Итальянский этюд в ковидных тонах, гл. 39

18+

ЧАСТЬ 1

ИТАЛЬЯНСКИЙ ЭТЮД

Пред. глава:

Глава 39

Флоренция. 30 сентября 2019 года.

Витторио нашёл выход, как разрешить дилемму их просыпаний: сначала он вставал пораньше, осторожно высвобождаясь из Полининых объятий, и отправлялся в лавку за свежими круассанами, а потом снова ложился, чтобы она, открывая глаза, видела его рядом. Но в это утро всё получилось по-другому. Она проснулась первой, почувствовав недомогание.

— Витторио, – она слегка потрясла его за плечо, – мне кажется, я отравилась. Или так волнуюсь перед первым занятием в Академии… Меня подташнивает. У нас нет каких-нибудь таблеток?

Витторио мгновенно сел на постели. Увидев бледность и лёгкую испарину на лице жены, произнёс, ласково обнимая её:

— Amore mio, любимая, мне кажется, что это не волнение и не отравление, ты беременна…

Флоренция. Октябрь – ноябрь 2019 года.

Он сводил её к врачу, его предположение подтвердилось. От занятий живописью пока пришлось отказаться. Запах красок, даже акварельных, который Полина обожала раньше, теперь неминуемо вызывал у неё приступ тошноты. Из дома Витторио увёз все краски и кисти к себе на работу, положив их на хранение на стеллаж в кабинете. В Полининой мастерской остались только принадлежности для рисования.

— Хорошо, что я успела написать ещё хотя бы три картины для твоей обсерватории, а то неудобно бы получилось. – Стены обсерваторского музея, помимо «Солнечной вспышки класса Х45» и «Тёмной материи», украшали Южные Дельта-Аквариды, Персеиды и далёкий-предалёкий красный карлик KOI-3010, удерживающий подле себя экзопланету, так похожую на Землю… Полина не знала, куда деть свой гонорар, даже такой скромный, всего в 1000 Евро, шоппингом она совершенно не увлекалась и деньги могла тратить только в магазине художественных принадлежностей, но у неё уже было всё необходимое. Она отдала их Витторио, он открыл ей счёт в банке и положил деньги туда, пока она не придумает им применение.

Время от времени он звонил тёще, рассказывая ей о дочери. Сами они так и не помирились. Галина предприняла попытку втайне от мужа поздравить её со свадьбой, но Полина выслушала поздравления холодно, обиду, нанесённую их с Витторио любви, продолжала носить в себе.

Со своей семьёй Витторио тоже не общался, только изредка по телефону, делая звонки вежливости, интересуясь маминым самочувствием и каждый раз выслушивая, какой он неблагодарный сын. Впрочем, с момента свадьбы прошло всего лишь полтора месяца, а потому надежда, что рано или поздно всё придёт в норму, сохранялась. Они же с Полиной и так были безмерно счастливы. Малыш (положение ребёнка пока не позволяло определить его пол на УЗИ) должен был появиться в середине мая. И получалось, что, скорее всего, это произойдёт в Аризоне, куда они должны были уехать в марте, а вернуться в конце весны, после завершения курса лекций Витторио в университете. Он втайне мечтал, чтобы у Полины наладились отношения с родителями, чтобы не тащить её на последних сроках беременности за океан. Вслух свои мечты не озвучивал, Полина даже на работу отпускала его с переживаниями. Их прощания затягивались иногда на полчаса.

Несколько раз он пытался брать её с собой, она обещала тихо сидеть в уголочке и рисовать, но тогда он не мог сосредоточиться ни на чём другом, постоянно отвлекался на то, что она рисует, и на то, чтобы целовать её. А если она уходила рисовать куда-нибудь на территорию обсерватории, он не выдерживал мысли, что она где-то рядом, и отправлялся её искать, чтобы опять целоваться с ней до самозабвения.

От курса в Академии Полине пришлось полностью отказаться, так как врач сказал, что даже когда у неё закончится токсикоз и запах красок не будет вызывать отторжение организма, дышать ими, а тем более растворителями, при беременности всё равно противопоказано. Она полностью посвятила себя рисунку и графике.

В свой выходной Витторио увозил жену куда-нибудь на природу, они бродили по холмам, устраивали пикники, он пел ей серенады. Иногда они встречались с Джованни и его очередной подругой где-нибудь в кафе, чтобы поддерживать хотя бы видимость семьи.

У Полины была надежда, что между Натальей и Альберто возникнут романтические отношения за ту неделю, которую подруга провела во Флоренции, что позволит им видеться чаще. Отношения действительно возникли, но долго не продержались. Альберто был моложе Витторио, возможно, имел не такой стойкий характер или любовь не захватила его так же сильно, а потому отрицательное мнение мамы сыграло для него более весомую роль. Сердце Натальи какое-то время пребывало в разбитом состоянии, но потом она тщательно собрала осколки и склеила их, влюбившись в парня со своего курса в университете.

Флоренция. Декабрь 2019 года.

В конце ноября по всей Италии открылись рождественские ярмарки. В отсутствие снега, при температурах выше десяти градусов и частом солнце, на котором всё прогревалось ещё сильнее, Полине трудно было заставить себя поверить, что действительно приближается её любимый праздник. У неё уже появился чуть заметный животик, который Витторио с нежностью гладил и целовал. Однажды напомнил, что видел её в таком очаровательном положении на рисунке в её блокноте.

Они посмеялись своим воспоминаниям. После того случая с «обнажёнкой» Полина долго не рисовала мужа в откровенном виде. Но однажды, когда он уехал на ночное дежурство и ей не спалось, рука сама потянулась к карандашу. Только на этот раз она не стала скрывать свои «художества» и, вернувшись, Витторио смог снова оценить её взгляд на его тело и порадоваться тому, что жена не перестаёт думать о нём.

Почти каждый вечер они гуляли по превратившейся в сказку Флоренции, но Витторио видел, что детский восторг Полины постепенно уступает место задумчивости. Он понимал, что ей не хватает сугробов, мороза, вкусного воздуха, отдающего сладкой свежестью, – всего того, что действительно наделяет Рождество и Новый год незабываемым волшебством, того, к чему она привыкла в России. Даже на её карандашных рисунках всё чаще стали появляться зимние пейзажи.

— Полюшка, хочешь, проведём Новый год в Москве?

— Хочу, – тут же откликнулась она.

Он купил билеты на 30 декабря. До этого времени им предстояло отметить ещё два праздника, так уж получилось, что он родился в рождественскую ночь, а потому 25 декабря вместе с приходом очередного Рождества ему исполнялось 37 лет.

— Ну вот, я опять буду дальше от тебя на шестнадцать лет, закончились пять месяцев, когда между нами пролегали всего пятнадцать… – с грустью сказал он.

— Между нами всё останется без изменений, не придумывай, – в шутку сердилась на него Полина, видя, что их разница в возрасте не даёт ему покоя. – Лучше давай наряжать наш дом.

Процесс доставил удовольствие не только им, Талисман решил, что происходящие перемены направлены исключительно на то, чтобы развлечь его, а потому принимал в украшении квартиры самое активное участие.

— Я не уверена, что беременным можно так много смеяться, – с трудом проговорила Полина, когда кот в очередной раз умчался, утаскивая за собой электрическую гирлянду, за которой тянулась подключенная к ней рождественская «икебана»…

Это было первое Рождество, а соответственно и его день рождения, которые Витторио провёл не за маминым праздничным столом, за которым ежегодно собиралась вся их большая семья. Во время телефонных поздравлений мама напрасно пыталась расслышать в его голосе раскаяние и сожаление, но отчётливо слышала счастье и едва сдерживаемое нетерпение от желания скорее завершить разговор и бежать к своей жене. От Джованни она знала о беременности Полины…

Витторио договорился со своей бывшей помощницей по хозяйству Франческой, что она пару раз навестит кота, пока они будут в отъезде. У него было хорошее предчувствие на грядущий новогодний праздник. Он верил, что Полина помирится с родителями…

Конец первой части.

След. глава: