Фуфлофильм - двенадцать

Возведшей глупость в абсолют блистательной Дите фон Тиз

Ён Картер Джезказганский был немало изумлен, услышав от синкретически - оформленного марсианина загадочное слово  " сак ". Он попытался было пояснить жестами о трудностях перевода Раймонда Луллия, бросивших носастую Скарлетт на бочину, сверкая сракой сквозь полупрозрачные трусики, на коих, видит столь же глупая, что и адресат этой заунывной, как песня про четыре ноги, нравоучительной сказочки, Годохма, не хватало лишь жизнерадостной рожи космического генерала - жулика Рагозина с ушами Микки Мауса, да, забавно было бы узреть это широченное свиное рыло бездаря аккурат меж яиц третьепольной Богини, эволюционно подтверждающей глубочайший интерес автора к жанру  " транспорн", особенно, в позе  "риддинг", что намекает на скачущего верхом Риддика, тем паче, что Дизелей - трое, если высчитывать с танковых двигателей и до могучехерного мудака мулатистых в кофе оттенков, некогда заслонившего х... м все планеты сидевшим в яме хоббитам и капралу Химмельштоссу - ойбай, так вот, Ён пытался. На ум лезли в подкорку смыслы древних племен бескрайней Азии, все эти саки, тазы, гунны, но саксонское превалирование последних сотни лет во все стороны, включая парадигм прав человека, опрокидывало пришельца с Земли к выяснению половых предпочтений придумавшего Ёна писателя, может, это тот самый пидорский Берроуз толстяка Керви, коему Курт Кобейн показывал руками размер, имеющий значение ? Правда, Курт намекал на количество героина, а стареющий стремительно джанк думал о совсем ином, но, товарищ Дита, на то и творчество человеческое, чтоб каждый не просто имел право лабающего на лалабайке Шарикова, но и чуял что - то свое в каждой строчке моих историй, свихнувших говенный мир вашей сратой по горбу виртуальности на игру разума, как я ее именую, и поскольку игра - моя, то и проигрываю всегда, по определению априори, тоже всегда я, ибо ( шикарное словечко ! ) устал я видеть, слышать и читать глупость людскую, по сравнению с которой слово  "сак" покажется невинным развлечением предателя Власова, литературного, конечно, я же русский, а это все объясняет.

- Литературный власовец, ваше степенство, - объявил фельдегерь, щелкая каблуками на пороге кремлевского кабинета первого русского президента Ельчина, вталкивая седобородого старца, тут же воздевшего руки и потрясшего ими перед опойной рожей работавшего с документами коронавирус - диссидента и дзюдоиста. - Сопли у мертвецов сосали ! - закричал старец, садясь на пол. Поморщившись, снял нарядный ботинок и вынул из него камешек глыбы. - Нужно убрать камни из ботинок, - пояснил он на вермонтском диалекте североамериканского недоумевающему стратегией гению, отвлекшемуся несколько на поиск приемника, живописными кучками альтернативного говна навсегда размещенного среди множества в единичности гарантий неприкосновенности мафиозного клана расхитителей социалистической собственности там.

- Опять там, - притворно вздохнула Годохма, вышибив Дитушку уже не только вербально, но и - по замыслу автора - с пьедестала единосущей музы и врача интернета, задумчиво трогая завравшегося коалу за меховые уши.

- По жизни, мать, - отозвался волшебный зверек, косясь на длинный и красивый, грозно раскачивающийся под пухлым животиком живой Богини.

- Йе, - не по - русски и не по - австралийски застонала грудастая Годохма, смущая коалу, - опен ю мауф. Момми нид ю мауф.

- Не балуй ! - заверещал зверек, спрыгивая с фальшивой груди Богини и отбегая чуть в сторону. - Шалишь, - уже спокойнее говорил он, очучиваясь вне досягаемости потенциального выплеска эмоционально потенциальных детей прямо в его пушистую мордочку. - Ты вон лучше Алистера фон Тиз пугай хером - то, - нагнетал коала, щуря лукавые глаза, - вдруг у вас какая Бубаст народится, а ее, между прочим, черножопая сволочь Халли Берри играла.

- Гнида твоя Халли Берри, - промолвила Годохма, сдерживаясь, - рыдала и пердела, как лошадь, на церемонии вручения  " Оскара". Сучка.

- Души ее ! - завизжал коала, снова вспоминая свиные изыски самой тупой и гнусной экс - физкультурницы планеты поганки Шараповой, да проклята будет тварь во веки веков.

- Аминь, - отозвалась Годохма, подзывая зверька обещанием большой и чистой любви. Коала оглянулся, но все Вакулы вымерли за технологическим развитием ленинских догм капитала, а коци Путина ему в хер не тарахтят. Залезая на пышную и упругую грудь Богини, коала вздыхал и думал об императрице всех глупцов с кошками Руси Алине Витухновской. Интересно, ежели ей в жопу заехать х... м не в кипеш так, то почуешь ли остаточные следы в прямой кишке Прилепина и старичка Лимонова ( давно ) ?

- Ни хера, - посоветовала Бэйли, прижимая к себе коалу, - лишь три вещи не оставляют следов. Птица в небе, змей в камнях и ...

- Мина с бабой голой под Иловайском, - завершил ее глубокую мысль коала, засыпая.