Больше, чем любовь, гл. 23 (Рассказ про любовь)

18+

Аннотация: История любви, ревности и страсти... Главный герой – бывший артист балета, премьер театра, вынужденный после серьёзной травмы оставить сцену. Он нашёл себя в журналистике, пишет статьи о балете, о том, что ему близко. Однажды он знакомится с девушкой, которая становится его большой любовью. Но годы семейного счастья оказываются перечёркнутыми из-за нелепых подозрений. Два любовных треугольника и в точках их пересечения – любящие и страдающие сердца, а ещё… балет и прыжок, который, как думал герой, был его последним тринадцать лет назад, однако жизнь распорядилась по-другому…

Пред. глава:

Глава 23

Марина весь день не спускала с мужа испуганных глаз. Ярослав старательно изображал беспечность, про себя обдумывая, каким образом уйти в назначенный срок, чтобы Марина не сошла с ума от волнения, а главное, не вцепилась в него так, что и уйти он не сможет. Улучив минутку во время совместной прогулки по Цветнику, когда Марина, страдальчески морщась, пила в источнике «свою» воду, ещё и отстояв за ней небольшую очередь, он обратился за помощью к сыну.

— Данилка, я могу поговорить с тобой как мужчина с мужчиной?

— А что такое? – Данилка перестал крутиться на велике, с любопытством посмотрел на отца.

— Мне нужно сегодня вечером встретиться с одним человеком.

— Тайком от мамы?.. С любовницей?

Ярослав оторопел.

— Ты что такое говоришь?!

— А что… Ты же раньше встречался… – спокойно парировал сын.

— Мы с мамой были в ссоре… – нахмурился Ярослав, уже сожалея, что привлёк Данилу. – Я наделал глупостей.

Хорошо же они скрывали свои свидания на стороне, если даже ребёнок был в курсе…

— А сейчас хочешь сделать что-то умное?

— Так, Данила, ты мне поможешь или нет? – рассердился Ярослав.

— Ладно, помогу, не парься.

— Ты где нахватался таких слов?!

— А ты, что ли, таких не знаешь? – в глазах девятилетнего отпрыска был явный вызов.

— Я знаю и покруче, но это не значит, что их можно употреблять в любое время и в любом месте. В разговоре с родителями уж точно нельзя.

— Хорошо, я понял, – насупился сын. – Так какой план?

— Для начала ты ровно в девять ляжешь в постель.

— Я раньше десяти никогда не ложусь! – возмутился Данилка.

— Ты спросил, какой план, я тебе рассказываю. Мне должно хватить времени, чтобы дождаться, пока уснёт мама.

— Жесть! – не удержался Данилка от восклицания.

Ярослав строго на него посмотрел.

— Я в смысле – ничего себе! Прямо какой-то триллер.

«Да уж…» – подумал Ярослав, вслух произнёс:

— И, если вдруг мама проснётся, не дай ей уйти из номера, под любым предлогом, хоть умирающим притворись. Я на тебя надеюсь. Не подведи.

Марина ничего не заподозрила, когда сынишка попросился спать раньше обычного времени. С учётом того, сколько он носился по жаре, ничего удивительного в том, что его юный организм устал, не было. К тому же назавтра они планировали подняться ни свет ни заря, чтобы отправиться на Эльбрус. Когда должен состояться «мужской разговор», Ярослав ей не сказал, в любом случае Марина была уверена, что это произойдёт в Москве.

В постели, обнимая жену, Ярослав шептал ей нежности, и даже тихонько спел песню гондольера, её любимую «колыбельную», покачивая её в такт ритму, напоминающему движения лодки, которую легко колышут ласковые волны. Когда дыхание Марины стало совсем неслышным, он ещё с полчаса лежал рядом, не решаясь убрать руки. Потом тихо встал, заглянул в комнату сына. Тот сразу приподнялся на кровати, был «на посту». Ярослав показал ему сначала большой палец в знак одобрения, потом приложил указательный к губам.

У него оставался ровно час, чтобы в спокойном темпе дойти до места. Дорогу он знал хорошо, света от редко стоящих фонарей ему вполне хватало. Он часто бывал в Пятигорске в детстве и юности, тут когда-то жила мамина сестра, его отправляли сюда в летние каникулы на пару недель повидаться с двоюродными братьями-сёстрами и укрепить полезной минеральной водой здоровье, «подорванное» занятиями в балетной школе (как считал отец). Ярослав пытался представить, во что выльется их «разговор» с Константином. Вспоминая синяки на теле жены, чувствовал, как от ярости вскипает кровь, но потом в ушах звучал усталый и равнодушный голос, остужая и заставляя теряться в догадках, зачем «соперник» назначил ему встречу, каких действий от него ждёт…

Он сразу увидел Константина, тот сидел на бетонном выступе, рядом с одним из грифов, расположенных по углам монумента, и курил. Заметив Ярослава, сделал ещё одну затяжку, скомкав окурок, сунул его в карман, урн поблизости не было. Судя по оттопыренному карману, окурков там набралось много. Поднялся. Поскольку они были одного роста, то сразу оказались друг перед другом глаза в глаза. Константин смотрел на Ярослава с угрюмой усмешкой. Заговорил первый.

— Вот он я, весь перед тобой. Хочешь ударь, хочешь убей. Мне всё равно. Хуже, чем мне сейчас, уже не будет. Просто хотел тебе сказать, что Марина перед тобой ни в чём не виновата. Ни тогда, год назад, ни теперь… Я бы поборолся за неё, но своей пьяной выходкой уничтожил последний шанс…

Ярослав молчал. Злость, которая всегда переполняла его при мыслях об ухажёре жены, да ещё таком упорном, ушла, теперь ушёл и гнев. Перед ним стоял сломленный человек. Которому было действительно всё равно, как он поступит.

— Дай закурить, – наконец произнёс он, тоже почувствовав усталость и что-то сродни разочарованию. Наверное, оттого, что не может даже злорадствовать из-за поражения соперника.

Константин молча протянул ему пачку сигарет и зажигалку. Оба сели на выступ, почти касаясь друг друга локтями.

— Что ты делаешь здесь, в Пятигорске? – спросил Ярослав после нескольких минут обоюдного молчания, нарушаемого только звуками выпускаемого дыма. Курил он редко, только в минуты, когда требовалось обрести душевное спокойствие и другого способа не было, никогда не курил при жене, дома вообще не держал сигарет.

— Проследил за ними, когда они ехали в аэропорт, взял билеты на тот же рейс, – пожал плечами Константин. – Тебе этого не понять. Ты легко оставлял её, уезжая в свои «горячие точки». Я же не могу без неё ни дня… – последнее он произнёс совсем тихо.

— Легко я оставлял жену или нет, не тебе судить, – Ярослав встал, почувствовал, как снова закипает. – В любом случае, мои командировки остались в прошлом и тебя не должно быть даже на горизонте, понял?

— А со своей балериной ты тоже завершил все дела? – в голосе Константина, поднявшегося вслед за Ярославом, послышалась издёвка.

Он его всё-таки ударил, резко, кулаком в челюсть, вложив в удар вернувшуюся злость. Тот дёрнулся, приложил тыльную сторону ладони к хлынувшей из носа крови.

— Вот и хорошо. А то странно было бы так просто разойтись, – выговорил Константин, сплёвывая кровь из разбитой губы, смешавшейся с той, что текла из носа.

В кармане Ярослава зазвонил телефон.

Он выругался, понимая, что предстоит объяснение с Мариной, куда он делся ночью.

— Зайчонок, я уже иду, не переживай, – не глядя больше на Константина, Ярослав направился в обратную сторону.

— Данилке плохо, его тошнит, и температура высокая, – не спрашивая, где он, быстро проговорила Марина.

Первой мыслью было, что сын исполняет данную ему роль, но температура?..

— Ты вызвала скорую?

— Да, – в голосе Марины слышалась паника. – Может, он отравился?

— Может… Зайчонок, прости, что я не рядом. Я бегу. Позвони, куда вас повезут.

До санатория было около пяти километров. Ярослав преодолел их бегом за двадцать минут. Машина скорой помощи ещё стояла у входа.

След. глава: