Охота-1

Я охотилась за ним три недели. Он приезжал на пляж только по выходным – это я выяснила в первую неделю и поэтому у меня было только две попытки раз в семь дней. Высмотрела я его сразу. Высокий красавчик, лет восемнадцати, в дешевеньких спортивных трусах, красной футболке, на шоссейном “Спутнике”. Спортсмен, короче. Видели мы таких спортсменов.

Я засекла его в бинокль, загорая на своем наблюдательном пункте возле одноместной цветастой палатки, которая была моим домом по выходным летним дням. Домом и мышеловкой одновременно…  Только в этом сезоне хотелось какой-то особенной мышки. Палатку я ставила поодаль от остальных загорающих, но так, чтобы можно было наблюдать все подходные пути к пляжу.

Располагаясь на краю пляжа, я, конечно была первым объектом вожделения “трясунов”, подтягивавшихся с электрички где-то часам к 10. Пожилые мужчины , оборудованные для своего спорта штанами на резинке, короткими маечками и темными очками, оказавшиеся на краю пляжа, где неофициально допустима вольная форма одежды, безошибочно – “трясуны”. Общим для них было отсутствие каких-либо вещей и вообще свободные руки. Они такими и приезжали из города. Спортсмены – “трясуны”.

Задача “трясуна” непростая и смеяться над ним грешно. Основная цель “трясуна” – не вызывая подозрений подобраться поближе к загорающей одинокой  женщине и , внезапно спустив штаны (вот она для чего нужна – резинка!) обнажить пивной животик со стручком удовольствия, под животиком почти не видным, начать дергать себя за крайнюю плоть всячески пыхтя для привлечения внимания самки. При этом им, конечно надо было все время быть начеку, чтобы сзади на них не нарвались менее озабоченные мужики и не сделали чего-нибудь плохого.

Вообще, эта сугубо мужская спортивная игра весьма интересна. Родилась она народным способом как отрыжка системы моральных предрассудков, накопленных обществом столетиями. Медицине известно, что все мальчики лет с двенадцати начинают испытывать постоянное необъяснимое беспокойство по поводу своих половых органов. Чужих (девочкиных) – тоже, но свои – ближе и беспокойство всегда с тобой. Взрослые обычно туманно, но строго объясняют, что дергать себя за письку нельзя (про чужие письки – ни слова). Вообще трогать ее нельзя. А мальчик трогает себя за письку несколько десятков раз в день – хочешь-не хочешь. Писать-то надо.

Беспокойство растет, письку все равно трогает, рано или поздно пожмыхает ее пальцами, получит удовольствие. Иногда кто-то из старших покажет, как жмыхать правильно. Но чаще само приходит – если долго жмыхать, то наступает момент истины – помутнение в мозгу, трясун в ногах, счастье и временное избавление от беспокойства. И вот тогда, подруги мои, когда он это поймет, козленок этот, он уже это упражнение начинает делать и перед школой, и перед сном, и перед тем как сесть за уроки. Напряжение сбросил – и вперед к успехам в учебе.

Потом он созреет, из письки начнет брызгать сперма, потом он прочитает в энциклопедии, что это называется онанизм и что от этого становятся идиотами и умирают страшно и мучительно. При этом, в мужском обществе , несмотря на всеобщий повальный онанизм, считается, что этим занимаются только презренные задроты, недостойные даже докурить чинарик, который это общество нашло на подоконнике. Мужик должен “вдувать бабе”. Да по тридцать раз обязательно. Но это уже другая игра…

Поэтому каждый мальчик, мужчина и даже старик занимается этим в одиночестве и с детства привык этого стыдиться. То есть перед самим собой он не стыдится, а вот перед другими… И вот запираются они в туалетах, раздевалках, кабинетах директоров школ и даже научно-исследовательских институтов. Академикам хорошо – им отдельный кабинет положен. С задвижкой. И халат домашний. Удобная вещь. Распахнул – дрочишь, постучали – запахнул и говоришь:”Сейчас, сейчас…открою”. Поэтому все ученые мечтают стать академиками.

Неученые тоже выкручиваются каждый по-своему. Можно в лес уйти, в пустыню , в горы, раздуть костерок, да под живого комарика спустить прямо в природу. Туризм называется.

Все бы это могло и рассосаться, но мужик периодически женится. То есть начинает жить половой жизнью. Ну там-не берем перввый год брака – раз в неделю выполняет упражнение  по движению жопой, стоя в планке или стоя на коленях, или еще как-нибудь. Жирок это, конечно, сгоняет немного, но все равно по сравнению с онанизмом это – не удовольствие, а работа.

Короче, со временем, мужик, даже женатый все равно приходит к тому, что если сам о себе не позаботишься – никто не поможет. А тут все сложнее. Вот пришел ты, подрочил там в туалете или в будуаре своем профессорском, а профессорше твоей раз – и на палку захотелось. В определенном возрасте может и не встать. Тем более, что сорок лет вместе. Отсюда бабские сказки про ввозрастную, мол, импотенцию у мужиков. Хрен вам импотенция. Просто он уже два раза за вечер отбомбился пока ты телек смотрела. Спасти дело в таком случае может только новая баба. Совсем новая. Непробованная. Но не профессорша точно.

А еще стыднее мальчикам за онанизм перед девочками. Потому что девочка (по рассказам взрослых) вообще создание воздушное, поэтическое, терпит мальчиковые похоти исключительно ради рождения потомства. Нет, ей, конечно ей тоже приятно, когда вы возите в ней членом туда-сюда (наука наконец это признала), но только если вы при этом высокодуховный интеллектуал, отличник и знаете много стихов. И вообще она делает одолжение. Это как бы награда – как собаке- за хорошее поведение. А какое же тут хорошее поведение, если девушка узнает, что ты после свиданки с ней приходишь домой и дрочишь. А ты обязательно дрочишь, если она тебе не дала или не отсосала. Как не дрочить – яйца же болят. Современные девушки, конечно, дают быстрее, чем несовременные, но я начала про “трясунов”, а это ребята старого воспитания.

Так вот к делу. Приезжают эти дядечки якобы прогуляться по берегу. Высматривают отдельно лежащих девчонок. Те, кто поопытнее предпочитают пары – две девушки не так пугаются и шум могут не поднять. И вот встает такой “спортсмен’  на расстоянии метров десять и начинает свой “онанизм’ . В кавычках – потому что от всей этой опасной для него обстановки возбуждение у него зашкаливает аж до инсульта, а член не стоит. Его еще просить надо встать. Вот и теребят они свои хвостики. Хвостики маленькие, чуть торчат из под животика, зато яйца болтаются здорово. Ничего противного-скажу я вам-в этом нет. Если понимаешь. Я люблю посмотреть. Бывает удача – звереныши даже подпускают к себе. Как дрессировщик подходишь. Улыбаться надо обязательно – они это любят.

Был в прошлом году один…директор библиотеки оказался. Плакал потом, в любовницы звал. Ну это мне не надо. А вот поиграться на природе…Я встала, подошла к нему, улыбаясь, говворю:

- Привет. Тебе помочь?

Он аж взвыл. И дело у него пошло – эрекция появилась. Я его просто ручками поласкала – яички, промежность… Потом отвела в палатку к себе, посадила, штаны сняла с него, говорю:

- Возьми меня рукой за п…, а другой дрочи. А я в глаза тебе смотреть буду. Ты ведь этого хочешь?

Он родимый мычал только в ответ. Седой такой, лысоватый. Оторвался так, что я даже за жизнь его испугалась. Потом как ребенок на коленях у меня вздремнул. Чаю попил, бутерброды все мои съел. Плакал долго. Стыдно – говорил, а я его утешала. А потом мы поцеловались взасос, как молодые и уснули вместе. Когда проснулись, он на меня полез. Дала, но это уже не то. Мы с ним друзья теперь. Иногда ему хочется, он мне домой по телефону звонит и мы вместе дрочим. Причем я тоже – без дураков. Но это уже не то. То – когда первый раз.

Но сегодня у меня охота другая. Этот звереныш на велосипеде явно перевозбужден, но всего боится. К себе не подпустит. Надо придумывать что-то, знакомиться. Вот и выхаживаю его третью неделю. Молоденький, может еще и бабы толком не пробовал. Но это уже продолжение истории.