Играть, чтобы не проиграть, гл. 24. Из сборника Рассказ света приехала в гости чтобы я ее выебал

18+

Аннотация: Они познакомились в весьма нестандартном месте и при весьма пикантных обстоятельствах. Он – успешный биржевой игрок, ему 40. Она – учительница музыки, ей 35. Оба свободны. Вот только она – романтическая натура, к тому же гордая и не желающая признаться, в какой сложной жизненной ситуации находится, а у него 4 брака и 4 развода, он легко уходит от своих женщин, в которых сначала влюбляется…

Пред. глава:

Глава 24

Альберт не предполагал, что не сможет справиться с собой, особенно учитывая причину, которая снова свела их вместе. Но её содрогающееся от рыданий тело в его объятиях совершенно лишило его рассудка. Как истомилась по ней каждая его частичка… Лика не могла сопротивляться, она тосковала по нему не меньше. Они раздели друг друга там же, в маленькой прихожей. И там же он взял её, притискивая к себе, стремясь соединить их обоих в один организм, его губы терзали её губы, в висках пульсировало одно слово – «люблю».

Потом он донёс её до ванной, она сцепила на его шее руки, отрицательно качала головой, когда он с ласковым смехом уговаривал её отпустить его хотя бы на секунду, ему пришлось поливать их из душа в таком сомкнутом состоянии и так же вытирать.

— Поедем скорее отсюда, поедем домой, любимая.

Лика наконец отстранилась, оделась и быстро собрала вещи, позвонила хозяевам, за комнату было проплачено вперёд, поэтому они лишь захлопнули дверь и бросили ключ в почтовый ящик.

Когда отъехали от города, Альберт свернул с шоссе на неприметную грунтовку, разложил сиденья и снова ласкал её со страстью, накопившейся в нём почти за год разлуки. И снова в конце Лика не хотела выпускать его из себя...

— Я всё-таки подозреваю, что твоя любовь к нему возникла с первого взгляда, – нежно гладя её обнажённое тело, с шутливой интонацией произнёс Альберт.

— Очень может быть, – тихо улыбалась она с томной негой в глазах.

О Кире они пока не говорили. О нём она будет ещё много и долго плакать.

— Лика, а ведь я выучил ноктюрн, – опять ведя машину, сказал Альберт. – Пришлось нанять репетитора, учительницу музыки на пенсии. Она, конечно, очень удивилась поначалу моему запросу. Но потом смирилась. Так что мы теперь сможем играть с тобой не в две, а в четыре руки.

Лика погладила его по щеке, обвела кончиком указательного пальца контур его губ, провела по носу и бровям. Он взял её ладонь, поцеловал.

— Только моё требование к тебе теперь изменилось и будет касаться «формы наших отношений», – он бросил на неё быстрый взгляд. – Никаких гражданских и полугражданских. Ты выходишь за меня замуж по всем правилам. Берёшь мою фамилию. Никогда – слышишь? – никогда не бросаешь меня. Только если разлюбишь… Но я приложу все силы, чтобы такого не случилось. И не плачь, – он ласково вытер ладонью слёзы с её лица, – когда мужчина делает женщине предложение руки и сердца – это радостное событие, а не грустное. И скажи что-нибудь. Точнее, не что-нибудь, а «Я согласна». – Поскольку Лика молчала и по-прежнему гладила его лицо, он продолжил говорить: – Наша разлука чуть не сделала меня импотентом. Всё это время у меня не было никакого желания даже смотреть в чью-либо сторону. Мне нужна только ты… Только ты, Лика…

Он опять остановил машину в укромном месте и доказывал ей свои слова, упиваясь её сладострастным стоном…

— И не думай, что я бесчувственный чурбан, который не понимает, почему ты так поступила со мной… Я всё понимаю, родная моя… Всё понимаю… – он обнимал её, заглядывая в глаза, целуя их со всей нежностью, на которую был способен.

— Я люблю тебя, ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю, – прошептала наконец Лика. – Но зачем тебе всё остальное?

— Как зачем?! Чтобы ограничить твою свободу, – тут же нашёлся Альберт. – У меня даже заявления в полиции не примут в случае твоего исчезновения, потому что я к тебе формально не имею никакого отношения. И – чтобы иметь право читать тебе нотации.

— По какому поводу, например? – улыбнулась Лика.

— Например, по поводу твоих совершенно бездумных ставок. Опять выбирала по «принципу красоты»?

— Нет, по принципу «чёт-нечет», – зарделась Лика.

— Обалдеть… Это тебе что, рулетка?

— Альберт, я была так счастлива, что ты оказался рядом…

— Я тоже был счастлив хотя бы так соприкоснуться с тобой, – ответил он после паузы, во время которой проглатывал комок в горле, вызванный воспоминаниями о том раннем утре и своих мыслях и чувствах, владевших им тогда. – И не хочу, чтобы тебе когда-нибудь пришлось вспоминать мои уроки, тем более что ты их плохо усвоила. Хочу сам заботиться о тебе.

*

Урну с прахом Киры они захоронили на участке, где покоился прах родителей Лики. О своих родных он рассказывал ей только однажды и очень коротко. Что они не приняли его «переориентации» и выгнали из дома, и это случилось, когда ему было 17, с тех пор он сам зарабатывал себе на жизнь, сам смог поступить в институт на бюджетное отделение, хотя и не с первого раза. И никогда больше с семьёй не общался. Лика знала только, что в Москву он приехал из другого города… На куске гранита в память о Кире они оставили надпись: «Нашему Ангелу-Хранителю».

След. глава: