Методы лечения коронавируса

Из отрытой двери бухгалтерии доносится голос моей куклы Лены: «…А моя мама говорит, что подорожник от коронавируса не помогает. Значит так оно и есть, потому что моя мама всегда права! ».

В ту же минуту захотелось зайти в открытую дверь бухгалтерии и немедленно куклу Лену поцеловать. Но нельзя — полная бухгалтерия народа, середина рабочего дня. А я пусть мелкий, но все-таки начальник. Поэтому наступаю своей лирической песне на горло и представляю свою куклу Лену в мыслях.

Очень греет душу то обстоятельство, что вечером, после окончания рабочего дня, она, всё-таки, будет поцелована. В торжественной обстановке изливания куклой Леной накопившихся у нее за день обид.

— Ну какой, нахер, подорожник, — тем временем соглашается с куклой Леной голос нашей главной бухгалтерши, — КОВИД-19 нужно лечить исключительно методами и препаратами народной медицины, основываясь на опыте Тибета и Китая. Поэтому они там от него уже и избавились. А на Западе лезут со всякими лекарствами и прививками — и вот результат!

— Правильно вы всё говорите, — вмешался в разговор еще чей-то высокий молодой голосок, — Тем более, что в аптеках Нового Уренгоя лекарства всё равно закончились. Даже бинтов нет. А подорожник в Заполярье не растет.

— А хоть бы и рос — его бы все равно олени сожрали, — возражает высокому голосу наша прожившая жизнь и достигшая высот профессионального мастерства наш главный бухгалтер.

— Не политкорректно называть день распродажи «Чёрная пятница», — это снова моя кукла Лена, — Надо говорить «афро-лохотрон». Мой христопродавец, к примеру, вообще ни во что не верит и ничем лечится. Говорит, что все болезни от нервов, а лечить их надо обрезанием сделанном в раннем детстве.

Думаю, что он прав. Сам старый, весь уже седой, еле ноги таскает. А как я ему на глаза попадусь — так сразу аж трясется, так ему меня хочется. И ничего его не берет. Неделю были с ним в Израиле. К концу мне стало казаться, что меня зовут «Сфоткай», так он меня заеъбал.

«Ну вот, голубь мира неожиданно обкакал козла отпущения, — подумалось в эту минуту мне, — я-то тут причем? Ведь о коронавирусе говорили. Вот зачем она рассказывает все эти интимные подобности? ».

— А чего ж ты с ним тогда живешь? — в ответ практически хором спрашивает коллектив бухгалтерш мою куклу Лены, — да при твоей то внешности...

— При моей то внешности если кто скучен, занудлив, капризен. Что не пьёт — то курит, бескомпромиссный нищесброд — мне не походит. Чай, кофе, обнимашки, целовавшки, кино и другие бесплатные половые извращения я также с негодованием отвергаю. Когда мы встретились — я его первым делом спросила: «Женщину или обольщают, или покупают. Ты что делать собираешься? ».

— Ну и что он ответил? — простонала затаив дыхание бухгалтерия.

— Он сказал: «Я хочу тебя купить. В моем возрасте еврею обольщать женщину уже просто неприлично». Я была так тронута, что не смогла ему отказать.

— Звучит эпатажно, зато разумно, — ответила я ему, — а о заплаченный мне деньгах ты не жалей. У нас, на ферме в деревне под Рузой, и молоко парное, и девки горячие.

И, с тех пор, мы уже пять лет живем душа в душу (см. картинку над текстом), хотя и ругаемся каждый день. Но скандалы — это так, для души. А деньги на карточку — это деньги на карточку. Поэтому у меня голова ни за что не болит. Никогда.

— Так прямо сказала!? — выдохнула бухгалтерия.

— Не-е, немного кочевряжилась. «Ты простой и твердый как дубовая доска, — сказала, — Если бы мне надо было мужика дров нарубить или там телегу навоза разгрузить, то не сомневалась бы в тебе ни секунды, христопродавец».

— Ну а он... — в этот момент наши бухгалтерши были уже практически бездыханные.

— А что он? По Красной площади меня водил. «Эта булыжная мостовая помнит мошонку художника Павленского», — рассказывал. И смотрел на меня со значением.

Еще говорил: «Раньше то у меня была жизнь простая, простой покос, простые девки на незамысловатом сеновале. Ну карданный вал на УАЗе Патриоте поменяю, а так то... Но ты, кукла Лена.... ».

Нормальной бабе против такого мужика устоять невозможно, верьте мне, православные!

— Евреи — они могут, — мечтательно выдохнули наконец сотрудницы нашей бухгалтерии и пошли делать квартальный отчет. Обеденный перерыв закончился.