Лунная слеза забытого героя

Над окном висела полная бледно-желтая луна. Мягкий зеленый свет лился с потолка, освещая лишь середину комнаты. Смешиваясь с лунным светом, он обволакивал  мое тело, словно саванн. Я осмотрелся по сторонам и никого не увидел, но это было иллюзией – ведь я точно знал, что она здесь. Где-то там, за зеленым пятном света, она стояла и смотрела на меня, раство-ряясь в темноте. Она. Кто она? Ведь я даже не знаю ее имени, а может, просто не помню…

*****

Весь день я провел за бутылкой виски, а когда она закончилась, я на-правился в бар или в бары. Кажется, их было много, а у меня была единст-венная цель - напиться. Напиться, двинуть кому-нибудь в морду, и свалиться в ближайшую канаву, дожидаясь военного патруля. Потом три дня ареста и переброска на фронт. Что ж, отличный план, и я постарался выполнить его в точности. Несмотря на близость военных действий в чертовом городишке кипела жизнь. Так всегда бывает при наплыве молодежи, а рекрутировали по большей части восемнадцатилетних юнцов. Городок дрожал как в лихорадке, повсюду царила сумасшедшая, одуряющая атмосфера бесшабашности, поро-ка и разврата. Если завтра на войну – мне плевать, что будет сегодня. Вот что было здесь главным девизом. Я перебирался из бара в бар и уже наперед знал, что увижу в следующем: пьяных мальцов в зеленой, полевой форме, обнимающих или просто лапающих дешевых шлюх. Они платили деньги и получали за них подобие любви, и это останется самым ярким впечатлением в их короткой и глупой жизни. «Скоро на фронт и нужно все успеть» - вот что гудело у них в головах. И они пили, трахали девок и баловались гашишем в ожидании того момента, когда в их тела вопьются пули, выпущенные такими же прыщавыми идиотами. Мне это было не нужно, я был ветераном. Ветерану нужен покой и забвенье. Да, я хотел обо всем забыть и хотел, чтобы меня забыли. Именно поэтому я пил. Часто и много, без тостов,   ругательств и натужного веселья. В этот вечер я меньше всего ждал сюрпризов, но со мной случилось чудо. Я получил то, что бывает лишь у горстки избранных – я получил глоток счастья.

*****

Приподнявшись на локтях, я всмотрелся в темноту, туда, где угадыва-лось легкое движение. Да, она может не двигаться, но, черт возьми, она не может не дышать.

----Эй,- негромко позвал я, - Я здесь детка.

Она молчала, а у меня закружилась голова. Я вновь откинулся на кро-вать. Моя голова не попала на подушку, но мне был наплевать. Закрыв глаза, я стал проваливаться в сон. В голове вяло вертелись мысли – «Как я сюда по-пал? » В эту комнату, со странным зеленым светом? Теперь уже и не вспом-нить. Вроде я стоял за стойкой бара, не знаю, какого по счету и медленно тя-нул мерзкое пойло, которое там выдают за бренди. И вдруг появилась она, кажется, она была брюнеткой. Она долго смотрела на меня, будто изучала, а потом тронула за руку.

«Не проститутка, - подумал я тогда, - Слишком скромно одета: глухое темное платье без намека на декольте. И потом глаза – прозрачные, зеленые глаза, которые еще не знают горя и мужской грубости. У проституток таких не бывает, у них глаза старух…»

---Чего тебе детка? - спросил я.

Она, молча, потянула меня за руку, приглашая следовать за собой. Не знаю почему, но я пошел. Просто пошел следом, как послушная овца. Мы оказались на улице, и она повела меня через арку, по каменной мостовой в сторону порта. Под ярким светом луны, мы двигались в темноте словно при-зраки - мимо чьих то домов, мимо чьих то жизней. Дорогой я все твердил, что у меня нет денег, но она ничего не отвечала, просто шла и тянула меня за руку. Так мы пришли в небольшой двухэтажный дом. Я помню, что во дворе был сад, и сладко пахло мятой. Потом был длинный коридор и неприметная дверь. Она вытащила ключ, и мы очутились в этой комнате с лампой в зеле-ном абажуре. Я упал на кровать, а она растворилась в темноте. С тех пор стояла тишина. Я несколько раз пробовал  ее позвать, но все без толку. Како-го черта, мне  все равно где засыпать… Но, я не уснул.   Вдруг я почувствовал то, что ни с чем не спутаешь – я почувствовал ЗАПАХ ЖЕНЩИНЫ. Запах красивой женщины – да, черт возьми, красавицы пахнут по другому, они пахнут сексом.

Когда я открыл глаза, она была передо мной. Темные волнистые волосы, пухлые чувственные губы и тонкие черты лица -  в лунном свете она казалась богиней. Я заметил ямочку у нее на подбородке, такая ямочка бывает только у решительных людей, умеющих идти до конца. Ухватив за край платья, я потянул ее на себя. Она не сопротивлялась, просто склонилась передо мной. Неожиданно я понял, что могу обладать этой женщиной, она может принадлежать мне прямо сейчас. У меня в голове помутилось, я рванул ее к себе и крепко ухватил за бедра. Треск разрываемой ткани, несколько отрезвил меня. Черт побери, я веду себя как насильник. Судорожно вздохнув, я расслабил руки. Она поднялась с кровати, кусок оторванного платья криво висел у нее на плече. Она смотрела на него с недоумением.

----Это было мое единственное платье, - тихо проговорила она.

Несмотря на алкогольные пары, застилавшие мое сознание, мне  вдруг стало нестерпимо стыдно. Со слезами на глазах я взял ее за руку.

----Прости, - пробормотал я.

На какое-то мгновение наши глаза встретились. Сквозь слезы, ее глаза казались мне размытыми искрящимися точками, но в моих, она увидела го-раздо больше. Она увидела в них раскаяние и ей это видимо понравилось.

----Хорошо, - прошептала она.

Со слабой улыбкой, она неловко стянула с себя платье. И тут я осознал, что девушка стоит передо мной абсолютно нагая. Я нерешительно дотронул-ся до ее колена, опасаясь, что видение исчезнет, и я просто проснусь у себя в бараке. Но нет, она не исчезла. Девушка была здесь, передо мной, из плоти и крови. В следующее мгновение она была уже в моих объятьях. Не помню, как я оказался без одежды, думаю, это была не моя заслуга. Помню только жар, охвативший мое тело в тот момент, когда ее бедра плотно прижались к моему животу. Несколько плавных движений и я полностью сосредоточился на ней: ее волосы, ее дыхание, глаза, грудь, бедра… Она была на мне и одновременно передо мной, а ее руки упирались мне в плечи. Так продолжалось довольно долго, но мне ничего не хотелось менять. Слышал, некоторым мужикам нужно обязательно быть сверху, только так они получают удовольствие, одновременно показывая женщине свое превосходство. Так вот, все это чушь. По настоящему ты обладаешь лишь тем, что видишь перед собой. В ту ночь я обладал ей. Мои руки скользили по ее спине, волосам, плечам, а потом надолго задерживались у нее на груди. За свою жизнь мужчина много чего касается руками, но навсегда они запоминают только три вещи: тяжесть ору-жия, шершавость руля и восхитительную упругость женской груди. Я сжимал ее ладонями и пальцами ощущал твердые горошины сосков. Они были восхитительны: острые и немного шершавые. Когда она подавалась вперед, я перемещал руки на ягодицы и сжимал их, заставляя ее стонать сквозь стис-нутые зубы. Наши тела разгорячились, я чувствовал, как на теле девушки об-разуются капельки пота и сливаются в крошечные ручейки. Ее живот был на удивление мягким, и мне казалось, чтос каждым разом я погружаюсь в нее все глубже и глубже. Это было невероятное, неземное ощущение и блажен-ство, которое я испытывал, не могло длиться вечно. Ее живот понемногу приобретал твердость, дыхание учащалось, а бедра двигались все быстрей и быстрее. Я чувствовал, как во мне волной нарастает возбуждение. Ее руки нашли мои и сжали их с неженской силой, бедра последний раз опустились, и с тихим стоном она осела на меня всем своим телом. Я судорожно прижал ее к себе, и мир вокруг меня взорвался миллионами, нет миллиардами ослепи-тельных искр. Я чувствовал, как  моя жизненная сила толчками вливается в ее тело. Это было чудесное, волшебное чувство. Мы еще долго сжимали  друг друга в объятиях. Мне очень не хотелось покидать ее теплое, влажное лоно и она отвечала мне тем же, плотно прижимаясь ко мне бедрами. Позже мы лежали и, молча, смотрели на луну. Я рассеяно водил пальцами по ее об-наженной груди, а она тихо перебирала мне волосы. Последнее, что я запом-нил, это ощущение ее дыхания на своем плече. В ту ночь я заснул счастли-вым.

*****

Когда я проснулся, ее уже не было. На полу, я отыскал лишь оторван-ный лоскуток, оставшийся от платья. С тех пор я с ним не расстаюсь, он вшит в мою полевую форму с внутренней стороны. Он ласкает и одновременно обжигает мое тело. С ним я пятый раз пересеку линию фронта, и пули пролетят мимо меня. Я не знаю, кем была эта девушка и не знаю, почему она подарила немолодому вояке ночь, которую он будет помнить всю свою жизнь. Думаю, она просто ненавидела войну и решила бороться с ней един-ственным возможным способом. Среди всех тех, кто упивался в баре перед смертью, она нашла того, кто сохранил в себе порядочность и чувство ува-жения к женщине. И с этим человеком она спела дуэтом во славу жизни. С тех пор я не боюсь умереть. Поскольку, что бы не случилось с моей нынеш-ней уставшей, истрепанной оболочкой, я знаю, что на свете останется тот, кому я передал частичку себя. И рядом с этой моей новой сущностью нахо-диться женщина, которая подарила счастье одинокому солдату одной лунной, зеленой ночью. Женщина, которой я обязан своим перерождением и бессмертием.