Больше, чем любовь, гл. 26. Истории про любовь

18+

Аннотация: История любви, ревности и страсти... Главный герой – бывший артист балета, премьер театра, вынужденный после серьёзной травмы оставить сцену. Он нашёл себя в журналистике, пишет статьи о балете, о том, что ему близко. Однажды он знакомится с девушкой, которая становится его большой любовью. Но годы семейного счастья оказываются перечёркнутыми из-за нелепых подозрений. Два любовных треугольника и в точках их пересечения – любящие и страдающие сердца, а ещё… балет и прыжок, который, как думал герой, был его последним тринадцать лет назад, однако жизнь распорядилась по-другому…

Пред. глава:

Глава 26

Через два дня, рассматривая себя утром в зеркале, Марина с облегчением убедилась, что последние следы синяков исчезли с её нежной кожи, но возникла другая проблема. От яркого южного солнца, несмотря на используемые защитные кремы, у неё всё-таки загорело лицо и шея, а также руки от кистей до локтя, остальное же, в течение почти четырёх недель тщательно скрываемое под блузкой, осталось белоснежным и теперь вступало с загоревшими частями в резкий контраст.

— И что мне с этим делать?! – в отчаянии воскликнула она, обращаясь к мужу.

— Есть вариант всё-таки доехать до Эльбруса, и там, на его склонах, положим тебя на снег обнажённую на целый день под яркое солнце. К вечеру ты станешь ровного шоколадного цвета. То есть сначала красного, а потом потемнеешь, – с серьёзным выражением заявил Ярослав.

— А без шуток?

— Без шуток – ты мне нравишься любой. И такой… разноцветной тоже. Зачем тебе нравиться кому-то ещё?

— А ещё более серьёзно?

— Я выгоню соседей слева и справа, чтобы не подглядывали, и ты сможешь в оставшиеся дни выравнивать загар на балконе.

— Я выбираю вариант про Эльбрус. Уедем рано утром, вернёмся ко времени посещения Данилки.

— Ого…

— Что «ого»?

— Не ожидал такой смелости от жены-скромницы, между пляжными и экскурсионными турами всегда выбиравшей последние. Вариант про лежание обнажённой на снегу был, вообще-то, действительно шуткой.

— Ты же меня всегда поддерживал в выборе экскурсий, а не пляжа!

— Ещё бы, с моим-то ревнивым к тебе отношением, – продолжал дурачиться Ярослав, лёжа на кровати и с удовольствием наблюдая за переживаниями Марины. – Однако должен тебя предупредить…

— О чём?

— Да так… Пустяки. Посмотрю, как ты будешь выкручиваться.

Марина взглянула на него с подозрением, Ярослав сделал непроницаемое лицо, только глаза выдавали веселье. Ещё в юности, впервые оказавшись на склонах Эльбруса, он был поражён количеством девушек и женщин, загоравших там не только в весьма откровенных бикини, но и топлес. За прошедшие годы нравы если и изменились, то наверняка в сторону лишь большей свободы. Когда они ездили отдыхать, Марина старательно избегала подобных мест, Ярослав догадывался, что переживала она из-за него. Он всегда знал, что она недооценивает собственную красоту, несмотря на его постоянные заверения в том, что она самая-самая…

— Так, дай мне свой ноутбук, – потребовала Марина.

— Хочешь заранее посмотреть в интернете, что тебя ждёт? Так неинтересно. Не дам.

— Где мой телефон?

— Понятия не имею. – После звонка Константина телефон жены так и остался у Ярослава. Он несколько раз порывался вернуть его, но Марина про телефон не спрашивала, а он не слишком доверял тому, что «соперник» окончательно оставил его жену в покое.

— Ярослав! – По имени она его называла, только когда хотела показать, что сердится всерьёз. – Что ты замышляешь?

— Хочу посмотреть, кто кого поразит больше: ты – отдыхающую там публику или публика – тебя.

— Всё, я поняла. Буду и дальше ходить в закрытой блузке. До следующего сезона, – с обиженным вздохом решила Марина.

— Вот и отлично. Мне так спокойнее, – Ярослав притянул жену к себе. – Я готов вообще не выходить с тобой из номера, только вечерами к сыну.

Они и вправду остались на весь день в постели, продолжая «отмечать годовщину», а утром Ярослав, взяв каршеринговый автомобиль, отвёз Марину на Подкумок, где часто бывал мальчишкой. Берега горной речки, как он и надеялся, были пустынными, а вода притягивала солнечные лучи не хуже снега, так что за проведённые там часы восхитительного уединения белоснежные участки Марининой кожи чуть-чуть приблизились по цвету к остальным.

Данилку выписали из больницы, пора было возвращаться домой. В отличие от театров драмы, балетный сезон не прекращался, в Москве гастролировали труппы из других городов, Ярослава ждала работа. Марина видела, что ему не терпелось снова окунуться в атмосферу настоящего театра…

В самолёте она задала ему тот вопрос, ответа на который он для себя пока не находил:

— А в свой театр ты… пойдёшь?

Он с грустью отметил, что она не сказала в «наш» и «мы», как было в течение многих лет… И как, скорее всего, уже не будет…

— Без тебя не пойду… – наконец произнёс он после долгого молчания. – Как быть, пока не знаю…

— Это один из ведущих театров, ты не сможешь игнорировать их новые постановки… – Марина печально вздохнула.

— Мы подумаем об этом вместе, хорошо? – попросил Ярослав, сжимая её ладонь и заглядывая в грустные глаза.

Дома его ждало потрясение. Он, конечно, по рассказам жены и сына, пытался представить себе «оранжерею», но даже фраза Марины, что Константин «выложил цветами весь подъезд», не вызвала у него столь масштабной картины, какую он увидел в квартире. Самое же удивительное и неприятное для него было в том, что практически все розы в засохших букетах выжили и дали отростки, словно намекая, что прошлое так легко не отпустит…

След. глава: