Больше, чем любовь, гл. 22. Тематика: Истории про любовь

18+

Аннотация: История любви, ревности и страсти... Главный герой – бывший артист балета, премьер театра, вынужденный после серьёзной травмы оставить сцену. Он нашёл себя в журналистике, пишет статьи о балете, о том, что ему близко. Однажды он знакомится с девушкой, которая становится его большой любовью. Но годы семейного счастья оказываются перечёркнутыми из-за нелепых подозрений. Два любовных треугольника и в точках их пересечения – любящие и страдающие сердца, а ещё… балет и прыжок, который, как думал герой, был его последним тринадцать лет назад, однако жизнь распорядилась по-другому…

Пред. глава:

Глава 22

Чудесные дни, которые они проводили втроём, перетекали в чудесные ночи, уже на двоих, единственное, что не давало полностью забыться друг в друге, так это необходимость осторожничать в объятиях. Синяки по-прежнему причиняли Марине боль, и физическую, если их случайно касался в темноте Ярослав, и душевную. Но это всё равно не могло омрачить поселившееся в них после годовой размолвки счастье.

После наслаждений в постели Ярослав усаживался со своим ноутбуком в дальнем углу комнаты, разворачивая его так, чтобы свет от монитора не мешал жене спать, и строчил статьи. Марина, наблюдая за ним в первый раз, смущённо удивилась:

— Как ты можешь ещё о чём-то думать после того, что у нас только что было?

Ярослав, бросив на неё любящий взгляд, ответил:

— То, что у нас было, делает меня очень добрым, из-под моего «пера» выходит не критика, а малиновый сироп. Боюсь, что в редакции скоро сделают определённые выводы о причине такого моего добродушия, глядя на время отправки писем.

— А когда ты успеваешь формулировать мысли, ты строчишь как заправский пулемётчик?

— Сам себе поражаюсь, – засмеялся Ярослав. – Раньше со мной такого не было, ты – моё вдохновение. Наверное, желание скорее вернуться к тебе в постель активизирует мой мозг.

— А когда легче писать критику, когда ты, как сейчас, смотришь постановки по интернету или когда в театре?

— Это два разных восприятия. Сейчас я не вижу реакции зрителей на то, что исполняет танцовщик. То есть я, конечно, слышу завершающие аплодисменты, но не вижу мимики. Она могла бы сыграть как в плюс, так и в минус. Чаще всего, в плюс. Здесь же у меня каждое движение как под микроскопом. Мне даже жалко тех, о ком я пишу в таких вот «лабораторных» условиях.

— Тогда очень хорошо, что ты пребываешь в добродушном состоянии, – порадовалась Марина.

— Ты можешь его ещё улучшить, – с таинственной улыбкой произнёс Ярослав.

— Если не буду мешать тебе разговорами? – смутилась она.

Ярослав встал, подошёл к кровати, наклонился над женой:

— Нет… Если мы ещё раз повторим то, что было…

Их десятая годовщина приходилась почти на самый конец пребывания в санатории. Маринины «украшения» поблекли, отливая лишь болезненной желтизной, что, впрочем, всё ещё не позволяло ей носить открытые наряды.

— Как тебе хочется провести наш праздник? – спросил Ярослав накануне даты.

— Мне всё равно. Только бы с тобой.

Они оба засмеялись.

— Ты по-прежнему очаровательна, знаешь об этом?

— Потому что по-прежнему тебя люблю.

Они отвлеклись от обсуждения, начав целоваться. Данилка катался где-то по территории в компании друзей, а потому поцелуи затянулись надолго.

— Тогда предлагаю на весь день поехать на Эльбрус. Там сейчас должно быть удивительное сочетание жары и снега. Устроим пикник. А вечером, как уложим сына, можем пойти в ресторан или… – в глазах мужа засветилась намекающая улыбка.

— Я выбираю «или», – шёпотом, как будто кто-то мог их подслушать, и тоже таинственно улыбаясь произнесла Марина, – «Болеро» в твоём индивидуальном исполнении…

— Помнишь, что это не сольная партия? Готова быть моей партнёршей?

Марина прижалась к его груди головой, пряча разрумянившееся лицо:

— Не говори таким сексуальным тоном, а то ни на какой Эльбрус мы не поедем.

— Данилки нет… Можем провести генеральную репетицию…

Ответу Марины помешал телефонный звонок. «Вальс цветов» не раздавался уже очень давно, с того самого момента, как последним звонил жене Ярослав, предупреждая о времени своего приезда. Телефон лежал на журнальном столике, ближе к нему оказался Ярослав. Протягивая его Марине, машинально бросил взгляд на экран. Изменился в лице. По тому, каким мрачным стал муж, Марина поняла, кто звонит. Испуганно помотала головой, отступая от него на шаг и не беря телефон из его руки. Отвернувшись от жены, Ярослав ответил сам, чувствуя, как темнеет сознание от вновь всколыхнувшегося внутри гнева.

— Это хорошо, что ты звонишь, сможем назначить встречу, – произнёс он, сдерживаясь при Марине, чтобы не дать ярости выплеснуться в каком-нибудь виде, который её напугает.

— Хорошо, что ответил ты, – раздалось по ту сторону, голос был усталый и равнодушный, – собственно, за этим и позвонил… Как насчёт сегодня вечером у монумента? Место, по-моему, как раз подходит…

«Значит, Марине не казалось, на неё действительно кто-то смотрел», – подумал Ярослав, внезапно успокоившись.

— Тогда в полночь, чтобы уж и время подходило, – сказал он, понизив голос и отходя от Марины, чтобы она не услышала.

О каком монументе и месте вёл речь Константин, Ярослав догадался сразу. Уточнять не стал. Обернулся на жену. Она была белее своей льняной блузки.

— Что вы задумали? – её голос срывался, глаза наполнились слезами, тело дрожало как в лихорадке.

Ярослав обнял её, ласково поцеловал.

— Ничего особенного. Просто мужской разговор. Он должен состояться, ты же понимаешь. Не дрожи так, зайчонок, всё хорошо.

След. глава: