Фуфлофильм

Моей любимой королеве Датской марки Каролин Возняцки как завершение цикла  " Говнокино "

Темной - претемной ночью двое среднестатичных в динамической застойности ситуации кромешного ахуя с судимым кальмаром и унылым долбаком - приемником, принимающим зловещие херцы эфира ухом, американских мальчишек пробирались, конечно, по кладбищу, таща крысу на веревочке и злоумышляя вывести бородавки Зюганова с одухотворенной физиономии несгибаемого оппозиционера, асбестовым памятником собственной глупости засохшего у самого входа Пер - Лашез, охраняемого, по словам носастой и с папиросой Петровой, алкашом. Для нее все были алкаши, даже недоумевающий мордастый, как Маск, Ежи Штур, угодивший в разврат и непослушание синкопы одесской бригады Ух, подозревался в опойности, наверное, советская киностарлетка Петрова никогда не смотрелась в зеркало, а Райкин, прямо называвший таких Брижжит Бардо, уже помер к моменту съемок польско - советской кинокомедии, потому - то Маяковского и сыграл морячок Шубин, Гузеевой же места не нашлось.

- Подходящая ночь, Том, - прохрипел Гекльберри, устало облокачиваясь на покосившийся саркофаг отца русской демократии Сергея Филиппова. Вспомнил, что Бендера играл не великолепный Юрский, а какой - то пакостный грузин и дерганый винтовой Миронов, распсиховался. Кипешнул маленько, но тут же и осознал, что там еще и жирдяй Крылов нарисовался, а потому сразу успокоился. Даже закурил, нашарив трубку тактильно, темно же. В - натуре.

- Ночь как ночь, - философически заметил Сойер, озабоченно вставая посреди могил. - О, - осенило его, - хит может образоваться.

Рыжий и вихрастый Том закачался, невольно подражая Алисе из цикла сказочек о  " Седьмой " главе, обхватил голову руками и закричал, пугая Финна, на все кладбище :

- Ночь как ночь, день как день,

Сомнения - прочь и делать революцию лень,

Нальем вина и съездим на рыбалку.

Цвети, моя страна ! Но не забудем про палку - копалку.

- С ними не забудешь, - шумел пассионарный Гек, подвешивая крысу на веревочке к чугунному кресту Пал Ионыча Губонина, так как по всем раскладам советского кинематографа в соседнем ряду могил был Гурзуф. - Новации фитюлек и климат такой, что включишь телевизор, Том, узреешь рожу президента - идиота, вспомнишь другого такого же, все, бывалоча, обоссывавшего по пьяни самолетные колесья, и палка - копалка, резец и Колючий камень Уг - Ломи и Айи сами запрыгивают в руки, намекая на палеолетичность мышления правящих Россией гадов.

- Да насрать на этих уродов, - отозвался Том Сойер, минуя Гурзуф и выворачивая на могилу шаманки. Долго стоял, рассматривая чорные косы, свесившиеся до усыпанной палой хвоей земли, и тихо вздохнул : - Знаешь, Гек, думаю, что за следующим поворотом мы обнаружим затхлый пруд с плавающим там предателем Клаусом.

- На х... й такие перспективы, - решил Финн, бросая крысу на веревочке через левое плечо в сторону золотых яиц нашей Раши. - Айда, Сойер, в Америку, там хоть кино, наверное, сымать умеют.

- Умеют, - мрачно ответил Том, идя в другую сторону, - из меня сделают агента ФБР, палящего по - македонски в вампиршу - сериальщицу, а капитан Немо станет каратистом с бородой до хера.

Гек заперхал, давясь смехом.

- Шуру Каретного вспомнил, - объяснил от Сойеру, вытирая слезы, - у него купец был с бородой до х... я, аленький цветочек и чих - пыхи за всю х... ню. А ты куда идешь ? - поинтересовался он, тоже ступая следом.

- На родину кинематографа, - не поворачиваясь крикнул Том, выворачивая углами на Лелю Куриленку. Голую. Она всегда голая. Как Йовович. Или Анютка Курникова в моих нескромных мечтах.

В общем, моя Белая королева, с новым циклом.