Отовсюду и поширше, поширше

Подарок для леди Бонни Роттен, Герцогини Кэрролла и Ивлукича

Шли перелесками выгнутыми двоякопукло, тащились по чугунке, взвихрившей остаточные кусочки карбида в креозотность рельс, ржавыми червячками плывущих к горизонту, падали от изнеможения на станциях с гудящими пароходами, ощущая нервом гепеушные паровички, сноровисто отвозящие паек, сапоги в ближайший уезду центр, куда уже катил весело стальными колесиками Шилов, отобрав излишнее золото населения, погрузив его в куль и в воду, выполняя разнарядку грабить награбленное до нас в два часа ночи в библиотеке.

- Странно, - задумался вслух Таманцев, осматривая след как - то боком, словно птица. - След явно от лаптя Трофима, можно рассмотреть даже рогожку, покрывавшую в момент прохождения сутулую от недоедания спину Трофима, но вот подковки, - протянул он, неуловимым движением обнажая дуло  " Нагана ", - подковки немецкие.

Таманцев вскочил, легко и ввысь, словно не было изнурительного рейда по Шиловичскому массиву, будто не спал лихой парш семь недель Тайлера Дердена, как если бы нашлось в русской грамматике еще три сотняшки таких вот оборотов. Побежал, качая маятник и тряся мудями, оголенными по Уставу, прописавшему абакумовцам для знаков различия от таких же, но субординационных напрямую Ставке ГКО, еще таких же, но в сизых фуражках Меркулова, еще таких же, но в темных шинелях Фирина, еще таких же, но в галифе Лаврентия, еще таких же, но в белейшей форме обычных будошников, привлекаемых к войсковым операциям прямым велением по ВЧ БЧ - 5, слева восемь, справа - сто.

- Киргиз ! - закричал тифозный и Таманцев взвел курок. Подошел вперевалочку к грезящему дальней волжской волной Сергуньке и выстрелил в лицо.

- Пошто мальца ухойдакал ?

Пер рыжебородым медведем на струхнувшего Таманцева запрятанный в овечий тулуп дядя Митяй. Кашлял в кулак, сморкался, проклинал большевиков с комиссарами, надвигаясь заплеванной бородой на широкую грудь голого смершевца, украшенную моряцкой татуировкой вдоль.

- На, сука !

И вдарил контрреволюцией дядя Митяй, и покатились заныканные Таманцевым в плотный анус пряники, и рухнул на землю железный  " Наган ", и вскричали голосами дикими птицы в тупичке пристанционном, куда въезжал на всех парах карательный отряд барона фон Драйдена.

- Это чиво такое ?

Боцман Дидько, метя широченными клешами прах старой жизни, усыпающий перрон попутно с осколками не нужных теперь окон, приблизился вплотную к контрреволюции, оглядел и остался весьма недоволен.

- Черт знает что ! - сплюнул в сердцах боцман, высвистывая дудкой заливистый призыв к отрядникам, грохочущим сапогами, штиблетами и  " Маузерами " по деревянному настилу сходней, флотским обычаем подогнанным заподлицо к теплушкам бронепоезда. - Рази вандеевцы такими быть - то обязаны ?

- Именно такими, - вкрадчивым баритоном проговорил барон, как всегда незаметно подойдя со спины, - и должны они быть. Искренне не понимающими, почему процесс грабежа приводит к высотам, а потом все возвращается взад.

- Проигранный век России, - вспомнил Солженицына Дидько и седобородый старец выпрыгнул из последнего вагона с горохом. Поднял вверх узловатые руки и прокричал страшно : - Сопли у мертвецов сосали !

- Это да, - привычно лицедействовал фон Дрейден, подмигивая боцману, прекрасно знающему эмпирицки, что принял уже решение командир. Уйдет отряд дальше, оставив после себя голое место. Как всегда.

- Это так и есть, старец праведный, - улыбался барон, бегая по перрону. - Ты вот лучше сказочку послушай, - предложил он Солженицыну. Не дожидаясь реакций старца продолжил, долбя звякающими строго и весомо словами : - Однажды Касуань Жы Ши, забредя в поисках панцуй изюбря в пределы Севера, встретил на узкой таежной тропе Алину Еременку, что прославится чуть потом как неконьяк Хенесси. Сели они посреди тропы и рванули  " Смуглянку ", назначив девятое мая на двадцать четвертое июня, в чем не было совершенно никакого смысла, кроме коррупционной составляющей, столь лелеемой кремлевской паскудой Потупчик.

- Да проклята будет ! - загудел кошмарным шмелем Солженицын, а барон кивнул, подтверждая.

- Ладно, - вспрыгивая в штабной вагон решил фон Дрейден, - сами знаете, что делать.

Отрядники снарядили ускоритель усилителя Вуйкеса и через мгновение выжгли окружающую среду обитания всех Таманцевых, дядь Митяев, Сергунек с киргизами и прочей х... ты, несчитанно вместе слитно никем проходящей по сводкам потерь ангела Азраила как  " народ ". Залезли в теплушки и поперли далее творить историю. Хули, Россия. Век любой.