Неевклидова геометрия, гл. 4

18+

Аннотация: Спустя 40 лет Он и Она встречаются на юбилейном вечере. Когда-то они были парой, мечтали быть вместе всю жизнь, но он оступился перед самым окончанием школы, а она не сумела простить...

Пред. глава:

Глава 4

Дойдя в своих воспоминаниях до этого места, я опять почувствовал желание наложить на себя руки. Как тогда… Когда начал приходить в себя в развороченной, вонючей от запаха спермы постели, а рядом с собой обнаружил голую, во сне раскляченную во все стороны одноклассницу из «тех самых»… На полу на покрывалах, подушках и одеялах, стащенных, видимо, с родительской кровати новорожденного, вповалку спали ещё несколько «пар». Судя по всему, день рождения завершился страшной пьяно-сексуальной оргией. Сознание заработало, я перелез через «партнёршу», меня долго рвало в туалете, потом быстро помылся, почистил зубы, намазывая пасту на палец, разыскал среди кучи свою одежду и почти бегом отправился домой. Умирать. Потому что считал мою жизнь законченной. Родители были на работе. Они даже не взволновались, что я не пришёл ночевать. Взрослый мальчик на взрослом дне рождения. К тому же они были уверены, что я с Таней, а значит, со мной ничего не может произойти. Сразу направился в ванную комнату и резанул себе по венам папиной бритвой. Вот только, дурак, не знал, что делать это нужно было в воде, чтобы не свернулась кровь раньше времени…

Таня один раз навестила меня в больнице.

— Поправляешься? Поправляйся.

Это были единственные её слова, обращённые ко мне. Потом я стал для неё пустым местом. Она смотрела на меня – и не видела. Слушала – и не слышала. Я валялся у неё в ногах – она переступала. Писал письма – она возвращала их нераспечатанными. На выпускном получила свой отличный аттестат с золотой медалью, на праздник не осталась. А на следующий день я узнал от её подруги, что она уехала тем же вечером и даже ей не сказала, куда…

У нас были такие обширные планы на будущее… Столько вариантов профессий и, соответственно, вузов, где можно ими овладеть, что я даже приблизительно не мог представить, на чём она остановила свой выбор. Социальных сетей тогда не было, её родители отказались разговаривать со мной… Я тоже уехал. Поступил. Свой адрес сообщил всем, кому только можно, вдруг дойдёт и до неё… Ждал. Были девчонки, удовлетворяли мои «потребности», только никто не мог войти в моё сердце, в нём не было места… На первые встречи одноклассников не ездил, потому что знал, что она не приедет. Знал не от кого-то из организаторов, а из того самого занятого только ею сердца. А с годами стал бояться, что, даже если она приедет, я не узнаю её… Наши жизни прошли параллельно, ни разу не пересеклись. Геометрия Лобачевского не сработала… Только Евклидова.

*

— Уважаемые пассажиры, командир экипажа включил табло «Пристегните ремни». Наш самолёт идёт на снижение… За бортом… Спасибо, что воспользовались… Ждём вас снова…

Я вышел из здания аэропорта, взял такси, чтобы доехать до гостиницы. До встречи в ресторане оставалось три часа. Принял душ, побрился, долго рассматривал себя в зеркале, как будто не видел сто лет. Пытался представить, а меня-то возможно ли узнать? Фигуру я старался поддерживать по жизни. Наведывался и в спортзал, не пренебрегал пробежками по утрам, горными лыжами… Седины, конечно, много, но залысин нет, волосы по-прежнему густые (в отца), морщин особых тоже нет, только носогубные складки, несколько едва заметных полосок на лбу и возле глаз, но кто обходится без них в 57…

Попросил у горничной утюг, подгладил то, что собирался надеть: свежую рубашку и брюки. Пиджак просто взял с собой, галстук тоже сунул пока в карман. Конец мая, жара… Но уж коли выбрался в пенаты, нужно прогуляться. Родных у меня тут давно не осталось. Родители много лет назад перебрались поближе ко мне, к внукам… Во втором браке у меня родились два сына, сейчас уже, разумеется, взрослые, у них свои семьи. Я дошёл до школы. Она располагалась в историческом центре, а потому внешний вид улиц не изменился. Здание же было после ремонта, как новенькое. Внутрь заходить не стал. Из прежних учителей там никого не было. А сердце от воспоминаний и так уже выбивало степ.

— Твою же мать! Что я здесь делаю?! Зачем поддался на эту авантюру?! – вслух выругался я, опять испытывая острое желание вернуться домой.

Пора было двигаться в сторону ресторана. Я снова зажал эмоции в кулак. Перетерпеть. Самолёт рано утром. Купил несколько букетов. Я не знал, сколько будет дам. Разберёмся…

Народу Сашке удалось собрать довольно много. Из тридцати двух на встречу пришли-приехали-прилетели двадцать. Конечно же, я никого не узнал. Ни единого человека. Спрашивать: «А ты кто? » – было неприлично. Обнимался, вежливо улыбался, вслушивался в разговоры, пытаясь выискивать нужную информацию касательно имён. Меня узнали – слава богу. Хотя было сильное подозрение, что это лишь из-за того, что Сашка при моём появлении громко объявил: «А вот и Серёга Смирнов! » Поэтому и последовали возгласы: «А ты совсем не изменился! », которых, вероятно, ждали и от меня. Но я не мог лукавить. Внимательно вглядывался в женские лица. Нет, среди них не могла быть она… Даже с учётом того, что я не узнавал и остальных… Во главе стола рядом с Сашкой сидела сухонькая старушка. Оказалось, наша бывшая классная… Я не думал, что она ещё жива, ей уже, должно быть, хорошо за восемьдесят.

Когда все перехлопали друг друга по плечам и поприжимались щеками, стали рассаживаться. Рядом со мной осталось свободное место и лишний прибор.

— Кто-то задерживается? – спросил я. – Кто?

Сашка хитро ухмыльнулся.

— Задерживается. Её поезд только через полчаса прибывает. Но ждать не будем, начинаем наш вечер воспоминаний, и первый тост за нашу Елену Дмитриевну!

Слышался звон бокалов, смех, голоса, у меня же в голове образовался вакуум. И от хитрого Сашкиного вида. И от того, как скакнуло сердце от сочетания «её поезд»…

Я смотрел только на вход в зал. Машинально подносил рюмку ко рту, но, кажется, даже забывал сделать глоток. Время в полном соответствии с теорией относительности потекло страшно медленно. Когда же я мельком взглянул на часы и увидел, что вот-вот, оно понеслось слишком быстро, я понял, что ещё морально не готов. Однако это случилось.

В зал вошла ОНА. И я узнал её. УЗНАЛ! Узнал… То есть если бы я встретил её на улице, то прошёл бы мимо, хотя и оглянулся бы на красивую женщину. Но поскольку я уже предполагал, чьё место пустует, то в этой красивой женщине узнал её, мою любовь… Она приближалась к нашему длинному столу. В руках несла большой букет роз. Сразу подошла к классной и поцеловала её, что-то говорила тихо, улыбалась чудесной улыбкой. Её улыбкой… Для букетов на соседнем столике стояли специальные вазы, уже наполненные цветами, она приткнула свои. Обошла каждого за столом, целуясь и совершенно искренне признаваясь, что не узнаёт, что сорок лет сделали своё коварное дело с её памятью (не с их внешностью, с её памятью…). Я понял, что она тоже впервые приехала на встречу… Она приближалась. Между нами осталось только двое, с которыми она тоже поцеловалась и выяснила имена… Я встал, отодвинул для неё стул. Чувствовал, что меня конкретно трясёт от волнения. Она дошла, и… как будто бы и не было прошедших сорока лет, чтобы забыть и простить. Я продолжал оставаться для неё пустым местом… Одна радость – она тоже меня узнала…

След. глава: