Как меня, как еврея, преследовали. Тематика: Как меня ебали

— Мама звонила.

— И что говорит? Как дела в деревне под Рузой?

— Мы живем хорошо, доченька, — говорила, — Еще есть что воровать. Но все думают, что впереди будет много интересного, хотя мало веселого.

— Это хорошо, что они там не теряют оптимизма, кукла Лена

— Только здоровье, говорит, у неё уже слабое. По причине скопившегося у неё гнева: «Мне сейчас нервничать нельзя, доченька. Но, если что — звоните! ».

— Это у неё нервы, кукла Лена. Пусть гуляет побольше. Обобщённо перед сном. У нее собака была, помню.

— Собаки ей еще не хватало. Сама гавкнет, если надо. А собака сдохла.

— Шевели мозговой извилиной призывала, значит? Молодец она у тебя всё-таки!

— Она у меня такая! А вот у нее собака сдохла все-таки. Помнишь, бегала?

— Жалко. Болела чем? Или просто от старости?

— Да не-е. Говорю же: «Бегала». Ну и под машину попала. КАМАЗ. Затормозить не успел.

— Жалко.   А так бы твоя мама гуляла с собакой.

— А еще моя мама говорила про политику.

— А что такое? Опять Сорос?

— Не-е, что ему у нас, в деревне под Рузой, делать то? Кавказцы, говорит, власть было захватили. Полевые командиры. Но потом их мужики свергли.

— И чего теперь? Заживем?

— А то! Больше никаких справок о девственности для невест в ЗАГСе не требуют. Хоть все вздохнули спокойно. Полной грудью.   А то такой шариат развели... И халяль.

—  А вот это правильно, кукла Лена, что полной грудью. Есть пропаганда — это когда воспитывают, и есть искусство — это когда развлекают. А ЗАГСы под контроль государства отдавать нельзя — они радовать людей должны. От этого сразу ЛГБТ заводится на фоне страшного разгула коррупции, если под контроль государства то.

— А еще моя мама говорила, что мужчины сейчас панически сокращают свои контакты с противоположным полом из-за дороговизны.

— И феминистки снова в тревоге там у вас? Значит, при кавказцах то лучше было всё-таки? Они-то женским половом интересовались!

— Ну типа. Из-за этого моя мама просила быть с тобой помягче. Из-за таких перипетий. А так все у нас там по-прежнему. А еще спрашивала — а тебя, как еврея, в СССР преследовали?

— Кукла Лена, твоя мама до сих пор живет в мире фантазий, навязанных ей подружками и воспитательницей в детском саду! Меня из-за этого однажды даже с работы выгнали.

— Что, так прямо и сказали?

— Охотно поделюсь с тобой пережитым мною в молодости, кукла Лена. Я тогда работал в одном крупном НИИ. И — формальным поводом моего увольнения послужило то, что я, в приемной перед кабинетом парторга института имени Сербского, пока его секретарша отлучилась, мочился на фикус во время телефонного разговора.

— Ну что ты врешь! Тогда и мобильников, небось, не было.

— Я говорил по телефону, который стоял на столе у секретарши, кукла Лена.

— И тут она зашла и все увидела?

— Нет. Сначала из своего кабинета вышел сам парторг. А только за ним вышла его секретарша, застегивая кофточку. А я тогда был молодым начинающим младшим научным сотрудником и исповедовал принцип: «Когда доктор сыт — то и больному легче»... Но уволили без скандала, по собственному желанию. Только, секретарша, сука, фикус в подарок дала. Еле до дома доволок.

— А ты бы фикус не стал бы брать.

— Если бы фикус не забрал — уволили бы по статье. Да и жалко было — фикус здоровый такой был. Плюс память. Это было мое первое место работы после окончания института, всё-таки. Я и телефон просил. Ну, типа, брал трубку немытыми руками. Но телефон не дали. Зато обещали возбудить уголовное дело.

— Ну и где этот фикус теперь?

— Не знаю, стоит неверное где-то. В Израиль то я его брать с собой не стал, когда уезжал.   Помню, нам еще соседи страшно завидовали (см. картинку над текстом)

Тогда разрешали брать с собой не более 20 кг на человека. А у меня жена, двое маленьких детей...   Какой, нахъуй, фикус?

— Погрузился он в воспоминания. Да лучше меня, если хочешь знать, на этом свете тебе еще не нарожали баб, христопродавец. Ладно, спи давай.

Лезет он со своими ручищами, конечно... «Старый, но развесёлый обормот! » — правильно моя мама про тебя говорит.